И столько было в ней решимости, что отец махнул рукой: пусть так будет. Денег наших и внукам хватит. А Егор он работящий.

– Только, что же? Самим свататься идти что ли? – усмехнулся он.

– Отец, сделай что-нибудь! Придумай! – чуть ли не молила Парашка.

В слезах она ушла в свою комнату, и долго еще доносились оттуда ее горькие рыдания, терзавшие душу любящего отца. Немного успокоившись, Евсей и Агафья за столом прикидывали, как бы залучить Егора, да не потерять собственное достоинство среди сельчан. Не прикажешь в самом деле, чтобы за долги женился на Параньке. С другой стороны – не посмеют Родионовы свататься за Параньку. Да им и в голову такое не придет. Вот тебе и «сделай что-нибудь!»

Пришедший домой с посиделок Алексей тоже был не в духе. Он весь вечер оглядывался на каждый скрип дверей. Проиграл всю карманную мелочь, но так и не дождался Дашиного появления. Мать с отцом укладывались спать, когда он ввалился к ним в комнату.

– Жениться хочу, – от двери объявил он.

Сидевший на кровати Наум в одном нижнем белье, привстал на кровати и озадаченно поскреб под рубахой.

– Жениться – это дело нужное. На ком, ежели не секрет? Паранька – невеста завидная, рано или поздно отойдет от дел Евсей, тогда развернуться можно, – у Наума загорелись глаза.

– Зачем мне она? – запальчиво произнес Алексей, – толстуха!

– Кого ж тогда сватать? – удивился отец.

– Дашку Данилову. Красивая она.

– В-о-н на кого замахнулся, – протянул Наум, – с хуторскими породниться! Красивая, слов нет, только, если она не захочет, не отдаст Михаил ее.

–Захочет, – пообещал Алексей, – сама еще просить будет, чтобы я на ней женился.

– Ну поглядим, – решил отец, – потерпи до весны.

Алексей перечить не стал. Согласно кивнул головой. Потерпит. Дашка того стоит.

Планы Алексея были просты. Вот подождет до весны, а там подловит в какой-нибудь балочке. Она в деревню ходит по степи, мало ли места, где можно застать ее одну. А потом уж не отвертится. Кто после на нее позарится? C такими легкими мыслями и уснул в этот вечер Алексей. Уже к утру возвращался в деревню Егор, хмельной от поцелуев, и, конечно, ничего не подозревавший о чужих планах. Повстречавшийся деревенский сторож, дед Демьян, прострекотал трещеткой над его ухом и, понимающе, засмеялся: вот оно молодое дело, не спится по ночам. И мороз костей не ломит! Егор, улыбаясь в ответ, повернул в свою улицу. Сумерки уже окрашивались в малиновый цвет.

***

Словно невзначай, столкнулся на улице, непонятно откуда вывернувшийся мельник c отцом Егора – Дмитрием. Тот спешил к куму, с поллитрухой за пазухой для задушевной беседы. И уж никак не ожидал, что сам Евсей поздоровается с ним за руку. От неожиданности он не мог вымолвить ни слова.

Но Евсей первым завел разговор издалека: про грядущее Рождество, про то, что вот надо в лавке наменять медяков – жена попросила, да купить городского табаку – самосад он на дух не переносит.

Дмитрий лихорадочно перебирал в уме: c какого такого перепоя мог бы мельник делиться с ним своими мелкими заботами? Так и не найдя причин, он неуверенно поддакивал Евсею, стараясь попасть с ним в ногу.

Тот шагал степенно, зная себе цену.

Порассуждал о цене на зерно в станице, о будущем урожае.

Дмитрий все ждал, когда же, наконец, мельник заговорит о главном? Он не сомневался, что у мельника в голове мыслишки хитрые таятся. Видно хочет, чтобы Егор поработал на него, а прямо не скажет, боится, что цену заломят, – не смог придумать другой причины Дмитрий. Уже более уверенный, он шагал рядом с мельником. – «Чего ж не поработать, Егор молодой, деньги нужны, вдруг надумает семьей обзавестись. Вот только надо сразу оплату повыше запросить, не промахнуться, а то мельник – тот еще куркуль – начнет торговаться.» Увлеченный своими мыслями, он не сразу понял, что мельник круто перевел разговор и говорит о его сыне.

– Егоруха спрашиваю, не собирается еще жениться? – повысил голос мельник.

– Какой там жениться, не обжился еще, опять же деньжат подкопить на свадьбу надо, – Дмитрий от неожиданности замедлил шаг, придумывая оправдание для сына.

– Ты вот что, Димитрий, – мельник пошел в наступление, – у тебя сын – вон какой молодец; у меня дочь – тоже девка не из последних, – он сделал паузу, раздумывая: стоит ли договаривать до конца, или собеседник сам догадается о чем речь? Но, глянув на совсем растерянного Дмитрия, мельник закончил:

– Так, что сватов засылай, мы супротив не будем.

Он, не оглядываясь, так же степенно, пошел вперед, как будто ничего и не предлагал оставшемуся в растерянности стоять на дороге Дмитрию.

– Мать честная, – тот ладонью вытирал пот с лица, – воистину неисповедимы пути твои, Господи. Чего же это? Выходит сватаются за Егорку. Да еще кто! Вот так сын! – ухмылялся он про себя. – Вот так времена: девки сами на шею вешаются! Ежели прикинуть с другой стороны, Егор должон доволен быть, ему и не приснилось бы жениться на дочке мельника, не с нашими капиталами, – горько усмехался Дмитрий.

Ободренный и озабоченный, он повернул домой, кум может и подождать, тут дела поважнее есть. Надо с сыном переговорить, нельзя откладывать, чай не каждый день такие люди предложения делают. Поди у мельниковой дочки женихов хоть пруд пруди. Он спешил домой, обрадовать сына, жену, да и самому порадоваться. Ведь в беспросветной этой жизни так мало радостей, а уж такие и совсем, как из сказки. Только не принц, а принцесса деревенская снизошла до бедняка. Не обметая валенок, он вломился в избу. Жена тут же накинулась на него: ты белены объелся что ли? На валенках снега сколько, растает, притирай тут за вами. Она еще долго бурчала, пока муж снимал полушубок.

– Тебя же черти к куму понесли? – удивилась Аграфена раннему возвращению мужа.

– Тут не до кума теперь! – возбужденно приглаживая мокрые от пота волосы, Дмитрий метался по комнате. – Егор где?

– Где ему быть. Не поднимался еще. До утра шастает по девкам, добудиться не могу. Воды в дом принести некому, – причитала женщина.

– Эх не до воды теперь. Буди его, разговор есть.

– Чавой-то? – удивилась Аграфена. Но допытываться не стала, прошла в переднюю и стала тряси сына за плечо: Егорка, там отец тебя требует, – тихо говорила она.

Егор нехотя приподнял голову. Поспать не дадут. Будто времени не будет для разговоров. Но все же натянул штаны и вышел к отцу, взлохмаченный в нижней рубахе.

– Прибрался хотя бы, – встретил его отец.

– Так мать говорит: ты по мне соскучился, – пошутил Егор. – Cтряслось чего?

– Тут такое, такое, сразу и не обскажешь, – горячился отец. Егор терпеливо ждал.

– Ты об будущем думаешь? – Дмитрий пошел сразу в наступление, – ить жениться тебе надо!

– Думал. Но до осени обожду. Не срочно.

– Нечего до осени ждать, когда такие люди предложение нам делают, – загорячился отец. Мать, стоящая у печи, прислушалась к разговору.

– Какие еще люди? Ты о чем отец? – не понял Егор.

– Об чем, об чем? Отказываться никак нельзя. Сам Евсей Григорич намекнул, что хотел бы видеть тебя своим зятем.

– Свят, свят, – перекрестилась Аграфена на висящие в переднем углу иконы.

– Молчи, старая, – перебил ее муж. – Тут такие дела… Не успел я из дому выйти, как повстречал его. Ты скажи-ка, он ведь и носа с мельницы не высовывает, а тут в лавку ему приспичило… – рассуждал Дмитрий.

– Чего ж тут интересного, – не понимал спросонья Егор.

– Свататься надо за Парашку! – вскинулся отец. – Не понимаешь что ли? Медлить нельзя, в другой раз не предложат.

– За Парашку? – Егор, наконец, начал соображать, – не-е-е, я другую приглядел.

– Другую? – отец не понимающе глядел на сына. – Я думал ты к вдовушке какой наладился. Всеми ночами пропадаешь.

Егор, собравшись духом, выпалил: Я на хутор хожу.

– Дак там девок, поди, нету, – удивилась молчавшая до сих пор мать.