Когда отряд прибыл на место, Кречетов осмотрелся и определил, что позицию здесь для встречи танков мог выбрать или дурак, или совершенно безграмотный в военном деле человек. Но его сюда послали не хорошую позицию искать, а организовать оборону именно на этом, совершенно не подходящем для обороны месте. Фрицев бить его послали. И он собирался бить. А для этого надо создать надежный участок обороны. Прикрыть артиллерийскую батарею от автоматчиков, дать ей возможность спокойно разобраться с фрицевскими танками. Радоваться надо такому заданию - прикрыть артиллерию. Бывало у Кречетова и хуже. Бывало, что приходилось встречать танки без всякой артиллерии.

После того как они с лейтенантом Хаустовым обошли орудия, Кречетов получил довольно четкое представление о личном составе батареи. Он с удовольствием убедился, что народ здесь, в основном, повоевавший и на него можно положиться. Потом старший лейтенант увел Хаустова на миниатюрный командный пункт, который солдаты успели к этому времени полностью оборудовать.

- Как собираешься вести бой? - спросил он.

- Согласно приказа. В связи с темнотой, подпускаю танки на дистанцию, позволяющую стрелять прямой наводкой, и открываю прицельный огонь на поражение. - Ремни лейтенанта поскрипывали солидно и уверенно.

- На поражение - это хорошо. А как ты будешь делать "в связи с темнотой"?

Лейтенант Хаустов слегка покраснел и стал рассказывать о вырытых щелях, в которые выдвинутся два бойца. Один с осветительными ракетами, другой с пулеметом - для борьбы с танковым десантом. О том, что как только ракеты осветят поле, орудия сразу и ударят по танкам.

- Подходяще, - согласился старший лейтенант. - Только туда самых отчаянных надо послать, самых опытных. Если они сдрейфят, все провалится.

- Самых отчаянных и пошлем.

- Подлая штука - война, - Кречетов потер ногу. Нашагался сегодня, и теперь она противно ныла. - Лучших ребят на самые опасные дела посылать приходится. Оттуда так просто не выберешься.

- Автоматчиков два человека не удержат... - Думал сейчас Хаустов не о тех, кто станет освещать вражеские танки, а о судьбе самих орудий. Если он потеряет орудия, то не скоро ему опять дадут батарею. А командир взвода - не комбат. Может и взвод не дадут, оставят при штабе, на подхвате. Такие грустные мысли были у лейтенанта Хаустова. - Автоматчики все равно выйдут на батарею. А орудия надо сберечь. - Вся надежда на вас.

- Прикроем. Затем и пришли.

- Фланги у нас хилые, - продолжал жаловаться Хаустов. - Самое опасное место. Если с флангов зайдут - хана.

Кречетов "видел", что фланги в батарее самое слабое место. Тем более - ночь, темно. Фрицевская пехота запросто может просочиться.

- Поставим на флангах по отделению, - решил он. - На левом, у реки, самых надежных ребят поставим, моих водителей, семь человек при ручном пулемете. У остальных автоматы.

- Не мало - семь человек?

- Больше взять негде, так что управятся. А на правый - механиков из ремонтных мастерских. Рабочий люд. Серьезные люди. Пролетариат. Эти не побегут.

- Вот и половина прибывшего войска, - Хаустов надеялся, что хоть бы роту подбросят. - А кто фронт держать будет?

- Наберем и для фронта. Мы так сделаем: одно отделение между первым и вторым орудием поставим. Второе - между вторым и третьим. Свободное пространство они огнем перекроют.

- Согласен, - несмело скрипнул ремнями Хаустов. Он понимал, что согласие его здесь не требуется. И самое умное, что он может сделать, так это слушаться старшего лейтенанта и учиться у него.

- Раз согласен, то так и будем действовать, - старший лейтенант поднялся с бруствера. - Воробейчик! - негромко позвал он.

Воробейчик, которого вроде и не было рядом, тут же материализовался.

- Командиров отделений ко мне!

- Слушаюсь! - и шофер так же мгновенно исчез.

Через несколько минут командиры отделений были на КП. Хаустов с удовольствием наблюдал, как быстро и четко все происходит. "Как в училище, подумал он. - А может быть, еще быстрей, чем в училище..."

А старший лейтенант Кречетов уже отдавал приказ:

- Ночью будем ожидать танковую атаку с десантом автоматчиков. Танками займутся артиллеристы. Для вас их нет. Разве какой-нибудь шальной под руку подвернется. Разрешаю его гранатой шарахнуть. Гранаты у Воробейчика. Ваше дело - автоматчики. Никто их не встретит, кроме вас, никто кроме вас не остановит. Встречайте и укладывайте. Труса не праздновать! Патроны беречь! Стрелять прицельно! Если кому темно покажется, пускайте осветительные ракеты. Запаситесь заранее. Ракеты у Воробейчика. Исаев, - на левый фланг. Наглухо закрой. Чтобы между орудием и речкой мышь не проскочила. Сундрин, - правый фланг. Загни окоп полукругом. Главное - не дай обойти. Помни, тебя с позиции собьют - всему отряду хана. Омельченко с танкистами - между первым и вторым орудиями. Сто метров впереди пушек. Окопы вырыть в полный профиль. Корчемкин, - то же самое, между вторым и третьим орудиями. Вы в самом центре обороны. Автоматчики сюда непременно попрут. Перекройте участок кинжальным огнем. Ночка ожидается веселой, спать нам не дадут. Сейчас главное - как следует окопаться. Окопы в полный профиль, для пулеметчиков оборудовать удобные гнезда с хорошим обзором. Кто хочет дожить до утра - пусть копает. Вопросы есть?

Вопросов не имелось.

- Выполняйте!

Командиры бегом направились к своим отделениям. У старшего лейтенанта Кречетова приказы выполнялись только бегом.

- Где фрицевские танки, лейтенант? - спросил Кречетов, когда командиры отделений ушли. - До темна не подойдут? Может передумают и ударят засветло?

- Кто знает?.. - Хаустов пожал плечами и его многочисленные ремни заскрипели.

- Далеко они? - продолжал допытываться Кречетов.

- Не должно быть. - Ремни скрипнули, но уже не так уверенно.

- А все-таки?

- Так они нам не докладывают. - Теперь ремни поскрипывали тихо и неуверенно.

- Тебе эта музыка не надоела? - спросил Кречетов. - Ходишь, как полковой оркестр на параде.

Лейтенант смутился. Он думал, что скрип ремней как раз и придает командирский шик. В училище они все так считали.

- Надоела, - неуверенно соврал он.

- Вот и рассупонься. Сбруи у тебя, как у призового рысака. Что разведка показала? - вернулся старший лейтенант к самой неуютной для Хаустова проблеме.

- Не успели, - нехотя признался он. - Везде посмотреть надо, проверить. Батарея, дела...

- По-нятно... - Кречетов пожалел, что не спросил про разведку раньше. Думал, что лейтенант нащупал противника и потому так уверенно держится. - Разведку некогда было послать, потому как дела?

Лейтенант Хаустов молчал и не шевелился. Чтобы ремни не скрипели.

- Пошли, - поднялся Кречетов. - И запомни, лейтенант, на всю жизнь, сколько воевать будешь, столько и помни: первое дело - разведка. Разведал противника - знаешь, что делать, как воевать. Не разведал - слепой и глухой. И схарчат тебя ни за грош.

Лейтенант Хаустов был уверен, что схарчить его при трех орудиях не так просто. Но понимал, что насчет разведки Кречетов ему мозги вправил по делу. Поэтому ничего не сказал. Чего тут скажешь? Поднялся и, стараясь не скрипеть, пошел за старшим лейтенантом. А тот прямым ходом направился к орудию Ракитина.

- Накормили расчет?

- Так точно, - доложил Ракитин. - Все в порядке.

- Опарин салом доволен?

- Сало на большой, - Опарин выставил большой палец. - Как в кино.

- Лихачев, сыт?

- Сыт, товарищ старший лейтенант! - отрапортовал тот. - Теперь и отдохнуть можно. Полежать минут шестьсот.

- Не многовато ли? - поинтересовался Кречетов. - Не тяжело ли тебе будет?

- Тяжело, - признался Лихачев. - Но буду бороться с трудностями. И преодолею.

- Так я вас салом кормил не для того, чтобы вы лежали, а чтобы воевать могли, как следует.

- Товарищ старший лейтенант, я всегда готов. Как пионер.