Литмир - Электронная Библиотека

Похоже, последнюю фразу я произнесла вслух, потому как Макс, наш механик, хмыкнул и поддержал меня, щелкнув пальцами перед носом Прит, все еще витавшей в облаках:

– Эй, нашей команде навигатор нужен, а не лужа сиропа! Кончай плавать кролем в мире фантазий и включай голову. Он – наш соперник. Главный соперник.

За эту короткую отповедь я была благодарна механику. Подруга, кажется, все-таки взяла себя в руки и начала комментировать трассу, которую предстояло пройти:

– Сначала выстави гравитационную подушку на средние значения, а через сотню километров увеличь до максимума: там будет здорово трясти. Это из-за того, что под тонким слоем песка – выходы материнских горных пород. На подходе к горе лучше использовать маневр два и два или браво-шесть. Уклон трассы… – в подобном режиме Прит могла вещать до бесконечности.

Единственное «но»: в реальной гонке может выйти все с точностью да наоборот. Я несколько раз проходила сегодняшнюю трассу на симуляторе, чтобы запомнить, но там не было кучи соперников.

Прозвучал сигнал. Пора выстраиваться у стартовой черты. Подруга дала последние наставления, после чего мы с ней синхронно нацепили аудиоклипсы и проверили сигнал.

Макс в очередной раз убедился, что дисковые регуляторы на соплах сняты, и, наклонившись так, что едва не перевалился всем телом внутрь кабины, произнес:

– Осторожнее там. Если флаер врежется во что-то на такой скорости, то наверняка останешься калекой при условии, что ты на механике. При прямом подключении вмиг сгорает вся нервная система. Так что береги себя, очень тебя прошу.

Больше он ничего не сказал, просто оттолкнулся, спрыгнул на землю и, развернувшись, пошел к Прит. Да уж, напутствие… Интересно, он знает про порты? Размышлять по этому поводу времени не было.

Взмах сигнальным флажком, и гонка началась.

Едва мы рванули с места, навигатор и подруга в одном лице, вцепившись обеими руками в поляризационный экран, четко и спокойно, как ей казалось, начала давать наставления.

В гонке навигатору иногда приходится доверять больше, чем себе. Потому как он – твои глаза и уши. Ему видна вся трасса целиком, как и моментально меняющиеся позиции соперников. Именно навигатор может оценить и предупредить, где нужно сбросить обороты, если впереди произошло столкновение, когда войти в занос на повороте или выжать из движка максимум чуть прежде, чем придут бортовые данные: «Впереди прямой участок, есть возможность для обгона».

Я стартовала одной из последних. Но все только началось. Нам предстояло пройти две тысячи километров, овеянных неторопливым дыханием барханов.

Когда через порт соединилась с ядром управления, то стала воспринимать действительность абсолютно по-другому. Просто закрыла глаза – зрение было ни к чему, скорее даже отвлекало. Показания датчиков гравитационных сенсоров, энергия активации турбин, данные инерционных гасителей – все это я осознала за доли секунды. В это же время мозг обрабатывал сигналы о направлении, перемещении, ускорении, угле наклона.

Извне звучал лишь голос Прит – очередная отрывистая команда: «Прижми закрылки и еще одну восьмую мощности – на левый майкер!»

Первую десятку удалось перепрыгнуть легко, маневрируя то по внешней, то по внутренней стороне трассы, но чем ближе подбиралась к лидерам заезда, тем сложнее становилось обходить соперников. При заходе на очередной вираж задела крылом – не сильно, оторвалась лишь камера, что крепилась к краю подкрылка, но тело ощутимо дернуло. Второму участнику столкновения повезло меньше – занесло и впечатало в бархан, оторвав сопло. Если этот пилот на механике, то должен бы уже выскочить, однако створки кабины раскрывались столь же быстро, как глаза у пропойцы наутро после очередного загула.

Вот гадство! Они тут все на портах, что ли?

Последнюю сотню километров я дышала в хвост этой фабрике тестостерона – Браену! И ведь не пропускал ни справа, ни слева, ни сверху, сволочь элитная, академическая! Озарение, курсировавшее у меня не иначе как в районе пятой точки, решило достичь-таки головы: а если попробовать проскочить снизу?

– Прит, какова толщина его гравитационной подушки и мои габариты? – зашипела остервенело в динамик.

Навигатор, как и я, видела трехмерную картинку с камер, только на сенсорной платформе.

– У вас разница в пару сантиметров.

– В чью пользу? – Идея, родившаяся в мозгу, – сродни экзотическому способу самоубийства. Но соперник не ожидает такой наглости. Поэтому есть шанс проскочить у него под пузом.

– Твою ж… Тэри, суицидница фигова!

Иногда плохо, что тебя понимают с полуслова. Нет чтобы ободрить, прочувственную речь толкнуть, какая я замечательная и что все у меня получится…

Не слушая больше «жизнеутверждающих» наставлений Прит, я свела гравитационную подушку практически в ноль и увеличила энергию активации турбин до сотки.

Перегрузка тут же возвестила о себе феерией замыканий. Через порт меня мгновенно окатило волной боли. Движок застучал, решив присоединиться к вакханалии проводки. Сопла остервенело плюнули черным дымом.

Инстинкт самосохранения орал благим матом. Если я хочу остаться в живых, нужно выдрать джейтишку из порта, постараться затормозить и сигануть из флаера. В противном случае у меня превосходные шансы (я бы даже сказала, практически стопроцентные) превратиться в качественно прожаренный стальной пирожок с мясной начинкой из себя любимой внутри.

Но здравый смысл и упрямство – это даже не враги, а стороны, ждущие, которая из них уступит первой. И потому-то логика и упорство вечно конфликтуют. В моем случае к исконной ослиной черте характера добавился азарт. Шипя от боли, я снизила флаер настолько, что просвета между днищем и песком практически не осталось, и приготовилась к бароперегрузке.

В последний момент удалось проскочить под брюхом машины Браена. У финишной черты я опередила его кар всего на четверть корпуса. После того как увидела взмах клетчатого флага, знаменующий конец гонки, еще не до конца затормозив, вырвала шину из порта. Сразу стало легче, и пришло осознание: надо срочно выбираться из этой шайтан-машины, которая дымила не хуже горящей цистерны с дизельным топливом. Впрочем, прорывавшиеся языки пламени наводили и на более художественные сравнения, – например, с мифическим трехголовым ящером Гошей. Драконью романтику разбавляли сочные матюги пожарных, которые щедро опыляли мой флаер порошком, сбивая огонь.

Когда чуть позже я увидела запись того, как мы финишировали, мне стало жутко. Но это было потом, а пока… Вылезая из флаера, я не могла осознать, что сделала это. Я победила! На шее тут же повисла Прит, что-то радостно вереща. Макс сдержанно обнял за плечи и практически прошептал в ухо: «Больше так не пугай!» – а я, сорвав шлем, с облегчением выдохнула через подшлемник.

Идиллию нарушил окрик:

– Ты что творишь, сукин сын! Как тебе наглости хватило!

Расталкивая толпу, ко мне приближалась ожившая мечта Прит. Хотя, глядя на перекошенное злостью лицо этого блондинистого недопобедителя, я еще раз усомнилась в адекватности вкуса подруги.

Для фаворита этой гонки, кадета Академии Бореа Браена Дранго, второе место было сродни кактусу в заднице: больно, самому не избавиться, а твое неудобство видят все. И он этого своего недовольства ничуть не собирался скрывать.

Браен Дранго

Браен жутко злился. Его, лидера гонки, обставил какой-то заморыш, выскочка. Дранго – лучший пилот академии, не проигравший ни одной гонки за последние пять лет! Откуда только вылез этот хлюпик?

Увидев эмблему училища Уара Флокрискрика, Браен разозлился. Зачуханное летное! Да у них флаеров нормальных никогда не было, где они взяли пилота с JT-портом? А в том, что у этого мелкого есть джейтишка, сомнений нет. Невозможно так сманеврировать на механике.

Сколько лет пацану? В училище цикл обучения длится десять лет, значит, не больше двадцати. В таком возрасте джейтишки не имплантируют. Ему и то ввели порт в двадцать пять, благо обучение в академии длится на семь лет больше, чем в этой убогой космоходке.

4
{"b":"247683","o":1}