Выживали в основном мальчики. Девочки умирали, не прожив и нескольких месяцев. То, что Эдель выросла и борется со своим даром, – великое чудо. С ее аринерией она еще в детстве могла сжечь сама себя.

– Безымянные могилы со статуями гелланий – могилы ваших потомков? – вопрос слетел с губ сам собой.

Лесте можно было не отвечать. По ее дрожащим рукам и побелевшим губам я поняла, что это так.

– Я хоронила их всех. Смерть каждого младенца разрывала мне сердце. Ночами я молилась гелланам, чтобы они простили и приняли их невинные души к себе на небеса.

– Как же Эрот понял, что он не бессмертен?

– После Обряда ему становилось все хуже и хуже. Тело ослабело, а разум помутился. С помощью своей магии он начал вызывать демонов Тьмы, чтобы покорить Этару. Это было страшное время. Люди, эльфы, гномы вместе с другими народами боролись за право жить. В те дни убили сотни тысяч этарцев. Так больше не могло продолжаться. Если бы я не остановила Эрота, жизнь на Этаре закончилась бы.

– Ты остановила? Разве его убили не старейшины?

Эмпатия истерически рассмеялась.

– Старейшины? Что могла сделать кучка стариков против всемогущего Владыки? Это я подсказала им, как избавиться от сына. Они были всего лишь орудием в моих руках.

Колдунья замолчала и тихо расплакалась. Мне стало жаль несчастную женщину. На ее долю выпало больше всего страданий, хотя виновник был один – Эрот.

– Но как‑то можно разрушить проклятие?

– Я не знаю, – обреченно отозвалась эмпатия. – Когда появилась ты с пророчеством илларов, я подумала: «Настало время избавления. Эта девушка изменит Драгонию». Но я ошиблась.

Я потупила взгляд и закусила губу. Не очень приятно слышать, что в тебе разочаровались. Но я ее понимала. Я была спасательным кругом для тонущей Лесты, а круг вдруг лопнул, лишив ее последнего шанса на спасение.

Чувствуя себя непроходимой эгоисткой, я осторожно произнесла:

– Леста, сейчас не время об этом говорить, но ты обещала помочь мне. Прости… я хочу домой.

– Я понимаю, – она достала платок и вытерла слезы. – А ты уверена, что твое место не здесь?

Я ни в чем не была уверена. Но в тот момент это казалось мне единственным верным решением.

– Что ж, каждый волен сам решать, где его место. Езжай в Нельвию и поговори с Теорой.

Похоже, у колдуньи окончательно помутился рассудок. Отправляет меня туда, откуда я начала путешествие.

– Не делай удивленных глаз. Я не сошла с ума. Теора расскажет тебе много интересного о своей судьбе. Они у вас очень похожи.

– При чем тут ее судьба?

Здесь бы со своей разобраться!

Леста отечески улыбнулась и погладила меня по голове. Все, сейчас начну истерить!

– Значит, я зря приехала в Драгонию, зря рисковала жизнью… – дальше следовало добавить: наломала дров, влюбилась в того, кого не следовало, подписала Нельвии приговор и так далее – по списку.

– Нарин, Теора так же, как и я, хотела изменить Драгонию. Ведь от этого зависело будущее Нельвии. Раз она послала тебя сюда, значит, у нее были причины.

– Причины?!

Они манипулировали мною, как марионеткой. Пойди туда, сделай то, и, возможно, мы тебе поможем. Я зарычала, не желая сдерживать рвущийся наружу гнев.

– Что это значит?!

Колдунья откинулась на подушки и устало произнесла:

– Признаюсь, я никогда не слышала об иных мирах. Но Теоре о них известно больше, чем любому магу или пророку Этары.

– Она меня обманула?! – До меня наконец‑то начало доходить, что все, сказанное королевой, было гнусной ложью.

– Нарин, Теора – политик. К тому же искусный. В первую очередь она думала о своем королевстве. Но теперь ей нет смысла скрывать от тебя правду.

Правду?! За эти два месяца я не услышала ни слова этой треклятой правды!

– Странный у вас мир. Вы питаетесь интригами и ложью, будто хлебом насущным, и ни в чем другом не видите смысла существования. Люди, эмпаты, эльфы – вы все одинаковые! Наверное, вы заслужили эту войну, раз никто не может ее предотвратить!

Я ушла, обиженно хлопнув дверью. Достали! Скоро их тайны из ушей начнут лезть! И дернул же меня нечистый попасть именно в этот мир! Было бы куда приятнее (и полезнее для нервов!) очутиться сразу же в раю. Или я его не заслужила?

Глава тридцать четвертая

Где нет горестей, там нет и радости

А. Риплей

Нарин

Солнечные лучи играли на веках, рисовали на них причудливые узоры… Солнце?! Я открыла глаза и с трудом сползла с кровати. Голову почему‑то захотелось оторвать и выбросить в окно.

Утро уже вступило в свои права, осветило комнату светом нового дня. На небе – ни облачка, словно все эти дни дождя и в помине не было.

Тихонько постучав, из‑за двери выглянул Рэй. Не– ужели? Мы научились правилам культурного поведения. С осторожностью оглядев комнату и убедившись, что его жизни ничего не угрожает, эльф распахнул дверь настежь и вразвалочку прошел к кровати. Рано радовалась. Горбатого могила исправит, а такого, как мой друг, и та не возьмет.

– Выспалась? – Он критически осмотрел меня, затем пустую бутылку, валяющуюся рядом, и сделал правильные выводы. – Значит, нет.

– Вы уже собрались? – Я кое‑как поднялась на ноги и почувствовала непреодолимое желание снова сесть. Такое ощущение, будто всю ночь пила и до сих пор не протрезвела.

– М‑да‑а…

– Что?

Рэй взял бутылку и повертел ее в руках.

– Уже нельзя выпить перед сном пару бокалов вина?

– Вино? Ты где‑то здесь вино видела? – Он перевернул бутылку вверх дном и хорошенько потряс. Затем понюхал и, скривившись, поставил обратно.

– А это что, по‑твоему?

– Чистейший этилин.

Я непонимающе вздернула брови.

– Обычно его добавляют в спиртные напитки, чтобы придать им крепости.

– Не заметила.

Дожили! Пью все без разбору. Так и алкоголиком недолго стать.

– С такими успехами ты скоро в алкоголичку превратишься.

Я зло покосилась на эльфа. Какие мы проницательные! С утра решил настроение испортить.

– Ты не ответил на мой вопрос. Вы готовы?

Я прошлась к сундуку и достала дорожный костюм: темные бриджи, рубашку и сапоги. Путешествовать в платье было крайне неудобно. И непрактично.

Краем глаза заметила, как эльф кашлянул и зачем‑то отодвинулся подальше.

– Не совсем.

– Что?!

– Ну, Нарин, не делай такое зверское выражение лица! Уедем мы. Сегодня же. Просто рано утром к Лориэну прилетел феникс и принес письмо от ее величества с прилагающимся к нему посланием для Владыки. Вот Лор и поспешил в Ирриэтон, чтобы вернуться к обеду.

Я глубоко вдохнула, потом выдохнула, настраивая себя на благодушный лад. Действительно, чего так нервничать? Несколько часов ничего не изменят.

– И что же ее величество пишет? – От Рэя не ускользнул оттенок сарказма в моем голосе. – И где Феня? Обычно он будит меня.