Приподнявшись из-за стола, Голицын пожал протянутую руку товарища, затем жестом указал Пашке на свободный стул.

– Я тоже. Хотя, должен признать, еще больше был бы рад увидеть тебя тогда, в Африке!

– Да уж, накладочка вышла, – развел руками Хохлов. – Юннат каким-то образом прознал про автомат – ну, что я его взял, чтобы тебе отдать. Про тебя он, правда, не догадался, но все равно засадил меня под арест. Вообще, к прилету преподов на свободе из наших один Чан Бяо остался – Чжу и тот попал за что-то под раздачу… Ну а потом эта спешная эвакуация… В общем, веришь: я уже ничего не мог сделать!

– Зная Юнната, верю, – кивнул Иван. – Ну, так и чем у вас там все закончилось?

– Да, собственно, ничем, – пожал плечами Пашка. – Вернулись в Школу, и все. Юнната больше вообще не видели. Ходили слухи, что из од-сунов его поперли, но может, так и должно было быть: он же еще курсант, в офицеры был произведен условно, на время операции.

– А что говорят, почему все так обернулось? – продолжал спрашивать Голицын.

– Точно никто не знает. Даже Нивг с Жиы. Или, может, эти просто нам не говорят… Ты лучше расскажи, как выбрался!

Подошла официантка в короткой юбке в мелкую клетку и белой накрахмаленной блузке и положила на стол перед Хохловым кожаную папку меню.

– Мне тоже черные гренки, – не раскрывая ее, сделал заказ Пашка. – И… Вы что пьете? – спросил он Ивана.

– Пока ничего – тебя ждали.

– Пиво будете?

– Пиво? – с сомнением переспросил Голицын. – Не рано?

– Кому как, – заметил Пашка. – В общем, вы как хотите, а я буду пиво. Мне, пожалуйста, бокальчик… – он назвал сорт.

– Пинту? – уточнила официантка.

– Да.

– Мне тоже, – решился Иван. – Такого же, – в сортах британского пива он разбирался не слишком хорошо. – Тоже пинту.

– А мне минеральной воды без газа, – сказала Лера.

Повторив по бумажке заказ, официантка удалилась.

– Так как же ты оказался в Москве? – еще раз задал свой вопрос Хохлов, как только та отошла.

– Долгая история, – протянул Голицын. – Как-нибудь расскажу. Сейчас – только самое главное. Лерка, давай сюда флешку!

Девушка запустила руку в сумочку и извлекла оттуда миниатюрную флеш-карту с копией записи.

– Что это? – спросил Пашка, слегка нахмурившись.

– Думаю, разгадка всех загадок и ответ на все вопросы! – высокопарно заявил Иван.

– А если поконкретнее?

– Поконкретнее: не зря я тогда мотался к ранольцам! Во время визита на базу восточно-африканского Президента они завели его в такую маленькую комнатку в глубине технического отсека – помнишь, наверное: неприметная такая дверца…

– Не помню, – покачал головой Хохлов. – Ну да неважно, продолжай!

– Так вот, Цурр – это ранолец, который сопровождал Президента – завел его в эту комнатку и закрыл дверь. И тут мой браслет зафиксировал агрессивное психотехническое воздействие!

– Что?! – подался вперед Пашка.

– Что слышал! При этом атаковали не меня. Я тогда подумал – Президента, но потом стал сомневаться. Но факт остается фактом: воздействие было, и мой браслет сделал его запись. После этого Президент спешно покинул базу, а затем и вовсе потребовал вывода из страны миротворцев.

– Post hoc non est propter hoc, как говорили мудрые римляне. То есть после – еще не значит вследствие! – глубокомысленно проговорил Хохлов.

– Как это – не значит?! – воскликнула Лера.

– Может не значить, – пояснил Пашка. – Но скорее всего ты, Ваня, прав, это может оказаться очень важным, – протянув руку, он взял со стола флеш-карту и с любопытством покрутил ее в пальцах. – Насколько я понимаю, это не флешка из браслета?

– Мы сделали копию, – пояснила девушка.

– Копию? Понятно. А где оригинал?

– У меня, – сказал Иван.

– Давай.

– Он у меня не с собой, – виновато проговорил Голицын. – Мы решили, что так будет безопаснее.

– Что же, логично, – кивнул после короткой паузы Пашка. – Но ты же понимаешь: если там действительно что-то важное, для того, чтобы по-настоящему прищучить ранольцев, понадобится оригинал записи – с копией ничего не докажешь.

– Понимаю, – кивнул Иван.

Подошла официантка с двумя бокалами темного пива, стаканом воды и тарелкой с гренками.

– Так я правильно понял, что вы не знаете, что именно тут записано? – уточнил Хохлов, когда они вновь остались одни. – В смысле – что было за воздействие?

– У меня же теперь нет школьного компьютера, – развел руками Голицын. – А на Леркином – программы только для первого курса. Твой-то компьютер, я надеюсь, в порядке?

– В полном, – склонив голову, Хохлов отпил пиво. – Только он у меня на даче валяется – я сейчас в основном там живу. Типа природа, свежий воздух и все такое… Но это не проблема: сегодня же поеду и запись вашу расшифрую.

– Ну, вот и отлично, – последовав примеру товарища, Иван пригубил из своего бокала. На его вкус пиво было горьковатым, и Голицын поспешно взял с тарелки гренку, чтобы закусить.

– Я только вот чего не пойму, – проговорил между тем Пашка. – Как так вышло, что флешка осталась у тебя? Браслет-то твой я увез!

– Я ее вынул, – пояснил, жуя, Голицын. – Сразу, как только выбрался с ранольской базы. А потом просто забыл про нее: столько всего навалилось…

– Это уж точно! – согласился Хохлов. – Кстати, сам-то что теперь думаешь делать?

– В каком смысле?

– В том самом. В Школе ты числишься типа без вести пропавшим. Но, как я понимаю, эти несчастные обвинения Юнната с тебя так до конца и не сняты.

– Обвинения? Какие обвинения? – спросила Лера.

– Я ж тебе рассказывал. Юннат – в смысле од-сун Свар – на всю галактику объявил меня дезертиром, – пояснил девушке Иван.

– Так уж и на всю галактику?! Я, например, до вчерашнего дня ничего об этом не слышала!

– В Школе об этом не знают, – кивнул Пашка. – Ну, то есть преподы-то, конечно, в курсе, но курсантам ничего не говорят. Нам – тем, кто в теме – тоже велели помалкивать.

– В любом случае обвинение – это еще не приговор, – заметила Боголюбова.

– Ну да! – подхватил Хохлов. – Особенно теперь, когда всплыла эта запись. Если там и правда окажется что-то важное – о каком дезертирстве речь?! Наоборот, они тебя еще и наградить должны будут!

– Как же, дождешься от них… – пробормотал Голицын.

– Ну, пусть не наградить, но принять обратно в Школу – это уж без вопросов! – уверенно заявил Пашка.

– Эх, твоими бы устами…

Тешить себя пустыми надеждами Ивану не хотелось.

– В общем, я так понимаю, что дело не терпит отлагательства! – отставив пустой бокал, Хохлов внезапно поднялся на ноги. – Здесь, – он продемонстрировал собеседникам флешку, – не просто улика против Ранолы. Да плевать вообще на эту Ранолу! Здесь, Ваня, твоя реабилитация в глазах Альгера! Вот что самое главное! Так что не будем терять времени: я помчался на дачу расшифровывать запись… За пиво заплатите? – обернулся он уже от лестницы.

Голицын и Боголюбова немного растерянно кивнули.

6

До вечера никакой информации от Хохлова так и не поступило. Иван не находил себе места, несколько раз звонил Лере, потом, вытребовав у девушки Пашкин номер, принялся набирать его сам – телефон Хохлова был недоступен. Умеют же люди находить такие медвежьи углы, что там даже мобильник не берет?!

Николь, вернувшаяся в отель вскоре после Голицына, всячески демонстрировала свою обиду. Однако занятый собственными проблемами Иван почти не обращал на нее внимания, что только еще больше бесило гордую француженку. За ужином они почти не разговаривали, когда же вернулись из ресторана в номер, Декуар, сухо пожелав Голицыну спокойной ночи, сразу же удалилась спать.

Наутро Николь все еще продолжала дуться, но как-то уже через силу, без вдохновения, что ли, так что первая же попытка Ивана наладить отношения имела успех: француженка оттаяла. Правда при этом тут же «обрадовала» Голицына новостью: хочешь не хочешь, но сегодня их ждет работа. Президент России дает в Кремле очередную пресс-конференцию, и они непременно должны присутствовать.