– А о склепе теперь ходит поверье, – вмешалась Кали, – что если влюбленные войдут туда в полночь и скрепят свой союз поцелуем, то они будут вместе до самой смерти.

– И после! – пылко добавила Лилит, собственническим жестом обнимая помрачневшего Цепеша.

Так вот чем парочка занималась в склепе!

– Так у вас сегодня готическая свадьба? – заинтригованно уточнил Макс.

– Нет, у нас сегодня день поминовения. Сорок дней со дня трагической гибели мастера, и мы собрались здесь, чтобы почтить его бессмертную душу, – с пафосом провозгласил Цепеш.

Мы с Максом красноречиво переглянулись, и я спросила:

– А кто это – мастер?

Цепеш обвел взглядом своих товарищей:

– Ну что, посвятим гостей в нашу тайну?

Готы не возражали, и Цепеш торжественно изрек:

– Мастер был одним из бессмертных и принадлежал к касте высших вампиров.

Я закашлялась. Слышала бы мама, что бывшего кучера причислили к высшим вампирам, кровью бы поперхнулась. В нашей иерархии он топтался где-то в самом низу.

Макс, наклонившись, постучал меня по спине и одними губами прошептал:

– Что, завидно?

Вместо ответа я щелкнула зубами.

– Моя кузина потрясена, – перевел Макс собравшимся. – Разве вампиры существуют?

Готы в возмущении загалдели. Сама мысль о том, что вампиры – миф, привела их в полнейшее негодование. Батори подскочила к нам, выставила шею, на которой алели две точки от зубов, и дрожащим от гнева голосом воскликнула:

– А что вы на это скажете?

«Скажу, что для укуса месячной давности ранки выглядят чересчур свежо», – профессионально определила я.

– Ее укусил сам мастер! – с завистью в голосе сообщила Кали. – Не все из нас успели удостоиться подобной чести.

Судя по нескрываемой зависти, до самой девушки очередь не дошла.

Батори нервно почесала едва затянувшуюся ранку, расковыряв ее до крови, и я шумно сглотнула, отведя глаза от соблазнительного зрелища. Вот почему ранка выглядит свежей! Значит, другого вампира здесь все-таки нет.

Я изобразила живейшую заинтересованность:

– Расскажите мне о нем. Каким он был и почему погиб, если он бессмертен?

– Мастер был прекрасен, – с придыханием проговорила Батори, и взгляд ее затуманился.

– Он был высоким, – подхватила Кали.

– Сильным! – добавила Клаудия.

– И вечно молодым! – вставила свое слово Друзилла.

Я с недоумением сглотнула слюну. Даже жажда на время отступила. Они что, серьезно? Это все о низком, неказистом, горбоносом, на момент превращения разменявшем пятый десяток Герасиме, которого я знаю?

– А на кого из знаменитостей был похож мастер? – выдавила я. – Я хочу представить себе его типаж.

Девчонки наперебой загалдели.

– Он был вылитый Том Круз в «Интервью с вампиром»! – в экстазе закатила очи Лилит.

– Орландо Блум! – с придыханием пискнула Клаудия.

– Джонни Депп в фильме «Эдвард – руки-ножницы», – выдала свое видение Друзилла.

– Вылитый солист «Лакримозы»! – пылко присовокупила Кали.

– Хит Леджер в «Темном рыцаре»! – трагически всхлипнула Батори.

Опасаясь, как бы девчонки не подрались из-за того, чье сравнение мастера ближе к оригиналу, я обратилась к молчавщим парням:

– А вы что скажете?

– Мастер был настоящим Принцем тьмы, – веско произнес Цепеш.

– Он был необыкновенно благороден и мудр, – высказал свое мнение Лестат.

– Как и всякое существо, прожившее на свете семьсот лет, – с почтительностью добавил Ворон хриплым, трескучим голосом, который целиком оправдывал его прозвище.

Сколько?!

Макс, удивленный не меньше меня, не удержался от возгласа:

– Так много?!

– Да, – с гордостью подтвердил Цепеш. – Мастер был соратником самого Влада Дракулы.

– Он вам сам об этом рассказывал? – уточнил Макс, подразумевая немоту Герасима.

Цепеш не растерялся:

– Мастер был очень молчалив, но со временем нам удалось узнать подробности его жизни.

Молчалив – это мягко сказано. Герасим был нем, как его тезка из рассказа «Муму», за все время я от него не слышала ничего, кроме мычания.

Однако готы ни словом не обмолвились о физическом недостатке своего мастера, и нам пришлось принять их версию биографии Герасима. У меня не было сомнений в том, что винить Герасима в чудовищной лжи не стоит: с его уровнем интеллекта он был просто не в состоянии сочинить такую складную историю. Очевидно, про возраст и знакомство с Дракулой ребята выдумали сами, по-своему расценив мычание Герасима.

По словам Цепеша, Герасим впервые появился на кладбище полгода назад. А дальше мне уже не составило труда восстановить картину. Не знаю, какая нужда загнала сюда вампира, но только, заметив отбившуюся от стайки приятелей Батори, остановившуюся у заброшенной могилы, Герасим решил перекусить. Представляю себе удивление бывшего кучера, когда добыча не только не оказала сопротивления, но и добровольно подставила шею, а потом склонила перед мастером колени и умоляла познакомиться с ее друзьями. Так Герасим был возведен в ранг мастера, провозглашен Принцем тьмы и стал частым посетителем сборищ готов.

– Мастер обещал сделать нас подобными себе. Но не успел, – с грустью поведала Кали.

– Что с ним случилось? – быстро спросил Макс.

– Он исчез и не появлялся несколько дней, но мы не придали этому значения, – откликнулся Цепеш. – Он нередко пропадал и раньше. Но когда мастер не пришел на день рождения Батори, чтобы выразить ей свои соболезнования, мы поняли, что что-то произошло…

Батори, закрыв лицо руками, уткнулась в колени. Ее плечи беззвучно затряслись, и Кали с Клаудией бросились утешать подругу. Вийон тоже засуетился и протянул Батори бутылку минералки, но убитая горем девушка зло оттолкнула его руку. На парня стало больно смотреть, и я отвела взгляд.

– И вы пошли к нему домой? – настойчиво спросил Макс.

– Домой? – Цепеш покачал головой. – Мы не знали, где находится его склеп. Но решили поспрашивать по окрестностям. И вот в ближайшем поселке нас настигла трагическая весть: мастер коварно убит.

– Кто это сделал? – Макс так и подался вперед.

– Силы тьмы, если бы мы только знали! – в отчаянии воскликнул Цепеш.

– Я бы вонзила осиновый кол в его проклятое сердце так же, как он пронзил бессмертное сердце мастера! – истерично выкрикнула Батори, размазывая по лицу черную подводку.

Жажда становилась невыносимой. Меня уже мутило от аромата живой крови, витавшего в воздухе, а две ранки на шее Батори магнитом притягивали мой взгляд. Я встала на ноги и кивнула Максу:

– Идем.

– Но мы еще не расспросили их до конца! – запротестовал он.

– Идем, – с нажимом повторила я и еле слышно добавила: – Или я сейчас не сдержусь и вцеплюсь кому-нибудь в глотку, и меня возведут в Принцессы тьмы. Ты этого хочешь?

– Понял. – Макс быстро поднялся с места.

Готы, столпившиеся вокруг рыдающей Батори, не обратили на нас внимания. Когда мы уже ступили на тропинку между могил, нас окликнул удивленный голос Цепеша:

– Эй, вы уже уходите?

– Да, нам пора, – бросил Макс. – Спасибо за компанию.

– Давайте я вас провожу, – приветливо предложил гот, – а то тут заблудиться можно.

– Не надо, – простонала я сквозь зубы, вцепившись Максу в локоть.

– Что? – не расслышал подошедший Цепеш.

– Мы сами, – остановил его Макс.

– Да ладно вам, тут такие дебри. Не хотелось бы, чтобы наша французская гостья сломала каблук.

И, пройдя мимо и обдав меня ароматом горячей крови, Цепеш пошел впереди, уверенно ориентируясь в темноте, ведя нас протоптанной тропкой и интересуясь, не собираемся ли мы навестить их еще. Сдерживаться больше не было сил. Убедившись, что голоса готов стихли далеко позади, я толкнула Макса к оградке ближайшей могилы, прошипев ему:

– Отвернись!

– Что? – Он споткнулся о кочку.

– Умоляю, без вопросов. Просто не смотри.

– Вы чего там? – обернулся к нам Цепеш.

Разделяющие нас пять шагов я одолела одним махом.