- Апрельские... - Талик постарался казаться знатоком всяких там тезисов и выкладок, - апрельские... пусть их. Это не вредно. Январские - много хуже. В январе холодно.

Под бубнение революционных мантр он снова задремал.

Утро наступило окончательно и бесповоротно, когда во дворе заржали кони.

- Демон их побери! - первым очнулся Бутончик. - На кой нам эти кони, когда всех похищенных мужиков уже нашли?

- Справедливости ради, - буркнул маг. - Имущество как ни как.

- Три коня - почти тонна мяса, - поддержал его оборотень.

- Разбежался - тонна! - Отреагировал демон и полез хвостом под рубашку почесать лопатку.

- Вот, я понимаю - кобылы, - начал было Горгуль, но все проснувшиеся сущности разом на него зарычали. Даже маг.

Горгуль счёл за лучшее замолчать.

Талик окончательно пробудился, как истинный граф накрыл Катерину своим, вторым, одеялом, и собрался во двор. Во двор очень хотелось.

Но во дворе обнаружилось нечто, что заставило его забыть о нужде.

- Ититьская сила! - произнёс почти самое могучее заклинание Изнанки не так давно покинувший её писатель Золотов.

- М-да, практически - она, - подтвердил его вывод Витольд.

- Сильно их "того".... - глубокомысленно заметил Бормотун, рассматривая двух незнакомых попаданцев, сидящих на земле.

- Одни кости, - пренебрежительно тявкнул Витас, поскольку оборотня интересовало только добротное мясо, а не суповые наборы.

Горгуль промолчал, но почти по той же, что и оборотень, причине. Композиция из двух тощих парней непонятной реализованности его не вдохновляла - мужчинами Горгуль не интересовался.

Попаданцы показались Талику учебными медицинскими пособиями, которые прикрыли рваными тряпками во избежание шока случайных зрителей. Хоть сейчас колоритных доходяг в анатомический кабинет отправляй. А вот "студенты", желавшие изучать их лично, денно и нощно, скопились в количестве почти равном всем солдатам вторичной Мути, за исключением разве что бойцов заречного Троцкого. Хотя, кто мог бы гарантировать такую удачу? Предводителями масс выступали (или заступали за линию невидимого фронта) сразу три усача (один из них - старый знакомый "Сталин"), оба Ленина, включая того, который должен был спать в гробу, и мелкий попаданец в пенсне - Берия. Как определил Бормотун (если не соврал) - знатный маг-гипнотизёр. Между вцепившимися друг в друга доходягами и революционно настроенными массами решительным барьером стояли все три конвоира: замаскированная Силь-Колонтай вместе с набычившимся Баськой, и не менее решительно настроенный эльф.

Сцена, которую застал Талик, была почти немая. Ржали только кони, нарушая безмолвие картины. Получалось, что он успел очень вовремя, как раз перед всплеском решительных действий. Откуда взялись доходяги, и почему троица наблюдателей решила за них вступиться, выяснять было недосуг, да и неинтересно. Талик жаждал драки, а она назрела и с его появлением стала неотвратимой.

- Содействие властям стоит денег, - намекнул меркантильный Бутончик.

- И немалых, - подтявкнул Витас.

- Да нефиг оправдывать благородные порывы стяжательством, - пошёл на отрицание своей коварной сущности демон, - Здесь же целая толпа против двух скелетов и трёх аборигенов!

- Одно другому не мешает. Деньги и благородство. Даже - сопутствует, - развеял последние сомнения маг.

- На взлёт! - скомандовал писатель Золотов.

- Только не резко! - попытался воззвать к общему рассудку Горгуль, но демон и вампир совместными усилиями распахнули крылья, и свои мысли герой-любовник излагал уже в процессе резкого старта.

Нальдо почувствовал ценного писателя ещё до того, как тот открыл дверь барака и вышел во двор. Почти сразу же за спиной раздалось громкое "Рррраааа!", и их неугомонный подопечный воспользовался тем, что они с Силь поставили щит, а не купол. Ужасное упущение!

Попадан взмыл вверх и первым делом плюнул на макушку лысого попадана-не-мёртвого-вождя. Не исключено, что Виталия Золотова просто стошнило в результате быстрого взлёта. Вот такие они - попаданские голуби мира. Нет, чтобы вникнуть в ситуацию!

Сильтаирэ часа три потратила, доказывая местным жителям, насколько было бы разумно депортировать с позором "за пределы социалистической Родины" и этно-фэнтезийного Кощея, и его противника - Николая-царевича. Особенно с учетом того, что между Кощеем, Царевичем и революционными попаданами не стояло ни одной красной-девицы, ни одного сундука золота, который можно было бы экспроприировать, а вся вина этнически-искажённых элементов заключалась лишь в идеологически неверной реализации и особом упорстве в их заблуждениях.

В процессе аргументации и контр-аргументации выяснилось, как именно эти два персонажа фэнтези "а ля рюс" оказались во вторичной Мути, на беду себе и на радость местным вождям.

Два попадана совсем не к месту - рядом со Вторичной Мутью - решили выяснить, кто из них качественнее чахнет над златом: исконно русский Тёмный Властелин Кощей, обладатель приятной наружности и "клада" немудрящего имущества, или самозваный царевич, на чью долю не досталось ни одной похищенной девицы. Кощей яростно доказывал, что его "клад" (чёрный плащ, сапоги, меч и два оловянных кубка) являются честной платой за знание оригинального сборника сказок, случайно прочитанного в детстве. А Царевич утверждал, что мрачная сущность стяжателя будет прогрессировать и всё-таки докатится до похищения невинных девушек.

Кощей-попадан настаивал на презумпции невиновности и обновлённого понимания его образа в этно-фэнтези, напуская на царевича мороки в виде двойников себя-прекрасного. Царевич аргументировал палицей, изготовленной из доступного любому попадану валежника - сучковатой дубиной. Кощей выдохся в части магического резерва, но его морок-двойник всё-таки успех "дать в ухо" наследнику несуществующего пока царства. Царевич тоже преуспел: оглушил-таки реальную кощееву сущность тяжёлой палкой. Вот только полуфинал их битвы произошёл не в том месте и не в то время.

Два бездыханных тела подобрали бойцы местного Троцкого, которые и не рассчитывали на подобную удачу.

Почти два года оба трофея переходили от Троцкого к Сталиным-Лениным, без перспективы освобождения. За время пребывания в застенках и в виду особой устойчивости к агитации, два завзятых собственника - любитель казны и монархист - успели объединиться морально, но и страшно истощать физически. В таком виде их и обнаружила Силь под конюшней в подвале, замаскированном под склад старой упряжи. И если бы не вмешательство попадана Золотова, то выдворение двух "империалистов" состоялось бы без особых проблем.

Однако, Виталий Петрович изволили проснуться крайне не вовремя, да ещё и атаковать толпу попаданов, которых Сильтаирэ обработала в лучших традициях революционеров всех времён. Не повезло.

Бригада захвата уже была на подходе. Но... Лишний раз демаскировать наблюдателей в среде излишне подозрительных (вплоть до паранойи) попаданов было невыгодно. И ближайшие пятнадцать минут обещали стать самыми жаркими как в первичной, так и во вторичной Мути.

Щит, который держали Нальдо и Силь, потребовал куда как больших усилий, чем планировалось. Попаданы всей толпой бились в него как рыбы об лёд, а в поднебесье парил неадекватно настроенный писатель. Золотов пикировал, рискуя обломать свои когти об головы бойцов-сталинистов. Те не сразу оценили манёвр Виталия и поначалу только пригибались и даже не отмахивались.

В довершение всех несчастий, очнулась Катерина-Ядвига, которая только ей ведомым способом успела сорганизовать трёх бывших мужей-женихов и невинных хоббитов в помощь буйному соотечественику.

- А кто бы камешков принёс? - вопросительно командовала хоббитами попаданка, - Не отрывайтесь от обоза, Виталий Петрович! - истошно вопила, задрав голову к небесам, девица в образе бабы Яги, - не повторяйте ошибок Тухачевского!