Не дано нам знать, когда возвратились души наших предков, как говорит маорийский поэт, «они ушли дорогой, которая увела тысячи людей, дорогой, которая поглотила мириады жизней, дорогой, с которой не присылают вестей». От Самоа до острова Пасхи, от Гавайев до Новой Зеландии, почти на каждом острове отведено священное место, откуда, по преданиям, души умерших начинают свое последнее путешествие на запад. Создатели полинезийских мифов никогда не заставляли усталых духов своих предков устремляться дальше на неизведанный восток. Они считали, что тоска по родине побуждала их совершать обратное путешествие на запад.
Такое неопределенное представление о первоначальной родине не удовлетворяет людей иной культуры, которые изучали полинезийцев. Пользуясь возможностью широкого сравнительного изучения, они могут анализировать наш язык, мифы, традиции, генеалогии, исторические сказания при помощи такого метода, который недоступен для туземных исследователей, оказавшихся в изоляции благодаря отсутствию письменных источников. Откуда могли бы мы, полинезийцы, знать, что наше название солнца «ра» совпадает с именем египетского бога солнца Аммона Ра и что это может считаться доказательством нашего переселения из Египта? Упоминание в маорийской легенде о стране Уру, где пребывали предки, рассматривалось как указание на то, что они жили в халдейском городе Уре, в Месопотамии. Заметим, кстати, что «уру» на диалекте этого предания обозначает просто запад. То обстоятельство, что в древнем царстве Ирана названия округа Ора и порта Мана созвучны с полинезийскими словами, использовалось в качестве доказательства давнего пребывания полинезийцев в Белуджистане. Легендарное свидетельство о том, что полинезийцы жили в Ирихии, переносит родину предков несколько дальше на восток, в Индию, часть которой в древности называлась «Врихия». Легенда туземцев острова Раротонга гласит, что предок по имени Ту-те-ранги-марама жил в стране «Атиа-те-варинга-нуи», что означает: «Атиа, где изобиловал вари». Слово «вари» на диалекте Раротонги означает «ил». Однако некоторые ученые усматривали связь этого слова с южноиндийским словом «пади», что значит «рис». Отсюда делается вывод, что предки полинезийцев жили в стране, где рис выращивался на илистых землях, и что, покинув страну рисовых плантаций, словом «вари» они стали называть ил затопляемых плантаций таро. Перси Смит, основатель «Полинезийского общества», полагал, что Атиа находилась в долине реки Ганга. Возможно, что это предположение правильно; однако название Атиа подозрительно напоминает полинезийское обозначение Азии. Таким образом, сопоставляя отдельные слова и названия местностей, ученые пытались доказать, что из страны фараонов полинезийцы переселились в Индию на своем пути к Тихоокеанскому побережью.
Другим методом воссоздания прошлого является научное толкование полинезийских генеалогий. Пожалуй, ни один народ не гордится так своим происхождением, как мореходы Тихого океана. Согласно полинезийской мифологии, бог Тане вылепил первую женщину из земли, оживил ее при помощи магической силы и сделал матерью первых человеческих существ. Потомки этой первой пары, таким образом, приобрели божественную силу путем непосредственной физиологической наследственности. Это выглядит неразумным с точки зрения ученых, считающих, что человек произошел от антропоидных обезьян, но вселяло большую уверенность в сердца племенных вождей, которые в тяжелые минуты могли взывать о помощи к своим божественным предкам, в то время как человек Запада едва ли может рассчитывать на помощь своих далеких прародителей. Вера в божество придает уверенность и рассеивает страх; это, собственно, и необходимо человеку, когда он вступает в область неизвестного. Европеец прибегает к вере, направляясь в свой последний путь на небеса, а полинезиец обращается к вере, чтобы при жизни черпать мужество во время путешествий по неизвестным морям.
Устная передача и заучивание генеалогий составляли традиционную часть полинезийской системы воспитания. Наследование власти вождя было основано на первородстве по старшей мужской ветви, потому что в родословном дереве она ближе, чем младшая ветвь, к знаменитым предкам, культурным героям и к самим богам. Общий термин родства, объединявший родителей, дядей и теток, старших двоюродных братьев и сестер, имел целью связать людей общностью трудовых усилий и кровного родства. Для различения более тонких оттенков родственных взаимоотношений служило знание родословий. Таким образом, термины родства и родословия составляют одно неразрывное целое в структуре полинезийского общества. Даже простой человек мог проследить свою родословную и установить семейные связи с такой уверенностью, которой позавидовали бы знатные семьи западного общества. Вожди и жрецы возводили свою родословную по прямой линии к богам. Знатоки родословных гордились своими публичными выступлениями перед народными сборищами, и такое проявление «классического образования» неизменно вызывало восхищение слушателей. На Новой Зеландии выступавший иногда прибегал к помощи жезла, изящно украшенного резьбой. Касаясь по порядку выступов на жезле, он перечислял предков в хронологической последовательности. Для этой же цели на Маркизских островах употреблялись шнуры из волокон кокосовых пальм, покрытые узлами, причем каждый узел обозначал определенного предка. Обычно рассказчик перечислял имена предков, загибая пальцы вытянутой руки.
В общественной жизни полинезийцев повторение родословий стало укоренившимся обычаем; последовательное перечисление предков помогало устанавливать хронологию исторических событий. В какой мере мы можем довериться этой последовательности в отношении более отдаленных времен, зависит не только от естественных пределов человеческой памяти, но и от возможных перерывов в традиционном порядке передачи исторических имен. На большинстве островов местные генеалогии охватывают приблизительно пять столетий, прошедших после окончательного заселения островов предками современных жителей. Этому окончательному заселению предшествовал миграционный период неопределенной длительности, когда отдельные предки полинезийцев прокладывали свой путь от острова к острову, исследуя морские просторы. Имена этих предков, обитавших некогда в странах, известных под названиями Гавайки, Таити, Вавау, Упору, Манука, Ива и пр., совпадают в родословиях таких далеко расположенных друг от друга групп островов, как Новая Зеландия, острова Кука, Общества[23], Туамоту, Южные, Маркизские, Гамбье и Гавайи, что указывает на общее происхождение всех народов Полинезии в исторические времена.
Генеалогии, относящиеся к более древней эпохе, чем героический период морских странствований, уводят нас в царство чистой мифологии. Родословные героев и полубогов восходят к богам. Родословные самих богов приводят нас в определенной последовательности к различным явлениям природы, которые олицетворялись и превращались в человеческих предков. Так олицетворились такие представления, как Пустота, Бездна, Ночь, Мрак, Заря, Свет, Мысль, Зачатие и различные другие. Они вошли в родословные не потому, что образованные люди считали их действительно предками человека, а потому, что генеалогические рассказы были литературной формой для передачи не только исторических событий, но и для объяснения того, каким образом по их представлениям создавалась природа.
Однако мы не можем довериться данным родословных, относящимся к эпохе, предшествующей периоду заселения и миграций, для установления точных или даже приблизительных дат высадки предков полинезийцев на различных материках и островах по пути из Азии в Полинезию. Даже в данных, относящихся к периоду заселения, встречаются противоречия. Пораротонгским генеалогиям Тангииа, видимо, последний предок, прибывший на эти острова, обосновался там за 26 поколений, считая от 1900 г. Принимая 25 лет за среднюю продолжительность жизни поколения, мы приходим к выводу, что Тангииа поселился на Раротонге около 1250 г. нашей эры. Генеалогии соседнего острова Мангайя повествуют, что сыновья бога Ронго впервые заселили этот остров 17 поколений назад, считая от 1900 г. Это относит появление человека на Мангайе ко времени на два с четвертью столетия более позднему, чем окончательное заселение соседней Раротонги. Из приведенного примера явствует, что забытые времена заполнялись эпохой богов, которая тем самым удлинялась, приближаясь к периоду появления смертных.
