— Лешик, ты притерся ко мне почти вплотную, — ткнула я в щель между машинами пальцем. — А если кто так справа от тебя пристроится, как залезать будешь?

— Нашла о чем беспокоиться, — парень вылез за мной через правую дверь и потянул за собой пакет из супермаркета. — Откатить любую машину можно, если только это не БТР. И не в такие щели влезаем!

Несмотря на все деликатесы и салатики, принесенные Лешиком, я все же встала к плите. Ну как можно объяснить, что сейчас мне готовка стала доставлять радость, потому что он находится рядом и с удовольствием поглощает мои кулинарные произведения? И разве это так трудно, сделать для любимого что-то приятное, пусть это будет и простой ужин? Парень ел аккуратно и даже красиво, только от вина отказался, мотивируя это тем, что ему еще садиться за руль. При последних словах мне опять стало грустно — он уедет домой, а я останусь одна, допью бутылку, закусывая призмовскими салатиками и буду долго размышлять перед сном, что такое со мной не так.

Обсудив сегодняшний рабочий день и наш корпоратив, Лёшик бросил незаметный взгляд на большие круглые часы, тикавшие на противоположной стене.

— Спасибо, Лера, — составил он грязные тарелки в раковину, не забыв смахнуть с них остатки в мусорное ведро. Эта аккуратность меня поражала каждый раз, когда мы заканчивали есть, как и слив чаинок в туалет. — Ты необыкновенно готовишь, но это я уже тебе говорил. Поздно уже, мне пора.

Пока он одевался, я бросила взгляд на свое отражение в большое зеркало. Может быть со мной что-то не в порядке или я чего-то не понимаю? Никаких внешних изъянов в себе я не заметила, даже наоборот — сегодня я выглядела еще лучше, чем раньше. Чуть раскраснелась от выпитого вина, глаза блестели и макияж на редкость хорошо лежал, а уж новая трикотажная кофточка с завлекающим вырезом обрисовывала фигуру на все сто. Опять стало безумно жаль себя — ну почему он уезжает, чуть ли не раскланявшись у дверей? На кой мне эта пресловутая женская гордость, если он сейчас опять исчезнет в ночном сумраке, а я буду сидеть одна?

— Лёшик…подожди, — пересиливать вбитое с раннего детства воспитание было ужасно тяжело, — не уходи. Пожалуйста…

— Лера? — Он перестал хлопать себя по карманам, проверяя наличие документов и ключей, и вопросительно выгнул бровь. — Приглашаешь остаться?

Я кивнула, внутренне краснея и содрогаясь от собственных слов. Мама всю жизнь твердила мне, что никогда нельзя первой навязываться мужчинам, никогда нельзя первой показывать им свою заинтересованность и уж тем более она считала абсолютно недопустимым подобное приглашение.

— Лерочка, мужчина должен добиваться женского внимания, он должен приложить все силы, чтобы завоевать его, только тогда он будет ценить и уважать тебя. Не смотри на тех девиц, которые первыми вешаются мужчинам на шею. Сперва им это льстит, а потом создает ореол доступности и может послужить поводом для разрыва. Твой отец ухаживал за мной почти год и только тогда я позволила ему поцеловать себя, а уж до свадьбы ни о какой постели и речи быть не могло! Зато он любил и ценил меня всегда. Не прыгай в постель, даже если тебя будут очень сильно уговаривать, самоуважение потерять легко, а уважение со стороны противоположного пола — и подавно, — мамины наставления въелись в плоть и кровь, и переступить эту границу было очень сложно. Тот, мой женатый кавалер, вел себя совершенно по-другому и его приходилось сдерживать, а не предлагать себя, как сейчас.

Лёшик аккуратно повесил куртку на вешалку, обнял меня и начал целовать все сильнее и сильнее. Чувствуя его руки на спине, я замирала от радости, что он здесь, рядом со мной и не собирается никуда уезжать.

— Лера, — он подхватил меня на руки и понес в спальню, — ты не пожалеешь, обещаю тебе. — На его лице промелькнула знакомая улыбка, только на этот раз к ней еще примешалось незнакомое мне раньше выражение удовлетворения. — Я люблю тебя, Валерия.

Перед самым Новым Годом Лёшик перевез ко мне свои вещи, отвоевал во дворе место для своей машины и дальше наша совместная жизнь потекла по накатанному руслу. Теперь я спешила домой, как на крыльях, чтобы успеть прибрать, постирать, а самое главное — приготовить что-то новое. Поначалу я боялась поверить, что у нас все происходит всерьез и с порога бросала взгляд на вешалку — висят ли там его куртки и стоят ли ботинки. Приезжал он с работы достаточно поздно, бывало, что и задерживался, но в этих случаях всегда звонил и предупреждал, чтобы я не беспокоилась. С деньгами у нас тоже не было проблем — сколько бы я не попросила, он без вопросов давал требуемую сумму.

— Лёшик, а ты не боишься, что я начну из тебя выкачивать деньги? — мне было интересно, что он ответит, хоть разговор шел в шутливом тоне.

— Лерка, я совершенно убежден, что ты на такое не способна, — серьезность ответа меня обескуражила. — У тебя же все на лице написано… да не отворачивайся ты, я же и люблю тебя за искренность. Ты ни разу у меня ничего не попросила для себя, да и деньги только на еду берешь! Другая бы уже давно ныла, что ей то платье новое надо, то туфли..

— Вообще-то я сама работаю и деньги у меня есть, так что я вполне самостоятельная единица! — сделав обиженный вид, я отвернулась в сторону.

— Ага, самостоятельная, — проворчал он, — а с машиной твоей кто постоянно воюет? Правильно, я! Значит, ты мне должна…два раза. И не говори, что я не прав, — усмехнулся он, — пошли лучше спать, завтра вставать рано.

Совместная жизнь накладывала свой отпечаток на привычный ход вещей.

Лёшик пришел с работы около десяти я уже с порога поняла, что с ним что-то не то. Поел без особого аппетита, достал из холодильника бутылку сухого и начал медленно цедить вино из любимого бокала. Пока я крутилась у плиты, он сидел с потерянным видом и молчал, уставившись в экран телевизора.

— Ну, и что у нас случилось?

Он поднял на меня глаза больной собаки и заелозил на стуле, собираясь с мыслями.

— Леш, ты не тяни кота за причинное место, давай сразу выкладывай, что произошло, — я села напротив и тоже налила себе сухого. Пить так уж вместе…чтоб на одном градусе все было. — Машина цела? Сервис твой не развалился? Со здоровьем все нормально? — он только мотал головой в знак согласия. — Тогда выкладывай, что произошло?

— Лер, понимаешь… — он замялся, но подумал и продолжил, — отец позвонил, что в Питер тетка приезжает, его сестра…

— Ну и что?

— Она у меня обычно останавливается…

— И?

— Так она же пристанет, как банный лист, где я живу да с кем…что ты, родственников не знаешь, что ли? Тетка Таня она в общем-то баба нормальная, но любопытная до ужаса, с живого с меня не слезет, пока все не вызнает. Лер, ты не думай, я не тебя стесняюсь, меня больше беспокоит, как ты к ней отнесешься…

— А как я к ней должна относиться? — его озабоченность была бы мне понятна, будь я уродиной или вдовой с тремя детьми без крыши над головой. — Ну, тетка и тетка, что здесь такого? Я лично у себя живу, а ты сам с ней общайся, сколько влезет. Хочешь, так вообще переезжай к себе в комнату, пока она в Питере будет. На сколько, кстати, она приезжает?

— Да ненадолго, на четыре дня. Поезд завтра утром приходит.

— Ну, четыре дня я без тебя проживу, не бойся.

— Лер… — Лёшик потянул меня за руку и усадил к себе на колени. — Понимаешь…я сказал отцу, что живу не у себя в комнате и что я…ну, в общем, что я жениться собрался. На тебе… — он зарылся лицом мне в волосы, ища губами ухо.

Я застыла, не веря своим ушам. Пока что между нами не было разговоров о женитьбе — я считала неэтичным наседать с этим на Лёшика, опять полагая, что он должен созреть на этот шаг сам. Подводить издалека тонкими намеками — и это не для меня. До беременности дело не дошло, а привязывать парня к себе за счет ребенка и вовсе не выход. Мысли о дальнейшей совместной жизни крутились в голове постоянно, но я сдерживала свои вопросы и пожелания до лучших времен. А он, оказывается, уже думал об этом…