– Докладывай о здоровье! Не надоело валяться тут?

– Я правильно понял, что этот вопрос уже кое-кто решил за меня? – осведомился Андрей и улыбнулся. – Не каждый день командир навещает своих подчиненных в лазаретах.

– Молодец, принцип понимаешь, – без улыбки ответил командир. – У тебя тут есть место, где можно поговорить спокойно, без чужих ушей?

– Можно выйти на улицу, но там жарко. Есть буфет, но там сейчас народа полно.

– Поглядите на него!.. – заявил Серов и наконец-то позволил себе улыбнуться. – Боевой пловец, краса и гордость морского спецназа страны! И жарко ему, видите ли!

– Можно пройти в конец коридора и посидеть в эркере. Сердобольные мамаши обычно снабжают там домашними пирожками молодых моряков. Сегодня вроде пусто.

Серов кивнул и вышел из палаты. В эркере под сенью двух искусственных пальм и правда никого не было. Лавки с мягкой обивкой стояли у высоких окон, заманивая к себе тех людей, которые хотели уединиться.

Какой-то парень, остриженный под машинку, по виду срочник или контрактник, шмыгнул было в эркер под ручку с девушкой.

Тут Андрей коротко и веско рыкнул на весь коридор:

– Отставить!

Парня с девушкой как ветром сдуло.

– Я правильно понял, что вы не собираетесь отправлять меня на «Москву», в Средиземное море? – спросил Истомин, когда они уселись в эркере под пальмами.

– Смысл?.. Или ты полагаешь, что Орлов не справится?

– Справится, но я же…

– Так справится или нет? Твое мнение, Андрей?

– Справится, конечно, – решительно ответил тот. – Сознаюсь, ревность одолевает и все такое… неуместное. Я готовил группу, командовал ею. Хотелось бы самому и закончить эту операцию. Вот как-то так.

– Послушай меня, Андрей! Ты один из самых опытных пловцов, прекрасно подготовлен психологически и физически. Поэтому я хочу отправить тебя на испытание нового снаряжения.

– Интересно. Что за железо?

– Больше электроника, хотя, как я понимаю, компьютерщики как раз потроха системного блока железом и называют. К нам из Питера привезли на испытание новый подводный индивидуальный комплекс. Серьезная игрушка, для нас полезная. Но нужно ответственно подойти к испытаниям. Ведь от того, насколько ты в ней разберешься, от твоих замечаний и рекомендаций зависит доводка модели до ума.

– Я «за»!.. – с энтузиазмом ответил Истомин. – Испытывать в бассейне будем?

– Нет, этот уровень они уже прошли. Сейчас пришла пора, так сказать, полевых испытаний. Нужна работа опытного пловца в различных условиях. Ты проверишь комплекс по всем его функциям. От твоего заключения будет зависеть его будущее. Одним словом, понырять придется.

– Я готов, командир. Когда приступаем?

– Не торопись. Во-первых, тебе прислали из Севастополя напарника. Крепкий парень, опытный. Капитан-лейтенант Заварзин. Он тут полежит с тобой денька три.

– Заболел, что ли? – насторожился Андрей.

– Нет, он вполне здоров, – сказал Серов и улыбнулся. – Тут вот какая хитрость. Вам вживят под кожу на шее микрочипы. Электроника настраивается на конкретного пловца, и чужой комплекс использовать ты не сумеешь. Это как полицейские пистолеты, из которых стрелять может лишь тот, на кого настроена память оружия. Слышал о таких?

– Нет.

– Я недавно читал о разработке бельгийцев из Льежского университета. Они впихнули в рукоятку пистолета аж двести пятьдесят микродатчиков. Они распознают силу и манеру сжатия оружия. Поэтому стрелять из него может только один человек. Вот и здесь все взаимодействие с электроникой будет настроено на твои личные параметры.

– Ладно! – сказал Андрей. – В киборгов я еще не играл. – Он согнул руки в локтях, сделал каменное лицо и изобразил несколько движений, характерных для робота.

Серов вздохнул, поднялся и заявил:

– Великий Посейдон! И этот человек числится моим заместителем!..

– Первый раз слышу, что у нас в отряде кто-то поклоняется древним греческим богам. – Андрей сделал вид, что смутился.

– Это название комплекса. «Посейдон».

Банка Каневского, 14 миль от Краснодарского побережья Черного моря, район пос. Шепси

Андрей без всяких объяснений понял, почему те люди, которые отвечали за проведение испытаний, не использовали при этом ни один из военных кораблей. Любое судно, удалившееся от берега на расстояние большее, чем двенадцатимильная зона территориальных вод, уже попадает в сферу внимания посторонних персон, особенно тех, которые интересуются этим по долгу службы. Тем более если речь идет о военном корабле.

А тут это всего лишь старый буксир КЩ-28 с плавучей платформой за кормой. Мало ли. Может, гидрологи, может, экологи какие-то.

Специально обученные люди собирали эту платформу в Туапсе в течение двух месяцев. Они очистили небольшую старую баржу для насыпного груза и разделили всю ее внутреннюю полость переборками на пару десятков помещений. Здесь были каюты для ученых, испытателей, кубрик для отделения морских пехотинцев, осуществляющих охрану посудины, помещения для оборудования и обслуживания подводного снаряжения. Снаружи баржа нисколько не изменила своих очертаний, так что никто не мог догадаться о ее секретной начинке.

Банка Каневского – это участок материкового склона, где в результате подъема морского дна в далеком геологическом прошлом образовались подводные скалы. Глубины здесь небольшие – в пределах 20–30 метров. Сложный рельеф банки позволял использовать различные впадины, хребты, извилистые проходы между скалами, среди колышущихся морских растений и мириад рыб для полноценных испытаний электроники комплекса «Посейдон». Все его системы можно было проверять здесь при различных режимах. Тем более что площадь банки является довольно приличной – около шести квадратных километров.

Капитан-лейтенант Заварзин оказался крепким высоким парнем. Ростом и телосложением он не уступал Андрею. Но вот характер у него оказался сложным. Он был молчаливым и крайне необщительным, в пространные разговоры на общие темы не включался, сам с Андреем не заговаривал. Даже на самое обычное «доброе утро» Истомина Заварзин отвечал лишь легким кивком. А еще он никогда не смотрел собеседнику в глаза.

Все, что Андрей знал о Заварзине, запросто укладывалось в пару строк рукописного текста. Уроженец Ростова-на-Дону, кадровый офицер флота, спортсмен-аквалангист еще со школьных годов, служит командиром подразделения водолазов на Севастопольской базе. Остальное подразумевалось само собой, учитывая специфику службы. Под воду идут только люди, обладающие железной выдержкой в любых чрезвычайных ситуациях, отличными профессиональными навыками, идеальным физическим и психическим здоровьем.

Надо сказать, что огромное недоумение у Андрея вызывало именно психическое здоровье напарника. Как раз оно-то и должно было выражаться в общительности, поддержании ровных отношений в коллективе. А тут полная замкнутость. Может, у Заварзина что-то случилось, произошла какая-то личная трагедия, и умное командование решило дать офицеру возможность сменить обстановку, устроить ему встряску в виде серьезной тяжелой работы, которая потребует от него напряжения всех сил?

Возможно. Но при своей толерантности Андрей понимал, что после тяжелых потрясений военнослужащего лучше отправлять в санаторий, под наблюдение врачей, а не под воду с новым сложным снаряжением. Но, как говорится, начальству видней. Может, и не было никакого потрясения? Вдруг этот Заварзин таким уродился? Чудны дела твои, природа!

– Подъем, ребята! – В каюту испытателей сунулась голова молодого ученого, одного из конструкторов «Посейдона». – Погодка – чудо!

– Спасибо, осчастливил, – недовольно отозвался Истомин, хотя проснулся уже минут десять назад. – И не смотри на меня так, противный! Я стесняюсь.

Ученый что-то фыркнул и захлопнул дверь. Андрей рывком выбросил тело из постели, встал на руки и прислонился спиной к холодной переборке. Заварзин завозился и опустил ноги на пол. Он опять молчал.