- Джедаистый он какой-то. И идут клином! - Запаниковал вампир.
- Талик, - демон ни перед какими джедаями и их прихвостнями отступать не собирался, - а тебе не кажется, что они сейчас начнут снимать продолжение фильма "Семь самураев"... с нами в роли врага, а?
- Я бы уточнил, - неожиданно влез Горгуль, - "Семь пассивных самураев". Можете не сомневаться, я знаю, что говорю. Ставим на голосование?
Талик понял, почему джедаистый самурай сбился с шага, а с ним и шесть его сопровождающих. Ещё бы им не сбиться. Не каждый день на них таращился, икая, и мотая козлорогой головой, уникальный пернатый демон. Даже Нальдо подъехал поближе, предварительно ссадив с коня Силь. Не иначе, конвоир решил, что у Талика или эпилепсия завелась в дополнение к блохам, или начался очередной виток реализации. На самом деле, всё было гораздо хуже. Сущности били Горгуля. Даже его, писателя, в известность не поставили. Молча навалились, не сговариваясь.
Поскольку Талик был очень занят своей внутренней борьбой, а главный конвоир - наблюдением за исходом его припадка, в переговоры с самураями вступила Силь. С первых слов стало ясно, что самураи не банда, а что-то вроде местных стражей порядка. Остальное было неинтересно и неактуально, потому что Витольд, судя по ощущениям, "маньяка-осеменителя" бил, Бормотун "представителя похабного жанра" весьма качественно душил, отчего у Талика временами перехватывало дыхание. Витас, "озабоченного", кажется, грыз, а миролюбивый Бутончик терзал новую личность комариным писком в ультразвуковом диапазоне. Помимо отвратительных ощущений в голове и в горле Талику не давала сосредоточиться и прекратить драку умная мысль: если сущности исключительно ментальны, то как же он чувствует кто из них грызёт, кто бьёт, и почему при этом болит голова в разных местах - то в виске, то в затылке... И как им самим не больно? Голова-то общая!
Уловив эту мысль, первым унялся Бутончик:
- Конечно, общая. И, да, больно, но каков гад! А анальгина здесь нет или слишком дорого...
- Ладно, действительно - хватит. - Отцепился от Горгуля Витольд.
- Эту падаль даже грызть противно. - Согласился оборотень.
- В следующий раз, - пригрозил маг неразборчивому Горгулю, - получишь энергетический удар!
Помятый Горгуль, как ни странно, ещё и огрызнулся, утекая куда-то в мозжечок:
- Вы у меня этот следующий раз просить замаетесь!
- А ну, назад! - Немедленно вскинулся демон. - Куда потёк, птеродактиль восьмидесятого уровня!?
- Да, - оживился Бормотун, - твоё место между гипоталамусом и гипофизом. Катись туда, окситоцин вырабатывать**. Надо будет, позовём.
- Или вытащим. - Поддержал оборотень.
Горгуль оставил последнее слово за собой.
- Ну-ну! - Он злорадно хмыкнул и полез, куда послали.
Сущности устало копошились, а Талик обнаружил, что на время внутреннего боя и перепалки совсем выпал из реальности. Его куда-то вели. Вели, конечно, мерина, но и его, получается, тоже. Коня тянул за повод джедаистый самурай. Рядом ехал Наль. Остроухий засёк, что Талик пришёл в себя, и тут же пристал с вопросами:
- И часто у тебя так? Кстати, что это было? Реализация мозга? Неужели мы дождались этого чуда?
Талик был совсем не в настроении ни ругаться с конвоиром, ни даже просто отвечать. Но придумать объяснение своему припадку требовалось срочно. Демон посоветовал сослаться на Пляску святого Витта, оборотень патриотично настаивал на "кондрашке", маг считал, что такая головотряска вполне сойдёт за болезнь Паркинсона, а Бутончик предлагал сослаться на Альцгеймера, мол, тогда вообще можно будет временами прикидываться беспамятным. Врать было рискованно. Не зря же Талика местные лекари две недели мурыжили, а значит конвоир может точно знать и о Паркинсоне, и об Альцгеймере. Точнее, об отсутствии любой сколько-нибудь значимой болячки. Поэтому Талик ляпнул первое, что пришло на ум:
- Рога сбросить пытался. - И добавил: - Не нравятся они мне такие...
- А-а... - Вроде как понимающе откликнулся эльф. - Так бы сразу и сказал. Мы бы тебе стенку нашли или ворота - головой побиться. Хотя... бесполезное дело. Козлы, чтоб ты знал, рога по осени не скидывают.
Талик скрипнул зубами, но промолчал.
Самурайский конвой притормозил около ничем непримечательной халупы, и джедаистый предводитель сообщил:
- Поесть можно здесь.
Пока Талик спешивался, местные полицаи уже сдвинули вбок дверцу избёнки и шмыгнули внутрь. Оно и понятно. Городовой, даже если это японский городовой, никогда не откажется поесть.
В конце коридорчика виднелся выход наружу - совсем как тот свет в конце тоннеля. Дверца оказалась не входом в трактир, а всего лишь проходом сквозь дом. Очень японисто. Подметая пол маховыми перьями, Талик протиснулся в лаз, рассчитанный на местных субтильных жителей, и вышел во внутренний дворик. Экзотическая харчевня была проста и непритязательна. Под обычным соломенным навесом стояли столики, и за одним из них уже расположились самураи со своим джедаистым предводителем. Трактирщица в короткой юбочке (ни дать, ни взять - пародия на японскую старшеклассницу с ногами двойной длины) часто кланялась и заискивающе улыбалась, принимая их заказ. Талик не собирался задерживаться в этом японском раю или ждать, пока девчонка обслужит самураев. Зашедший следом эльф тоже вроде не намеревался устраивать посиделки, особенно с учётом того, что его кавайная страсть осталась снаружи.
- Эй, как там тебя... - Недипломатично и очень громко влез Витольд, обращаясь к девчонке. - Мы здесь проездом, нам бы с собой еды в дорогу купить.
- Хай! - Не менее недипломатично, но с поклоном отозвалась мультяшная барышня, обернувшись к Талику. - Охаё! - И ещё раз поклонилась.
Сущности опять зашевелились.
- С порога и матом? - Мысленно зарычал коварный, выражая общее мнение всех жителей организма.
- Да! - Поддержал демона Бутончик: - И на кой нам этот "хай"!? Как можно нас, графа, по-пиндостански приветствовать!?
- Моветон. - Укоризненно буркнул маг.
- Не кошерно! - Подтвердил оборотень.
Между тем, девица просеменила к Талику, состроила глазки и выдала нежно-вопросительным тоном очередное непотребство:
- Айссацу?
- И тебе неусса... гм... недержанием не хворать.- По-графски милостиво ответил Талик.
-Бакаримаска? - Продолжала испытывать его терпение кавайная япономанка.
- Карабаска не барабаска, - в тон ей выругался писатель Золотов, - а давай-ка ты, красна девица, нам еды в дорогу соберешь, и кончай дурочку валять. Ферштейн?!
- Гайдзин?- Не унималась лупоглазая. - Я хари. Сука... мамоно. - Кокетливо улыбнулась харирамка.
- Кто-кто ты? - Опешил Талик. - Самокритика - штука полезная, но нам бы поесть, Мамона, гм..., даже неудобно тебя так обзывать-то...
На помощь неожиданно пришёл конвоир. То ли ему инструкции надоели, то ли эльфы тоже боятся помереть голодной смертью.
- Мамоно, значит - "демон". По-японски. Су ка - "ну, конечно", а гайдзин - "чужак".
- Да? - Талик был поражён. - А что ж я тогда её так странно понимаю, или вообще не понимаю? Ты же говорил, что для меня любой язык понятен как родной!
- А это язык? - Конвоир презрительно фыркнул. - Набор слов безо всякой грамматики. Произношение хромает, об интонации и говорить нечего. Что выучили, тем и пользуются: яхари - "так я и думал", а айсацу и охаё - "доброе утро", бакаримаска - "понимаешь?". Кстати, хай - просто "да". Ясно?
Талик попытался вспомнить, что ещё ему было неясно. Вроде бы остроухий всё перевёл.
- Ладно, эээ...., - пришлось обращаться за помощью к эльфу, - как будет на их японском "девушка"?
- Вроде бы "сёдзя" или "сёдзё". Не переживай, Зольников, она тебя и так понимает. Твои же соотечественники как-никак.
Непатриотичность соотечественников Талик решил пока оставить за кадром, как и расспросы о том, почему эти соотечественники напрочь отказывались нормально разговаривать.
