Дорриэн бросил бокал в камин. Послышался звон разлетевшегося на осколки хрусталя.

– Я тебя позвал не для того, чтобы выслушивать нравоучения. Собери всех и не забудь позвать Солею. Пусть знает, какую мразь привезла с собой.

Он отвернулся от меня, не желая больше ничего говорить.

– Знаешь, Дорриэн, иногда я действительно начинаю тебя бояться.

Дорриэн

Всю ночь я не мог уснуть. Мысли о перепуганной посланнице, сжавшейся в комок на кровати, терзали сознание. Уэйн был наказан. Его подвергли пыткам, которые он заслужил. Так и не уснув, под утро я решил спуститься к узнику. Ожидал увидеть раскаявшегося, молящего о пощаде юношу. А вместо этого на меня смотрел обозленный, несломленный эльф.

– Сегодня же на глазах у всех придворных попросишь прощения у посланницы Нельвии.

Парень усмехнулся и, сплюнув на пол сгусток крови, процедил:

– Я, младший сын герцога де Ора, должен просить прощения у какой‑то шлюшки? Лучше сдохнуть, чем опуститься до подобного!

Он не сдох. Я просто подошел к нему и, приложив руки к голове эльфа, забрал все жизненные силы из его организма. Стоявший в углу палач в страхе опустил голову. Не знаю, что на меня нашло. Редко, очень редко я пользовался своим даром, понимая, что его последствия хуже смерти. Теперь передо мной на полу валялся слепой сумасшедший юноша. Долгие годы он проведет на грани между ужасной реальностью и миром сумасшедших кошмаров.

Вошел Воллэн и с не меньшим страхом посмотрел на пленника. Тогда я не раскаивался в содеянном. Придя в кабинет, приказал советнику собрать гостей и придворных, находящихся в замке.

Друг глянул на меня с укором и печалью, молча вышел.

Пока я говорил, в зале стояла звенящая тишина. Я обвинил Уэйна в покушении на жизнь посланницы Нельвии и доходчиво объяснил, что будет с каждым, кто посмеет обидеть гостя Драгонии.

Солея выглядела расстроенной и напуганной. Я усмехнулся. Не такими она представляла себе первые дни в своем новом доме. Закончив речь, поднялся с трона и направился к выходу, провожаемый молчанием согнувшихся в поклоне придворных. У самой двери заметил Эдель. Сестра стояла и с горечью смотрела на меня. Точно так же, как смотрел Воллэн несколько минут назад и Леста в первую встречу после ее приезда из Долины. Они все считают меня похожим на Шерэтта. Что ж, все‑таки я его сын, этого не изменишь.

Я подошел к комнате Нарин. Возле двери, как верный пес, сидела Инэка. Вскочив на ноги, она предупредила меня, что сударыня уже встала и с ней сейчас ее друзья. Я улыбнулся служанке и, поблагодарив, отпустил отдыхать.

В комнате увидел неразлучную троицу, окружившую кровать Нарин. Стэнтон с принцем сидели в ногах посланницы, а другой эльф (кажется, Рэй), устроившись на подушках и обняв девушку, демонстрировал ей какую‑то книгу.

– Рад видеть, что ты уже пришла в себя.

Они вздрогнули и одновременно подняли головы. Поняв по моему взгляду, что лучше им убраться, мальчишки покинули комнату и утащили с собой книгу.

– А я думала, вы будете счастливы, увидев меня в постели без сознания.

Сарказм! Это уже лучше. Значит, шок прошел. Нарин поднялась с кровати и потянулась за кувшином с водой. Наполнив бокал, сделала несколько глотков.

– Ты что‑нибудь помнишь?

– Все, до того момента, как потеряла сознание в лабиринте. Очнулась уже утром, у себя в постели. Мне очень жаль порванного платья. – Девушка подошла к столику и, взяв диадему, протянула ее мне. – Вот возьмите хотя бы это. Наряд починить уже не удастся.

Я схватил холодную руку посланницы и сжал в ней диадему. Она не сопротивлялась. Было видно, сил в теле девушки еще слишком мало. Однако выглядела она совершенно спокойной, будто ничего не произошло. Только бледность и едва заметный синяк на щеке свидетельствовали о вчерашнем нападении. И все же что‑то в ней изменилось. Если раньше она казалась мне непослушной, взбалмошной девчонкой, теперь я видел перед собой молодую серьезную женщину.

– Оставь диадему себе. Это мой подарок, так же как и платье. Мама была бы рада узнать, что ее наряд, сшитый для помолвки с отцом, достался такой девушке, как ты.

Нарин грустно улыбнулась и присела на край кровати.

– Недолго же я его носила.

– Это не твоя вина. Уэйн наказан за злодеяние.

Она подняла на меня бездонные карие глаза и изменившимся, чуть хриплым голосом спросила:

– Что ты с ним сделал?

– Ничего из того, чего он не заслужил. Его подвергли пыткам, как и любого другого, оказавшегося на его месте.

Посланница резко поднялась, подошла к окну и тихо произнесла:

– Я бы хотела побыть одна, ваше высочество.

Чем она опять недовольна?! Могла бы и поблагодарить!

– Я что‑то не то сказал?

Девушка отвернулась от окна и, не пытаясь скрыть сквозящей в голосе неприязни, заявила:

– Не то сделал! Я не просила калечить Уэйна. Да, он мерзавец и извращенец, но даже такой, как он, не заслуживает подобной участи. – Нарин помедлила. – Мне кажется, все ваши беды, эмпаты, происходят из‑за вашей жестокости. И гордыни. Нельзя построить светлое будущее на страданиях и крови других.

Я ожидал чего угодно, но не того, что она будет защищать эту тварь! Что ж, я ей не союзник! Если хочет, пусть жалеет эльфа. К демону все!

– В следующий раз, если с тобой что‑нибудь случится, я просто закрою на это глаза. Но потом не реви ночами о происшедшем!

Я ушел. Если она такая добрая, пусть катится подальше! Из моего замка и из Драгонии!

Нарин

…Я бежала и чувствовала за спиной отрывистое дыхание эльфа. Уэйн был совсем близко. Еще немного, и он схватит меня. Что самое ужасное, никто меня не слышал. Попыталась крикнуть, но не смогла выдавить из себя ни звука. Я завернула за дерево и увидела статую геллании. Сложив руки возле лица, неземное существо с тоской смотрело в небо. Холодная рука коснулась моего плеча. Я развернулась и закричала что есть мочи. Вместо Уэйна на меня смотрел незнакомый эмпат. Безжизненный взгляд приковал тело к статуе и не давал пошевелиться.

– Вот мы и встретились, посланница.

В руках его сверкнул кинжал с зигзагообразным клинком. Я закрыла глаза, не желая смотреть, как меня убивают…

– Нарин!

Еще не проснувшись, села на кровати. Слава богу, это был всего лишь сон! Надо мной склонилась Инэка. Выглядела служанка встревоженной.

– Вы кричали, и я решила разбудить вас, – сказала она и развернулась, намереваясь покинуть комнату. – Я только сбегаю за доктором Мортом и вернусь.

– Не надо никакого доктора Морта. Лучше поскорее приготовь ванну. И дай зеркало.

Получив столь необходимый мне предмет, я посмотрела на свое отражение. Великолепно! Морда распухла, как у хомяка. А левая щека приобрела темно‑сиреневый оттенок. Здорово же он меня ударил!

Вспомнив скользкие прикосновения и блуждающие по телу руки эльфа, я тихо застонала и схватилась за голову. Как же отвратительно я себя чувствовала и как же мне хотелось все забыть!

Доктор Морт все‑таки появился минут через десять, дал мне травяную настойку, жидкость для снятия боли в щеке и попросил менять компресс каждые полчаса.