трансформации сознания. Все великие мудрые учения указывают на это. Вот почему я думаю об этом как о революции, Джед, об идеологической перестройке. Вместе мы сможем добиться реальных изменений, эволюционного сдвига. Вы когда-нибудь слышали о сотой обезьяне? Это радикальное пробуждение вида, и это происходит прямо сейчас. Многие тысячи людей по всему миру принимают участие в этой трансформации. Возможно, миллионы. Это очень волнующее время, Джед, и я не думаю, что вы вполне осознаёте...

***

Но я осознаю. Боб говорит об альтернативных людях. Альтернативные убеждения и взгляды, альтернативный бизнес и политика, альтернативный образ жизни и забота о здоровье, альтернативные продукты питания и производства, альтернативное воспитание и образование, альтернативное топливо и энергия – в сущности, альтернативное всё, но альтернативное не очень. Это всё альтернативы внутри установленной парадигмы, но не альтернативы ей – подразделение стада, бегущее параллельно главному стаду. Вместо того, чтобы отделаться от своих эго-структур, альтернативные люди просто перестраивают их в соответствии с более сердечными эгоцентрическими линиями, их многочисленные цели и идеалы можно уменьшить до личного счастья через удаление, избегание и отрицание несчастья. Короче, они проходят небольшой курс перенастройки своих верований из ортодоксальных в немного менее ортодоксальные, и за всеми явными причинами этого изменения всегда стоит одна и та же причина: выживание эго. Способность приспосабливаться подобно хамелеону это один из самых эффективных манёвров Майи. Нарисуй пару деревьев на стенах камеры, облака на потолке, и ты свободен, как птица. Вот статус потенциального духовного искателя нынче в мире. Духовность — это просто альтернативная религия – те же контуры, заполненные теми же цветами из чуть другой палитры. Она исполняет те же нужды, как и религия, выдвигает те же нетребовательные требования и предлагает те же расплывчатые обещания и награды. Она также обладает любопытным иммунитетом к ответственности, которым обладают религии и культы, между которыми она попадает, таким, что пользователи возлагают вину за неудачу на себя, а не на купленную ими упаковку верований, или на людей, продавших им её. В конце концов, все группы – большие религии, культы и сентиментальная середина – являются малыми разновидностями одной истинной религии человека – Агностицизм. Неведаизм. Альтернативные люди Боба убедили себя, что они сбежали из заключения, тогда как они просто прорыли ход из одной камеры в другую, и назвали эту новую камеру «свобода». В этой тюрьме эго мировоззрение и обстановка камеры — это синонимы. Многие живут в вечном неудовлетворении своей камерой и ищут решение проблемы во введении новых возбуждающих декоративных штрихов – клочок буддизма здесь, мазок суфизма там, немного мистической поэзии, чтобы придать яркости серому тусклому углу, и может быть, небольшое национальное американское красочное пятно, чтобы придать местный колорит. Всегда что-то покупаем, всегда ищем нечто, что идеально бы заполнило пустое пространство, находим, а потом начинает расти усталость от этого, и мы вновь возвращаемся к поиску. Это хроническое стремление приукрасить свою обстановку обеспечивает жизненными силами духовный рынок, который на всех уровнях является не более чем бутиком по дизайну тюремных камер. Пришли вы на рынок за готическим христианством, электронным нью-эйдж, или апокалиптическим шиком, у них есть всё, что вам надо. Быть альтернативным человеком это роскошь, которую не каждый может себе позволить – это требует свободного времени и свободных денег. Счастливые мамаши и рабочие эмигранты не покупают соевый творог, или вилки с настройкой чакр, или наборы для багажа из конопли, или, честное слово, мои книги. Крестьяне занимаются тай-цзы только там, где это является основным направлением. Не каждый может позволить себе уехать на месяц для энергетического лечения в Институт Эсален, или на неделю поплавать с дельфинами, или даже на один день искупаться нагишом в океане мудрости Далай Ламы. Конечно, каждый может бесплатно медитировать. Даже если ты беден, ты можешь сесть, закрыть глаза и повторять мантру, или считать свои вдохи пару минут, но глядя на вещи реально, без специального священного пространства, оборудованного импортными благовониями, набитыми вручную подушечками, точными копиями храмовых колоколов и гипсовой статуей Гуаньинь на музейного качества алтаре из красного дерева, где, одевшись в свободную, хорошо сидящую, светло-салатовую одежду для йоги из натурального

хлопка, вы можете работать над своим духовным спасением в манере, строго приличествующей духовному поиску, реально, какие шансы у вас есть? Конечно, вы можете надеть фланелевую пижаму, запереться в ванной, зажечь старую новогоднюю свечу, которая была там с тех пор, как вырубило свет, подстелить под зад пару полотенец и почтительно водрузить резинового Снупи на фарфоровый столик, но серьёзно, кого этим можно одурачить? Не вас, и это приводит нас к золотому правилу всех духовных практик: Если ты не дурачишь себя, в чём тогда смысл? Истинная цель всех духовных практик – держать себя в дураках, утвердиться в самообмане, видеть то, чего нет, и не видеть то, что есть. Вот почему заявленные цели всегда не поддаются проверке и плохо определяются: их не нужно достигать, к ним нужно стремиться. Кто хочет пробудиться? Когда маленький зуд угрожает разбудить нас посреди ночи, мы хотим почесать его, чтобы он ушёл, а не чтобы он разогнал наши сладкие сны. Здесь – то же самое. В этом смысле духовная практика – медитация, например – на сто процентов эффективна. Если духовная практика удовлетворяет ваше побуждение делать что-то духовное, если она внушает вам, что вы прогрессируете, если она чешет ваш зуд, не прерывая сна, тогда она выполняет именно то, что должна.

***

Что говорить и зачем? Я размышлял над этими вопросами, когда мы с Бобом шли вниз по холму, возвращаясь обратно. Он продолжал проталкивать свои идеи о духовно возвышенном человечестве, а я продолжал противодействовать ему, больше из привычки, пожалуй, чем из надежды или веры, что у меня получится его пробить. Я знал, что наши разговоры, возможно, попадут в книгу, и помнил об этом. В противном случае, мне абсолютно нечего и незачем было бы говорить. – Вы и ваши альтернативные люди, видимо, обвенчались с идеей, что мы здесь играем в какую-то игру с системой зачёта баллов, – говорил я Бобу, когда вновь настала моя очередь, – как будто вы зарабатываете кармический уровень, или приз в космическом каталоге подарков – какую-нибудь чудесную путёвку на вечный отпуск в место, где нет правил, которые вам не нравятся. Вы косметически заделываете какие-то мелкие проблемы на поверхности, но реальный материал, с которым вы должны иметь дело, находится внутри вас и так глубоко, насколько вы можете зайти, что намного глубже, чем вы можете себе представить, пока действительно не зайдёте. Вы просили меня высказаться, Боб, и я скажу. Я знаю тех духовных людей, о которых вы говорите. Я был знаком со многими духовными людьми всех путей и систем – я видел их теми глазами, которые есть и у вас, но которыми вы никогда не пользовались. Это дилетанты, любители, дезертиры из своих жизней. И это измеряется не мнением, но прогрессом. Их духовность лишь на поверхности – эгоистическое приукрашивание, тактика уклонения. Лучше смотреть по-другому, думают они, чем быть другими. Духовность — это то, что должно было изменить нашу жизнь, полагали они, а не вызвать её крушение. Он качал головой, словно я опять ничего не понял. Он начал защищаться, но я надавил. – Вы не согласны со мной, – продолжил я, – потому что вы никогда не видели, где проходят реальные духовные сражения, где духовный прогресс похож на медленное и методичное срезание с себя кожи опасной бритвой, слой за слоем, каждый более болезненный, чем предыдущий. Вы убедили себя, что эго — это что-то маленькое и банальное, подобно привычке, которую можно отфутболить. Представьте, что вам отрубают голову. А теперь представьте, что это делается не за один удар, а мелкими кусочками. А затем представьте, что вы делаете это сами. Он скорчился. – Вы даже не знаете о таких вещах. Деньги и толпы текут в направлении красивых сказочек, где всё прекрасно и все живут вечно и счастливо. Все хотят сказок, и получают их, и эго живёт вечно и счастливо. Во время всей прогулки я кидал мячи для Майи, которая, сперва радостно кинувшись, потом отвлекалась на странные и волнующие запахи вдоль дороги, и мне приходилось, прихрамывая, самому собирать мячи, чтобы потом снова бросить. – Ваша оценка выглядит чрезмерно пессимистичной, – сказал он без энтузиазма. – Я бы так не сказал, – сказал я, – поскольку я не вижу ничего неправильного, но да, в конце концов, моя оценка состоит в том, что люди существуют в таком предельном состоянии, что это больше похоже на кому, чем на жизнь, поэтому это звучит пессимистично. Я был бы рад перестать говорить.