Нортен тоже пригласил меня на танец, во время которого я наконец узнала, что он по сути тоже из их рода, только это боковая ветвь. Сестра Герберта вышла замуж, у нее были дочери, которые тоже имели детей и одним из них как раз и был Нортен. Судя по краткому обзору — из обедневших аристократов, которые шли в армию или на любую другую службу. Я ободрила его, что не вижу ничего смертельного в таком положении вещей, поскольку у меня на родине…дальше все потекло по накатанным рельсам и с его стороны перестала чувствоваться некоторая натянутость в отношениях. Напоследок я очень тепло отозвалась о Желлине, что вызвало у него неловкое дерганье и смущение. Понятненько, влюблен в богатую наследницу…
Особый прикол вызвал Герберт — дедуля остался верен самому себе и наплевал с высоты возраста на принятые фигуры, крепко облапив меня за талию. Воинские истории с солдатскими шутками веселили его самого и он с радостью предавался воспоминаниям даже когда музыка успела закончиться. От нашептываний комплиментов его отвлекла Розалия, грозно оглядывающая не в меру расшалившегося супруга с одной стороны и Бейрис, нахально ухмыляющийся с другой. Герберт в ответ притиснул меня еще сильнее и внаглую поцеловал в щеку…почти в щеку, подмигнув и покачнувшись при этом. Раскладка сил моментально поменялась — Райшер подхватил полковника под локоть, а Розалия деланно погрозила мне знаменитым пальцем с огромным перстнем. Пришлось потупиться и сделать смущенный вид.
Реган оставил у меня самое никакое впечатление. Вот именно так, никакое, поскольку только поддакивал, почтительно замолкая при каждой новой фразе и даже разговор о плохой погоде свелся к нулю. Что-то там проходили мы такое в школе, когда заставляли учить классиков наизусть. «В мои лета не должно сметь свое суждение иметь…» — запомнилось, гляди! Его брат в Скаггарде импонировал мне гораздо больше, несмотря на все свои недостатки.
Последним оставался Морган — с ним мы поговорили о подводке воды в дом и я с большим интересом выслушала, как происходило бурение скважины в здешних условиях. Хорошо, что вода залегала недалеко и поднималась сама под внутренним давлением…жалко, что танец кончился слишком быстро и приятный собеседник поспешил к Катарине, ожидающей его за столом. Как все хорошо-то проходит, даже не верится…
Жером с озабоченным видом подошел к Бейрису сзади и стал тихо докладывать ему на ухо последние новости.
— Хорошо, я понял. Иди и скажи, что я сейчас приду.
— Но он…
— Проводи его в дальнюю гостиную на втором этаже.
— Слушаюсь, господин Бейрис. — Жером поспешил к выходу, унося распоряжение, а у меня что-то засвербело внутри.
— Прости, Лерия, я ненадолго отлучусь, — руку поцеловали и положили на место, то есть вложили в нее бокал. — Выпей, пока я поговорю, только без меня не переворачивай.
Это меня уже откровенно взбесило — слушая Райшера я то и дело ловила его на том, что он говорит точно такие же фразы, как и Орвилл, но это не преступление, если так одинаково складываются слова. Последнее же упоминание об удаче я уже восприняла как оскорбление — эта удача должна принадлежать только мне и Крайдену, а Бейрис не имеет к ней никакого отношения и делиться ею с ним я не собираюсь. Мало того, что вместо обещанного отъезда мне приходится сидеть в этом театре, так еще он пытается влезть на мою территорию под предлогом уважения рода и прочей лабуды…ну уж нет, не позволю! Род там, не род, плевала я на все вокруг! Вот прямо сейчас пойду, заберу свой узел и поминай, как звали!
Пила я немного, точнее сказать, вообще не пила, поэтому в голове лишнего не шумело и по углам не заносило. Торжественно выйдя в коридор, я дошла до своей комнаты, постояла и…пошла в сторону того заведения, куда даже короли пешком не гнушаются ходить. Что делать, организму не прикажешь. За время посещения оного заведения я даже сполоснула руки и лицо холодной водой, поправив перед зеркалом прическу. Нет, ну чего я сорвалась, как нашпаренная, нельзя вот так бежать отсюда, подхватив свой узел, все-таки эти люди отнеслись ко мне не так плохо, чтобы я оскорбляла их своими глупыми поступками. Бейрис прав, их надо уважать, пусть даже я теперь являюсь членом их рода только на бумаге. Несмотря ни на что, они не выкинули меня на улицу, заплатили за меня долг и я не могу сбросить все это со счетов. Потом Райшер сам будет оправдываться перед ними, а сейчас надо вернуться и вести себя, согласно договоренности. Да, а кто там пришел-то, к кому мой муженек побежал на разговоры? Уж не Флойд ли собственной персоной? Что там говорили про дом, что он как дырявое решето, везде можно подслушать? И в коридоре у дальней гостиной наверняка никого нет…
Ступая, как можно тише, я миновала дверь в столовую, откуда слышался нестройный гвалт голосов, прерываемый раскатами смеха и еще раз похвалила себя, что не поддалась на глупое желание закрыть за собой дверь этого дома. Для всех сегодня праздник…пусть радуются, я же буду радоваться потом. Лестница на второй этаж была пуста, а дежуривший у двери Домнис проводил меня понимающим взглядом. Хм…Коридор второго этажа тоже не выдавал осторожных шагов и, воровато оглянувшись, я почти по стенке прокралась к двери, за которой слышались мужские голоса. Вот и щелочка…маловата, правда, но мне хватит…ой…
То ли кралась я недостаточно скрытно, то ли нюх у Флойда оказался собачьим, а слух простирался на все диапазоны, но факт остается фактом — стоило только мне поудобней пристроиться у косяка, как дверь распахнулась и старший вырос в проеме собственной персоной, оглядывая меня с заинтересованностью голодной змеи. Не вышло подслушать…
— Госпожа Валерия Райшер собственной персоной, — поклон в качестве приветствия получился достаточно издевательский, как и улыбка, которой он сопровождался. — Я чрезвычайно рад встрече с вами…ну что же вы стоите за порогом? Проходите, не стесняйтесь, вы же не просто так проходили мимо? Или вы так успели соскучиться по вашему мужу, что побежали его искать, госпожа Рай-шер? Я правильно произнес вашу новую фамилию?
Деваться было некуда, опять Флойд учуял меня и оставалось лишь подобрать юбки и повиноваться приглашению. Авось не сожрут, остальные члены рода не дадут, а так я что-нибудь новенькое и узнаю. Только вот почему он с таким странным выражением лица произнес фамилию да еще и уточняет, правильно ли…что еще за фокусы?
— Валерия? — Бейрис развалился в кресле и скривился, — тебе что, внизу не сиделось? Я же сказал, что поговорю и приду, чего ты сорвалась?
— Зря ты так разговариваешь с молодой женой, — приторный тон был настолько сладок, что я с удивлением покосилась в сторону второго кресла, — нельзя отказать ей в беспокойстве за твое существование, тем более после подписания контракта между вами. Теперь все законно, так?
— Теперь уже законно, — согласился Бейрис. — Она все подписала и по всем правилам является моей женой.
— Мне очень жаль, — с притворной грустью вздохнул Флойд, — что меня не пригласили в храм на такое торжественное событие. А я ведь так люблю смотреть, как происходят подобные церемонии! Ну ты же понимаешь, я сам никогда не выступал в этой роли и не ставил своей подписи на таких листах, поэтому мне всегда любопытно, как это происходит у других. Красивые слова жрецов, волнующиеся родственники с обоих сторон…правда, в твоем случае род был только с одной стороны, но разве это может умалять в какой-то степени всю красоту и торжественность момента? Пусть даже они смотрятся чуточку смешными в своем стремлении обезопасить имущество рода от чужих посягательств, разве за это можно осуждать? Всегда существует вероятность, что самая красивая женщина может обмануть…отвлечь остальных и заполучить в свои ручки чуть больше того, что предполагалось изначально. Люди так несовершенны, Бейрис, они все время хотят бОльшего…прости, я что-то заговорился по стариковской привычке, — при этих словах Флойд подобрался и уж на старика никак не походил, скорее — на мужчину, уверенного в себе и хорошо знающего себе цену. — Сегодня у вас обоих такой знаменательный день, что я не могу не поздравить вас от всего сердца. Ты уж прости, но в твой адрес я отношу только поздравления…ты же рассчитываешь на другие подарки и не от меня, — пошловатое хихиканье не вязалось с общим обликом и я молча рассматривала старшего, пытаясь понять, чего он добивается, — а вот твоей очаровательной жене я все же решил сделать подарок…ты же не можешь запретить мне сделать это? — последнее было сказано с весомым нажимом и Флойд начал сверлить взглядом Райшера, который почти лежал в кресле да еще и положил правую ногу в блестящем сапоге на свое левое колено, выражая собеседнику полное презрение такой позой.
