– Кто-нибудь из вас проглядывал отчеты арелонского производства за последнее десятилетие?

– Они существуют? – с интересом спросил Эхан.

Принцесса кивнула:

– У нас в Теоде – да. Удивитесь ли вы, господа, если я скажу, что уровень доходов Арелона резко упал после прихода Йадона к власти?

– Ничуть. Нас постиг ряд неудачных лет.

– Удачу творят короли, лорд Эхан! – Сарин взмахнула рукой. – Самое грустное в правлении Йадона не только то, что он несет горе людям и губит дух государства. Отчаяние вызывает тот факт, что, несмотря на наносимый народу ущерб, дворянство не процветает. В Теоде мы прекрасно обходимся без рабов, милорды. Даже Фьерден отказался от рабства, потому что там обнаружили более выгодный вариант, – они открыли, что лучше всего люди работают на себя.

Принцесса позволила словам повиснуть в воздухе. Гости в раздумье молчали.

– Продолжайте, – наконец попросил Ройэл, не сводя с нее внимательных глаз.

– Скоро начнется посевная. Я предлагаю вам разделить свои земли между крестьянами. Дайте каждому участок поля и предложите десять процентов от урожая. Пообещайте им в будущем разрешение на выкуп земли и жилищ.

– Вы предлагаете трудное решение, принцесса, – протянул герцог.

– Я еще не закончила. Вам следует хорошо кормить своих людей, милорды. Одевать и обеспечивать всем необходимым.

– Мы не звери, Сарин, – запротестовал Эхан. – Некоторые лорды жестоко обращаются с крестьянами, но их бы никогда не приняли в общество. Наши люди не страдают от голода и холода.

– Я верю вам, милорд, – продолжала принцесса. – Но люди должны чувствовать, что их ценят. Не отдавайте их другим хозяевам и не ссорьтесь из-за них. Докажите народу свою заботу, и они беспрекословно отдадут вам сердце и трудовой пот. Не следует считать, что процветания заслуживает лишь небольшая часть населения.

Сарин остановилась позади своего стула. Она видела, что лорды размышляют над ее предложением, но перемены пугают их.

– Подобные новшества несут с собой немалый риск, – заметил Шуден.

– Риск, равный нападению на короля во главе армии Иондела? Если мой план не сработает, вы потеряете часть денег и толику гордости. Если сорвется атака достопочтимого генерала, вы потеряете головы.

– Она права, – поддержал принцессу Эхан.

– Во многом, – согласился Иондел. Хоть он и был солдатом, но чувствовал облегчение от мысли, что не придется сражаться со своими согражданами. – Я готов попробовать.

– Тебе легко говорить. – Эдан заерзал на стуле. – Если крестьяне разленятся, ты можешь отправить на поля легионеров.

– Мои воины охраняют тракты, лорд Эдан, – засопел генерал. – Их помощь необходима, я не могу отозвать их оттуда.

– И тебе неплохо платят за их услуги, – злобно откликнулся молодой барон. – А у меня все доходы идут с ферм; и хотя мои земли кажутся обширными, посередке проходит эта чертова трещина. Я не могу разрешить работникам бездельничать. Если они не посадят картофель, а потом не окучат и не соберут его, я лишусь титула.

– Ты и так его лишишься, – подсказал Эхан.

– Хватит, – приказал Ройэл. – Эдан тоже прав. Откуда нам набраться уверенности в том, что, если мы дадим работникам свободу, они соберут обильный урожай?

Эдан согласно закивал:

– Всем известно, что арелонские крестьяне ленивы и не любят трудиться. Единственный способ добиться от них желаемого – применить строгость.

– Они вовсе не ленивы, милорд, – ответила Сарин. – Они озлоблены. Десять лет – не такой долгий срок, и они помнят время, когда над ними не стояли хозяева. Пообещайте им независимость, и они приложат все усилия, чтобы добиться ее. Вы еще удивитесь, когда увидите, какую прибыль принесет свободный, трудящийся на себя человек по сравнению с рабом, которого не заботит ничего, кроме следующего обеда. Поставьте себя на их место и подумайте, в каком положении вы бы работали лучше.

За столом снова воцарилось задумчивое молчание.

– Ваши слова во многом звучат разумно, – кивнул Шуден.

– Но у принцессы нет доказательств, – возразил Ройэл. – Жизнь до реода сильно отличалась от сегодняшней. Элантрийцы обеспечивали всех пищей, и страна могла обойтись без крестьян вообще. Теперь мы лишены подобной роскоши.

– Тогда помогите найти доказательства моей правоты. Пожертвуйте парой месяцев, и мы создадим собственные живые свидетельства.

– Мы… подумаем над вашим предложением, – ответил герцог.

– Нет, лорд Ройэл, вам придется принять решение сейчас. Помимо всего прочего, я верю, что вы – патриот. Вы знаете, что пойдет ей во благо, а что нет. Не убеждайте меня, что никогда не ощущали вины за то, что сотворили с Арелоном.

Сарин с тревогой вглядывалась в герцога: пожилой придворный произвел на нее приятное впечатление, но принцесса не могла знать, стыдится ли он перемен в Арелоне. Она положилась на его доброе сердце, жизненный опыт и надежду, что он понимает, в каком упадке находится королевство. Падение Элантриса послужило первой каплей, но алчность дворянства усугубила крах некогда великого народа.

– Нас всех ослепили Йадоновы обещания богатства, – прозвучал голос Шудена. – Я последую совету ее высочества.

Темнокожий джиндосец повернулся к Ройэлу и кивнул. Его решение давало герцогу возможность согласиться, не теряя лица.

– Хорошо, – вздохнул придворный. – Ты мудрый человек, лорд Шуден. Если ты считаешь, что план принесет удачу, я ему последую.

– Кажется, у нас нет выбора, – согласился Эдан.

– Любые действия лучше ожидания, – заметил Иондел.

– Правда. Я согласен.

– Остался я один, – внезапно понял Эхан. – Ой-ой. Что мне делать?

– Лорд Ройэл согласился крайне неохотно, – сказала Сарин. – Неужели вы последуете его примеру?

Толстяк разразился громким смехом, колыхаясь всем телом:

– Что за восхитительная девушка! Ладно, придется мне одобрить план от всего сердца и твердить, что принцесса была права с самого начала. А теперь, Киин, я надеюсь, что ты не забыл о десерте. Я слышал, как расхваливают твои сласти.

– Забыть десерт? – проскрипел Киин. – Эхан, ты меня обижаешь!

С улыбкой он поднялся из-за стола и исчез в дверях кухни.

– Она знает свое дело, Киин, возможно, даже лучше меня, – донесся до Сарин голос герцога Ройэла.

Принцесса замерла. Попрощавшись с гостями, она отправилась на поиски умывальной комнаты, думая, что все уже разошлись.

– Сарин очень необычная молодая женщина, – услышала она голос дяди.

Голоса доносились с кухни. Девушка неслышно подкралась поближе и затаилась за дверью.

– Она выхватила контроль над собранием у меня из рук, а я все еще не могу понять, где совершил ошибку. Тебе следовало предупредить меня.

– И дать тебе возможность вывернуться? – рассмеялся Киин. – Давненько уже никому, даже Эхану, не удавалось утереть тебе нос. Тебе пойдет на пользу напоминание, что даже лучших из нас можно застать врасплох.

– Хотя ближе к концу она чуть не проиграла, – размышлял герцог. – Я не люблю, когда меня зажимают в угол, Киин.

– Я пошла на рассчитанный риск, милорд, – произнесла Сарин, распахивая дверь и входя на кухню.

Ее появление не удивило Ройэла. Он продолжал, как будто ничего не случилось:

– Вы практически угрожали мне, Сарин. Плохой способ для убеждения союзников – особенно старых сморчков вроде меня. – Герцог с Киином сидели у кухонного стола за бутылкой фьерденского вина, в еще более непринужденной обстановке, чем та, что царила за ужином. – Несколько дней не повредят делу, а я бы, несомненно, предложил вам поддержку. Я всегда считал, что тщательно обдуманное согласие гораздо надежнее, чем то, что дано из-под палки.

Сарин кивнула и, достав с полки стакан, налила себе вина и присела к столу.

– Я понимаю, Ройэл, – если придворный отбросил формальности, то и она тоже, – но остальные прислушиваются к вам, доверяют вашему мнению. Мне требовалось больше чем поддержка – и я знала, что вы ее предложите, – мне требовалась открытая поддержка. Остальные должны были убедиться в вашем согласии немедленно; через несколько дней это было бы не так эффектно.