Так выглядели оригинальные японские золотые монеты, введённые в обращение в 1601 году
Золото для чеканки в Японии было. Правда, не так много, как того бы хотелось сёгунам для поддержания активной торговли. Поэтому при неизменном весе в 18,20 гр. кобан к 1714 году уже содержал в себе 14,25% примеси серебра. Говорят, и нынешние золотые слитки «99 пробы», которыми торгует Сбербанк, это лишь позолоченный вольфрам. Не знаю наверняка, не пилил, но вполне возможно.
Заглянув в увлекательную историю, давайте, однако, вернёмся к сегодняшнему дню.
Обменный пункт оказался тут же, справа от выхода из зала прилёта. Я сперва смело направился к нему, твёрдо решив избавиться от парочки тысяч долларов. Перед окошком стояло несколько человек. Все мужчины. И все смотрели на меня. С довольно дружелюбными улыбками.
– Хотите деньги поменять? – спросил по-английски первый, пожилой, примостившийся у стойки с буклетами.
Я медленно соображал. Где-нибудь в Китае, не говоря уж о Таиланде, я бы с независимым видом прошёл мимо. Но вокруг была Япония и ни о каких «разводках» речи быть не могло. Или мне лишь так казалось?
– Хочу, – смело бросил я. – Смотря, какой курс.
И тут мужичок превратился из потенциального бандита в услужливого клерка, который быстро и внятно объяснил, что за свои доллары я получу йен по курсу 94 к одному.
– А почему там написано и 94 и 99? – не преминул уточнить я, кивая на большую табличку в окне обменника.
– Курс продажи и покупки. Сколько меняете?
Я знал, что буду писать эти строки, и потому рискнул. Под пристальными взглядами всех выстроившихся наизготовку японцев, я выложил содержимое своего заветного конверта на блюдечко, стоявшее здесь же, на стойке. Мой собеседник молча подхватил все купюры, умело составил веер, моментально сосчитал, написал что-то на бумажке, положил бумажку поверх денег и передал блюдце второму сотруднику. Тот с поклоном блюдце принял и передал – уже меня, а не блюдце – третьему коллеге, который вручил мне большой и изрядно потрёпанный пластиковый номерок, какие обычно выдают в гардеробах. Блюдце же он передал единственной из всей компании даме, которая чинно сидела внутри обменника. Тот, кто дал мне номерок, вежливо попросил подождать «вот тут», указав на специальную полоску на полу метрах в двух от окошка. Пока я ждал, ту же саму операцию проделали с какой-то пожилой туристкой, которая застыла с номерком неподалёку, ожидая, когда обслужат меня. Не прошло и трёх минут (по ощущениям, поскольку часы я уже много лет не ношу), как ожил четвертый из сотрудников и с поклоном протянул мне блюдце уже с йенами и справкой о покупке.
Сейчас, когда я всё это записал, у меня получилось, что задействовано в моём обслуживании было пять человек, включая даму в окошке, однако мне кажется, что одних только мужчин там было человек шесть. Теперь это неважно. Хорошо то, что хорошо кончается.
Спрятав полученные деньги, я обнаружил, что чёрная полоса моего путешествия заканчивается и начинается белая: прямо напротив обменного пункта синела стойка информации. Улыбающаяся из-за неё девушка говорила по-английски весьма неплохо и быстро поняла, чего я хочу, а именно: как можно быстрее, удобнее и дешевле уехать из осакского аэропорта в центр Киото. На мгновение заглянув в справочник, она пропела:
– Отсюда на улицу направо, до остановки 8B, там садитесь на автобус-лимузин и скоро окажетесь в Киото.
– А поездом?
– На автобусе вам будет удобнее.
Я ей поверил. В Японии вас вообще никогда и никто не обманет. А если почему-то не сможет ответить на ваш невинный вопрос, то будет бледнеть, краснеть и извиняться в надежде, что не слишком потерял (а) в ваших глазах своё «лицо».
Итак, мы с рюкзаком вышли на улицу и двинулись лёгкой рысцой направо вдоль стеклянной стены здания аэропорта.
Народу не было никого. Автобусов тоже. Нет, один, правда, был, и стоял он как раз напротив вывески с надписью 8B. Перед открытой дверцей пустого багажного отделения переминался с ноги на ногу пожилой японец в синей форме и фуражке. Английского он не знал, но слово «Киото» понял.
– Киото, хай, – заверил он меня.
Обрадованный столько успешным начинанием, я огляделся в поисках кассы. И с оторопью обнаружил, что билет мне придётся покупать у троицы недружелюбных многокнопочных автоматов, вмонтированных в стену аэропорта. Не знаю почему, но автоматы, которым надо давать за что-нибудь деньги, я терпеть не могу. Даже если на них всё написано по-английски. Да хоть бы и по-русски. А уж тем более, когда все надписи сделаны жучками иероглифов…
Слева от автоматов я заметил крохотное спасительное окошко. Оказавшаяся за ним радушная девушка живо лопотала на английском, и, по её словам, общение с автоматами мне ничем не грозило.
– До Киото билет стоит 2 500 йен, – сразу уточнила она.
Как показал опыт моего дальнейшего пребывания в Японии, главное знать, сколько стоит предполагаемый переезд. Пункт назначения вы можете искать на экране и кнопках до бесконечности, а вот цены проезда выскочат сразу же, и вам останется только ткнуть на нужный квадратик с заветной цифрой. Цифры здесь для всеобщего удобства написаны по-арабски, хотя местные любят и умеют писать их и иероглифами.
Накормив тучное железное животное тремя тысячными бумажками, я в ответ получил горку мелочи и два билета. Оба билета были на сумму 2 500. Неужели автомат сам себя обманул, подумал я и снова обратился за объяснением к окошку. Оказалось, что нет, всё в полном порядке, просто один из билетов – это билет, а второй билет – это своеобразная квитанция, подтверждающая, что я купил первый билет. Ну, или как-то так. Одним словом, все довольны и меня ждёт порядка ста километров поездки на автобусе-лимузине отсюда до… А докуда, собственно?
Я сверился с простеньким планом-графиком. По нему выходило, что до киотского центрального вокзала (Kyoto Sta.) добираться 85 минут. Ещё одна остановка внутри Киото (через 110 минут) называлась Nijo Sta., т.е. станция Нидзё, названная так в честь расположенного рядом с ней одноименного замка. Это было мне ещё удобнее, поскольку оттуда я мог бы попытаться найти мою гостиницу пешком, а от вокзала наверняка придётся брать такси.
Не удивляйтесь моим подобным мыслям. Как-то так получилось, что ориентируюсь я почти безошибочно в любой точке света, пусть даже оказываюсь там впервые. Разумеется, если заранее взгляну на карту. Другое дело, что карты могут врать. Масштабом, например. Поэтому никогда не покупайте карты, например, в Бангкоке – наплачетесь.
Всё ещё прикидывая, как лучше поступить, я вошёл в пустой автобус, и тут выяснилось, что он направляется вовсе не в Киото. Об этом мне деловито сообщил водитель в белых перчатках. Судя по его японскому объяснению, я сделал вывод, что автобус в Киото будет, будет здесь, но будет позже.
Выйдя и присмотревшись к окружающей меня действительности (избегая синего работника в фуражке, который подарил мне ложную надежду на скорый отъезд), я обнаружил мигающее табло с двумя временами – 13:40 и 14:00. Первое то и дело заливалось красным светом, сигнализируя скорое отправление. О чем объявил и обманщик (шучу) в фуражке. Он встал перед открытой дверью заурчавшего автобуса, в которую за всё время, пока я тут кружил, юркнуло не больше двух человек, и негромко, так, чтобы самому было слышно, проговорил какую-то мантру. По узнаваемой фразе годзай-мас (пожалуйста), я понял, что он обращается к невидимым пассажирам, приглашая их пройти на посадку.
Автобус закрылся и гордо отъехал, а мы с фуражкой остались ждать ещё 20 минут. Давайте же проведём их с толком и быстренько разберёмся, где мы с вами, в сущности, оказались.
Название страны Япония происходит от китайского её написания, при котором иероглифы (да простят мой дилетантизм китаисты и японисты) понимались как нечто вроде «рожденная солнцем», что в более красивой интерпретации известно нам сегодня как «Страна восходящего солнца». По-японски эти иероглифы читаются «Ниппон» (более формально и официально) или «Нихон». После реставрации Мэйдзи и вплоть до конца Второй мировой японцы величали свою страну Дай Ниппон Тэйкоку, что означало Империя Великой Японии.
