Давайте возьмем такое важное дело, как контроль за ледовой обстановкой. Без этого не будет ни полноценной работы СМП, ни добычи углеводородов. Сегодня за льдами следят уже не с помощью авиации, а из космоса, со спутников.

Хвала небесам, что СССР успел создать такую штуку, как автоматизированная ледово-информационная система для Арктики (система «Север»)! Ее разработали для оперативного освещения обстановки и обеспечения различных видов морской деятельности. Первую очередь системы в 1989 году приняли в промышленную эксплуатацию.

Но теперь она устарела. Расеянская же группировка метеорологических спутников Земли находится в кризисном состоянии. Создание в рамках Федеральной космической программы России на 2006–2015 годы орбитальной группировки гидрометеорологического назначения на основе космических комплексов «Метеор-3М», «Электро» не позволит получать необходимый объем гидрометеорологических данных! Блин, все, что делают бело-сине-красные уроды, на порядок хуже советского!

А вот за рубежом спутниковые инструментальные средства мониторинга льдов высокого разрешения (50–150 метров на местности) уже 10–15 лет как внедрены в практику гидрометеорологического обслуживания судоходства во льдах и продолжают совершенствоваться! Данные о морских льдах, получаемые от европейских и канадских спутников, вполне удовлетворяют основных потребителей в регионе. Мы здесь полностью зависим от стран-конкурентов по «битве за Арктику»! Вы, блин, думали обойтись втыканием флажка на полюсе, придурки расеянские?

Да, наша наука обладает современными технологиями обработки спутниковой информации для нужд ледового мониторинга арктических морей ради обеспечения навигации. Однако организации Росгидромета вынуждены работать в основном (на 99,5 %!) на данных зарубежных спутников. Для обеспечения информационной независимости РФ необходимо начать создание собственной группировки спутников, оснащенных обзорными радиолокаторами. Но где, мать вашу, работы по их созданию?

Чтобы сохранить паритет в международном обмене гидрометеорологической информацией в мирное время, а заодно обеспечить независимость РФ от международной космической системы при освещении арктического региона страны в военное время, надо потратить изрядные силы и средства для воссоздания работоспособной национальной группировки космических аппаратов. Именно они должны обеспечить, помимо всего прочего, в том числе решение океанографических задач. Их надо оснастить радиолокационными комплексами. Здесь же и модернизация наземного комплекса приема, обработки и распространения спутниковых данных.

Комплексное решение задач гидрометеорологического мониторинга арктического региона Земли вроде бы предусмотрено в проекте многоцелевой космической системы «Арктика» в рамках подпрограммы «Освоение и использование Арктики» ФЦП «Мировой океан». Но будет ли все это выполнено?

По свидетельству академика В. Котлякова, наша наука давно ставила перед Роскосмосом задачу: развернуть спутниковую систему «Арктика» с двумя аппаратами на полярных орбитах. «Арктика» позволила бы отслеживать природно-климатические процессы в режиме реального времени. Но систему не стали делать даже в докризисные времена – чего уж говорить о кризисных?

Словом, пока Российская Федерация бросается в борьбу за Арктику полностью неподготовленной.

Так, в 2007 году США окончательно развернули на Аляске проект HAARP. Это – огромный комплекс трансляции высокочастотных радиоволн в ионосферу (в область полярных сияний). С большими антенными полями. Исследованиями здесь заправляет «Лаборатория Филипс», развернутая на базе ВВС США в Кэртленде (Нью-Мексико). По некоторым сведениям, комплекс используется лабораториями астро– и геофизики Центра космических технологий ВВС США.

Сведения о военном применении HAARP смутны. Одно, кажется, ясно – воздействуя на ионосферу планеты высокочастотным радиоизлучением в приполярной области, ты можешь влиять на климат, а может быть, и на процессы в недрах Земли. Можно вызывать стихийные бедствия, нарушения в работе радиосвязи. Некоторые отечественные ученые полагают, что через ионосферу можно воздействовать и на организмы людей в нужных регионах планеты. По сути дела, это – геофизическое оружие в стадии его зарождения.

Ничего подобного ХААРП у Российской Федерации в полярных областях нет. Состояние с геофизическими исследованиями в русской Арктике таково, что мы сегодня даже не сможем установить факт применения против нас «ионосферного оружия». А что, если его применят против нас в ходе конфликта за приполярные участки океанского дна?

Процитируем одного их наших академических экспертов, скрыв его имя:

«…В последние десятилетия все большее значение приобретают искусственные источники влияния на геофизические явления и процессы. Изменения могут возникать как в результате непреднамеренных действий при осуществлении различных видов хозяйственной и иной деятельности, так и в связи с преднамеренным влиянием на геофизические процессы в окружающей среде путем проведения активных экспериментов. С последними связывают решение не только научных вопросов по изучению природы явлений, но и возможности прикладного, в том числе военного использования.

Для реального мониторинга геофизической обстановки в указанных целях РФ нужна организация специально-ориентированной сети, оснащенной специализированными средствами радиофизических и геофизических наблюдений, обладающими повышенной чувствительностью и информативностью, с высоким пространственным и временным разрешением. Диагностику искусственных возмущений различного происхождения на фоне естественных вариаций состояния среды целесообразно осуществлять на основе комплексного использования различных независимых средств и методов…»

То есть ради элементарного обеспечения нашей национальной безопасности и в интересах удержания русского влияния в Арктике нужно воссоздавать современную сеть геофизических наблюдений на северных территориях страны. Нужно провести целый комплекс научно-исследовательских, опытно-конструкторских, производственных, организационно-хозяйственных и других мероприятий. Необходима реконструкция сети геофизических наблюдений в Арктике с оснащением ее современной аппаратурой. Здесь же модернизация средств регистрации быстропротекающих процессов в ионосфере.

Причем все собираемые данные с помощью особой системы необходимо оперативно собирать, передавать и обрабатывать в режиме реального времени. Так, как это делают наши западные конкуренты. Нужно вести разработку методов автоматической обработки комплексной геофизической информации для оперативного мониторинга искусственных воздействий на ионосферу.

Наконец, РФ надо самой завести аналог HAARP, чтобы ставить опыты над высокоширотной ионосферой, вести научно-исследовательские работы.

С точки зрения авторов сих строк, нужно, если надо, отказаться от затрат 15 миллиардов долларов из кармана государства на сочинскую олимпиаду, но вот эти работы сделать.

Так поступили бы мы. Но так никогда не поступят правящие в РФ гиены, для которых главное – пилить, пилить и пилить! И тут им олимпийские горбостройки куда как предпочтительней.

Но двинемся дальше.

В июле 2007 года, погрузившись на полюсе, РФ вроде как заявила свои права на него. Заявила о том, что у нее есть владения и за пределами 200-мильной зоны. Москва обосновывает необходимость проведения внешней границы континентального шельфа Российской Федерации (ВГКШ) за гранью 200-мильной зоны. Это вызвало острую реакцию США, Канады, Дании и Норвегии. И теперь Российской Федерации, дабы защитить свои права на полюс и прежний (почти по сталинскому канону) приполюсный сектор, необходимо доказать, что проходящий по дну океана хребет Ломоносова – это продолжение сибирского шельфа.

Однако канадцы доказывают, что эта подводная горная цепь – продолжение как раз их материкового склона.

Итак, дело – за океанографией. Претензии нужно обосновать. Нужно – коли Москва претендует на углеводородные богатства дна Ледовитого океана – разведать новые месторождения. В данном случае наука играет почти решающую роль. Но… в РФ океанология пережила варварский погром с 1991 года. То же самое касается геологов и геофизиков. Зато на Западе планетоведческие исследования процветают. Смекаете, чем это пахнет для будущего русской Арктики?