Служанка говорила и говорила, но я уже не могла воспринимать тот поток информации, который она на меня выливала. Я нуждалась в сне, иначе, как Эдель, могла упасть рядом с кроватью без сил.

Безропотно позволила себя раздеть. Потом эмпатия отправила меня в постель, дала чашку с горячим отваром, наложила на рану повязку. Укрыла меня и, поправив подушки, разожгла камин. Я свернулась под одеялом калачиком и провалилась в глубокий сон.

Следующий день решила провести с друзьями и своим пернатым любимцем. Кроме Инэки, нас никто не тревожил. Да и та забегала только для того, чтобы сменить повязку и сообщить последние новости. Воллэн до сих пор не пришел в себя. Его сильно лихорадило, но жизни советника ничего не угрожало. Услышав это, мы с облегчением вздохнули. Эдель спала. Леста разрывалась между девушкой и Волом, не желая оставлять их ни на минуту.

Дорриэн, как всегда, предпочел избежать последствий происшедшего и заперся у себя в кабинете. А всех желающих пообщаться с правителем посылал далеко и надолго. К счастью, безумцев, решившихся потревожить Владыку, почти не находилось.

Битый час мы обсуждали прошедшие события. Оказывается, через несколько минут после того, как Дорриэн потребовал меня к себе, к друзьям пришла стража. Ничего толком не объяснив, всех развели по разным комнатам. До утра ребята не находили себе места, не знали, что со мной и зачем их заперли.

На рассвете к Стэну прилетел Феня. С трудом разобрав мои каракули и пораскинув мозгами, эльф решил отправить феникса к Волу. Как раз в этот момент на пороге комнаты появились Владыка с Рэем и Лором. Увидев, что собирается сделать эльф, и без того обозленный эмпат пришел в ярость. Феню поймали и заперли в клетке вместе с другими почтовыми птицами.

Усадив троицу на стулья, Владыка устроил допрос с пристрастием, а к допросу добавил еще и просмотр. Ребята изо всех сил старались выкинуть из головы все «лишние» мысли. Но нервы и страх перед вампиром не давали сосредоточиться. Конечно, Владыка узнал не все, но что именно ему удалось обнаружить в подсознании друзей, осталось неизвестным.

Я выругалась про себя. Давно заметила, что все события, которые происходят в моей жизни, имеют тенденцию развиваться от худшего к еще худшему. Если он узнал, что я не из этого мира, вполне мог решить, что посланница очутилась на Этаре с единственной целью – разрушить ее к чертям! С Дорриэна станется.

– Почему ты так погрустнела?

Я с кислой физиономией взглянула на Рэя. Он что, прикалывается?

– А мне, по‑твоему, от счастья прыгать надо? С каждым днем Дорриэн узнает обо мне все больше и больше. Смею тебе напомнить, он не входит в число моих единомышленников.

– Я не это имел в виду. – Рэй сел возле меня и погладил по руке, пытаясь успокоить. Куда там! Я после этих «веселеньких» дней дерганая ходить буду еще не один месяц! – Возможно, то, что он узнал, поможет Владыке понять мотивы твоих поступков. Вернее, наших, наших поступков. Хвала гелланиям, твоей жизни больше ничего не угрожает!

– Если не считать шарков, гарпий, Кенэта и других врагов, о которых мы пока не догадываемся, – мрачно уточнил Лор и устроился по правую руку от меня.

Мы сидели, храня гнетущее молчание. Не подумайте, сказать было что. На обсуждение одного поединка могла уйти уйма времени. Но опустошенность, которая царила в душе каждого из нас, отбивала желание открывать рот. Миссия оказалась невыполнимой. К моменту, когда приедет Теора, будет подписан приказ о начале военных действий, и королева окажется бессильна что‑либо изменить. Я представила, как подхожу к ней и говорю: «Извините, дура я беспросветная. Так безрассудно себя вела. Так что воюйте теперь и разгребайте сами все то, что я здесь заварила!»

– Как вы думаете, кто мог меня выдать? Ведь Дорриэн нарочно разыграл весь этот спектакль с письмом, чтобы вывести меня на чистую воду.

– Ты говорила, что Кенэт был в тот момент с вами.

– Был. – Я медленно прокручивала в памяти ту ночь. – Но я почти уверена, ему кто‑то рассказал о моих способностях. Мага я пыталась просмотреть всего раз, да и то меня отвлекли.

– Кто угодно из просмотренных тобою эмпатов мог ему об этом сказать. Мар, например. Ты просматривала его несколько раз. Он вполне мог это почувствовать.

Я упала на кровать. Искать виновных не имело смысла. Лучше было бы придумать, что со всем этим делать.

Наше безрадостное времяпрепровождение нарушило появление Лесты. Несмотря на усталость, колдунья держалась бодро.

– Надеюсь, вы уже пришли в себя после пережитого?

С похоронным выражением лица я заверила ее, что чувствуем мы себя превосходно. На вопрос Лора: «Как там Воллэн?» – Леста убежденно ответила, что советник идет на поправку.

– А Эдель? Она же на ногах вчера не стояла.

Пожилая эмпатия опустилась в кресло и начала объяснять:

– Вам известно, что эмпаты владеют телепатией. Кто‑то в большей степени, кто‑то в меньшей. Это сложная наука, не все могут постичь ее до конца. Ты, например, ее так и не освоила. – Она снисходительно улыбнулась и продолжила: – Мы можем обмениваться мыслями только на небольших расстояниях. Связаться с эмпатом, находящимся в нескольких километрах, невозможно.

Однако иногда между эмпатами возникает очень сильная душевная связь, и при желании они способны слышать мысли друг друга, даже находясь в разных концах Этары. Правда, чем больше расстояние, разделяющее их, тем рискованнее связь. Она забирает слишком много энергии, что порой приводит к трагическим последствиям.

Эдель, понимая, что только Воллэн способен спасти тебя, решила связаться с ним. Для этого ей пришлось воскресить в душе давно похороненные чувства. Они и помогли эмпатии достучаться до сознания советника.

– Она столько лет старалась внушить себе, что разлюбила его, а потом появилась я и все испортила! Как всегда! – Я с досадой ударила пяткой по ножке кровати.

Ну почему мое присутствие всегда приносит одни несчастья?! Бывают люди, которых называют ангелами‑хранителями. А я кто?! Демон‑разрушитель?!

– Не вини себя. Эдель не могла поступить иначе. Другого способа связаться с советником у нас не было. К тому же, – колдунья ласково погладила мои волосы, – все, что ни делается, – к лучшему. Возможно, теперь у них появится шанс вернуть утраченное друг к другу доверие. И все благодаря тебе.

Я с радостью обняла эмпатию. Она говорила искренне, и от этого на сердце становилось теплее.

– А Дорриэн? Он уже решил, что с нами будет?

С лица колдуньи исчезло безмятежное выражение. Значит, не решил. По‑видимому, он хочет замучить нас неизвестностью.

– Я до сих пор не переговорила с ним. Дорриэн не подпускает к себе никого, в том числе и меня. Сейчас у него все предатели и лжецы. – Леста с тревогой посмотрела вдаль. – Больше всего я боюсь за Воллэна. Сможет ли Владыка простить его?

Мы молчаливо согласились с эмпатией. Единственное, в чем я была теперь уверена, так это в том, что Владыка способен на многое.

Колдунья ушла. Ребята тоже не стали задерживаться. Если честно, я была этому только рада.

Погасив свечи, забралась в кровать, надеясь сразу же заснуть, но сон не шел. Снова и снова видела перед глазами рассвирепевшего, потерявшего над собой контроль эмпата.

Владыка. Какие же чувства я к нему испытывала? До сих пор старалась не думать об этом, прекрасно понимая, что такие мысли ни к чему хорошему не приведут. Вынуждена признать, до поединка я медленно, но верно в него влюблялась. Что теперь творилось в моей душе? На поле и в камере я увидела совершенно другого Дорриэна. Ту темную его сторону, которую он прежде скрывал от меня. Озлобленный, беспощадный вампир, не желающий слышать никого, кроме себя. Такой Дорриэн меня пугал. А того, что вызывало страх, я избегала.