- Ну, что ж... - Старшая попаданка аж скривилась, демонстрируя как ей не нравятся манеры Силь, и снова устроила сеанс многозначительных переглядываний с подругой. - Я изложу общее содержание романа, чтобы вы поняли его пророческое содержание.
Силь поёрзала, устраиваясь поудобней, и Нальдо почувствовал, что сам тает как мёд. Ну, совершенно не рабочее состояние, как же так можно?! А Зольников, между прочим, отправлял в рот ложку за ложкой, да ещё и делал вид, что ему этот процесс ужасно нравится. (Не очень у него натурально получалось: видно было, что глотает с трудом). Но отвлекаться от жбана сопровождаемый не собирался и даже спросил у главной писательницы:
- Ничего, если я есть буду, пока Вы рассказываете?
Нальдо не удержался:
- Мы тебя прощаем, демон-медоед. Кушай на здоровье хоть вместе с бочонком.
Силь не обратила никакого внимания ни на Зольникова, ни на то, что Наль ему ответил. Она совершенно ненавязчиво, как будто так и надо, водила по шее Нальдо пальчиком. Силь точно на что-то намекала, а её действия что-то означали. Но ничего умного о том, чтобы это значило, в голову не приходило. Не решила же она его просто погладить в самом-то деле!
И Зольников тоже задумался. Попадан с сомнением уставился на жбан, как бы размышляя: "Стоит ли это есть?" Судя по тому, что ложку он отложил - решил, что не стоит. Оказывается, проблемы иногда решаются сами собой. Нальдо похвалил себя за сообразительность и правильную реакцию. Наверное, Баськина интуиция влияет на окружающих: услышав предложение закусить жбаном, попадан засомневался в правильности своих действий. А ведь уже восемь ложек проглотил... Хорошо, что остановился. Осталась последняя проблема - роман попаданок. Но если учитывать спокойствие интуита-Баськи, то и роман - не проблема.
Настроение стало совсем нерабочее. Наль сплёл заклинание магического ока и погрузился в созерцание. "Силь как она есть", да еще так близко - очень волнующее зрелище. А уж ощущение! Есть на что полюбоваться: на чёрные с отливом в синеву волосы, на изящный тонкий носик. И на розовые губки... А какие у неё прекрасные серо-голубые глаза! Хочется перестать дышать, затаить дыхание, покрепче прижать к себе и... Нальдо почувствовал, что хочет не только не дышать. И если он немедленно не справится с проявлением своего желания, то эти посиделки Силь у него на коленях будут последними. Как минимум...
Нальдо распустил заклинание и буквально впился взглядом в занудно вещающую попаданку. Помогло. А когда он прислушался к тому, что именно она вещает, то помогло так сильно, что хоть отпуск требуй по примеру того ментала. Лучше на острове, лучше с Силь.
Талик не заметил, как вонзил когти в свои многострадальные кожаные штаны. Витольд вцепился хвостом в ножку табуретки - заплёлся, не отмотаешь. Бормотун рычал не хуже демона, а Бутончик заявил, что если оборотень "пустит тётке кровь", то он - самый сострадательный на свете вампир - зажмурится и возражать не будет. Баська, виновник того, что на их голову изливался маразм повышенной степени злобности, страдал рядом, вцепившись в столешницу.
Повествование длилось уже полчаса, а толпа героев шедеврального романа еще даже не перезнакомилась. Писательницы напихали в своё сочинение всех обычных героев фэнтези, да еще и свеженьких мутантов добавили. Помимо обычных людей, гномов, эльфов, сильфов, гоблинов, монстров с названиями "язык сломаешь" и неких "скнюсиков", которые монстрами почему-то не были, в роман попали генно-модифицированные собаки, ацтеки, летающие на пирамидах, примкнувшие к ним египтяне, колдуны, маги, пророки всех мастей, сирены и русалки. Все были вооружены, все активно резали друг-друга, мировое правительство бездействовало, поражённое неистребимой коррупцией. Талик возгордился. И что он так переживал за двуручник в заспинных ножнах? То ли дело - засунутые в одну эпоху лазерные бластеры, пресловутые тарелки - летающие, но на "магически-воздушной подушке", обычные автоматы Калашникова и лучевые рогатки широкого радиуса действия?! Всё это стреляло, убивало, погибало и корчилось в муках вместе со всем миром и населяющими его народами.
События не подчинялись никакой логике, поступки персонажей - тоже. С воображаемых небес постоянно сыпалась всякая дрянь - что ни день, то новая напасть. Воображаемая земля регулярно тряслась, вулканы извергались мощно и повсеместно, а герои в свободное от работы время рефлексировали - те, которых авторы не убивали, конечно. А убивали авторы зверски и много - и толпами, и поодиночке.
Писатель Золотов попытался угадать, какой герой станет главным, но не преуспел. Понять как в мир бластеров, лучевых рогаток и гномов пролезли ацтеки с египтянами, он тоже не смог. Единственное, что стало ясно - откуда взялось такое обилие второстепенных персонажей с их второстепенными историями. Когда пятая по счёту линия повествования закончилась ничем, до Талика дошло, что "пророчество" и кирпичи с небес - сами по себе, а желание описать в романе всех знакомых, приделав кому внешность пострашней, кому жизнь поужасней, победило даже мечту о Конце Света. Прикинув, какое количество народа могли повстречать на своём веку писательницы, Талик и вцепился в штаны: судя по возрасту двух старших соавториц, пытка подробным изложением бытовухи, сплетен и склок на фоне лазеров, кастрюль и не-пришей-куда-ацтеков, могла продлиться до утра. Их читателей стало искренне жаль. Даже в пересказе мутило не только от содержания, но и от жутко корявых оборотов, и от погибших не своей смертью падежей. Хоть бы конвоир ушастый вмешался!
- Да, - рыкнул Витольд, - на нас тут, между прочим, писатели воздействие оказывают!
- Ещё какое! - Подтвердил оборотень. - Я же сейчас озверею!
- А я кровь пить начну. - Не совсем уверенно поддержал Бутончик.
- Да чихать на нас хотел остроухий! - Возмутился маг. - Вон, сидит как под наркозом!
Талик оторвался от рассматривания дыр на штанах и обомлел. Эльф и Силь чуть ли не целовались! Безобразие какое! Несчастная Наташка косила в их сторону полными слёз глазами, но ни родная тётка, ни вошедшая в раж соавторша на девчонку не реагировали. Совсем в своё безумное творчество погрузились. На него, предполагаемого писателя, впрочем, тоже никто внимания не обращал - ни Наль, ни Баська. Гномыш почему-то похрипывал. Странно так, и страшно. А тут ещё Изольда жути добавила:
- Над землёй клубился туман! - Ни с того, ни с сего вдруг взвыла писательница.
"Ой, - трусливо пискнул Бутончик, - только что вроде был ясный осенний день, и ацтеки египтянина на костре жарили... Что ж у них в тумане-то будет!?"
- Это для Вас. - Шёпотом сообщила Талику Ольга и несколько развеяла жутковатое впечатление.
- Под пологом тумана из разверзнувшейся земли вылез горгуль, которого не могли видеть жители окрестных домов. - Продолжала Ольга. - Такова была их участь. Город погружался в темноту каждый вечер. Кругом было темно, потому что маго-энергии постоянно не хватало и жители практиковали веерное отключение электричества. Горгуль крался вдоль серых стен хрущёвок и высматривал жертву. Беспечная жена гнома-сантехника шла в тумане из рыбного магазина. Вдруг... туман заклубился, и из него выпрыгнул горгуль. - Патлатая авторша уставилась на Талика в упор с таким видом, как будто он лично извёл зазря эту неведомую "маго-энергию". - Женщина бегала, кричала и отбивалась, - не менее обвиняющим тоном продолжила Ольга, - но в тумане её было плохо слышно, и никто не поспешил на помощь. Свою красивую сумку в цветочек, которую она купила на те деньги, что муж выручил за починку унитаза на прошлой неделе, женщина уже потеряла. Рыба выпала и теперь извивалась на асфальте, блистая чешуёй. Горгуль настиг жертву, вонзил когти ей в спину и стал насиловать, жря.
Талик понял, что больше не выдержит: "жря" оказалось последней каплей. Баська тоже изнемог. Он совершенно неприлично хрюкнул и уточнил:
