Решив не забивать голову ненужными мыслями, я переоделась в ночную сорочку и уже собиралась расстелить постель, когда в дверь постучали. На пороге стояла моя новоиспеченная служанка – молоденькая эльфийка с большими карими глазами и длинными каштановыми волосами.

– Возможно, госпожа чего‑нибудь желает?

Я отошла в сторону, пропуская ее внутрь. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Подумав немного, сказала:

– Для начала давай познакомимся. Меня зовут Нарин.

– Като.

– Отлично, Като. Приготовь мне ванну и чего‑нибудь поесть. – Я закусила губу, гадая, чего бы еще пожелать. – Пожалуй, на сегодня этого будет достаточно.

Служанка поклонилась и вышла.

Пока я рассматривала приобретенные в магазинчиках Неаля безделушки, девушка успела сгонять за ужином и наполнить ванну. Скинув с себя одежду и украшения, я забежала в отведенную для водных процедур комнату и, блаженно зажмурившись, погрузилась в горячую воду. Все‑таки хорошо иметь прислугу. Это намного упрощает жизнь. В который раз в голову прокралась не дающая покоя мысль. Может, все‑таки остаться? Служить посланницей, коротать свой век в роскоши, окруженной заботой друзей и ненавистью врагов. В принципе не самый худший вариант.

Като ушла, пожелав мне спокойной ночи. Проворная девочка, однако. Успела расстелить постель, разжечь камин и расставить приборы для ужина. Я вылезла из ванны. Сначала застегнула цепочку с эльфийским амулетом и кольцом Владыки. Никогда не расставалась с ними, разве только чтобы искупаться или в особых случаях, когда украшения не подходили к какому‑либо определенному наряду. Быстренько поев, задула свечи и нырнула под одеяло. Комната погрузилась в полумрак, сон начал медленно обволакивать разум. Я уже решила улететь в страну Морфея, когда вспомнила о книге. Я ведь хотела просмотреть ее!

Резко подскочив на кровати, почувствовала обжигающую боль на руке. Черт! Что это такое?! В темноте заметила тень, скользнувшую под кровать. Отскочив к камину, стала озираться в поисках свечи.

Как же больно! Боль нарастала, поднимаясь от локтя к плечу. Хотела схватить бронзовый канделябр, чтобы защититься, но правая рука онемела и не желала меня слушаться. Под кроватью что‑то зашуршало. Внезапно тень выскочила на освещенную часть комнаты, и я увидела перед собой нечто очень похожее на ящера, только больших размеров.

Существо смотрело на меня круглыми изумрудными глазами и нервно подергивало чешуйчатым хвостом. Стараясь не делать резких движений, я начала пробираться к двери. Ящер не двигался. Казалось, он изучает меня, гадая, с какой стороны лучше напасть. Дрожащими губами позвала феникса. Но его не было в комнате. Проклятье! Что делать?! Наконец я оказалась возле двери и принялась шарить по ней здоровой рукой в поисках ключа. Но ключа не оказалось на месте. Ручка не поддавалась. Меня заперли, а я, перед тем как отправиться спать, даже не удосужилась проверить, закрыта ли дверь. Теперь проверила.

Тварь метнулась в мою сторону, но я успела отскочить и со всех ног бросилась к окну. Благо у меня уже имелся опыт лазания по карнизам. К сожалению, пока я открывала окно и выбиралась наружу (не очень удобно, если учесть, что твоя правая рука безжизненно висит вдоль туловища), ящер вновь предпринял попытку нападения и, с быстротой молнии вскарабкавшись по моему телу, впился зубами в плечо. Я едва не потеряла сознание от боли, и в отчаянии, схватив тварь за туловище, резко дернула. Истошно завопив, отбросила в центр комнаты и выбралась на карниз. В комнате все стихло. Вслушиваясь в окружающие звуки, сделала несколько осторожных шагов от окна и остановилась. Дальше дорогу преграждала статуя гаргульи. Перелезть через нее и при этом не свалиться вниз оказалось для меня непосильной задачей. Не рискуя расстаться с жизнью, я замерла и в отчаянии начала озираться. Демоны! Ну почему именно со мной происходят всякие ужасные вещи? Кому на этот раз не угодила? Солее, Одиэну?

Громко шмыгнув носом, ухватилась за статую. Ящер не торопился выбираться на карниз. Хвала гелланиям! Иначе оставался единственный способ избежать очередного укуса – броситься вниз. Суицидными наклонностями я не обладала, поэтому решила пока не рыпаться. Авось уползет. Плечо перестало щипать. Теперь я не чувствовала его так же, как и руку. Несколько раз судорожно вздохнув, опустилась по стенке вниз и, обхватив голову гаргульи здоровой рукой, прикрыла глаза. Будь что будет. У меня уже не осталось сил бороться со злом этого мира…

Одиэн д’Ор

Одиэн вертел в руках флакончик с бесцветной жидкостью и с упоением любовался им. Он знал множество способов избавиться от врага: предательство, кинжал, яд. Но филонелия… Это был не просто яд. Это было искуснейшее орудие убийства. Жертве придется умирать долго, мучаясь в агонии и кошмарах. И никто не сможет ей помочь, никто ей не поверит. Она будет падать все ниже и ниже, пока не окажется в мрачном подземелье животного страха. И этот страх добьет ее окончательно.

– Зачем ты достал филонелию? – Старший д’Ор без стука вошел в покои сына и теперь требовал объяснений.

Одиэн криво улыбнулся и посмотрел на отца сквозь стекло флакончика.

– Затем, чтобы начать приводить наш план в действие. Сейчас как раз самый подходящий момент.

Отец в ярости бросился к сыну и, схватив того за шиворот, поднял с кресла. Несмотря на почтенный возраст, Хелдэн обладал недюжинной силой и мог одним ударом покалечить сына.

Одиэн перестал улыбаться и с удивлением глянул на отца.

– Но ты же сам решил использовать филонелию!

– Но я не давал приказа травить ее сейчас! Еще не время, – наконец разжав пальцы, грозно прошипел старший д’Ор. – Не забывай – она приманка.

– Она убила Уэйна!

Одиэн предусмотрительно отошел в сторону. Он всегда боялся отца и не смел ему перечить. Но то, что тот не хотел расправиться с девчонкой сейчас же, сводило с ума. Он помнил день, когда эмпаты привезли тело брата. Как часто во снах ему являлось искаженное болью лицо Уэйна! Его младший брат. Одиэн никогда не испытывал сыновних чувств к отцу, потому как тот никогда не любил их. Одиэн презирал всех остальных эльфов, включая и своего короля, так как считал его слабым и безвольным монархом. Но Уэйн. С раннего детства он защищал брата, был ему советчиком, никогда и ни в чем не отказывал. После смерти матери Хелдэн совершенно позабыл о сыновьях, Одиэну пришлось заменить Уэйну и отца и мать. Но теперь его не стало. А виновница его смерти живет и здравствует, нисколько не мучаясь угрызениями совести. Тварь! Он готов был сейчас же пойти и придушить ее голыми руками. О, как прекрасно было бы наблюдать за ее агонией, смотреть в полные страха глаза посланницы, наслаждаться ее беспомощностью. Но старший д’Ор приказал ждать. И Одиэн ждал. Хотя с каждым днем ожидание становилось все мучительнее и мучительнее.

– Тебе всегда было плевать на Уэйна! Так же, как и на меня! – В глазах эльфа отразилась боль детских обид.

Д’Ор приблизился к сыну, положил руку ему на плечо и крепко сжал его.

– Сын, все эти годы я только и думал, как дать вам то положение, которого вы заслуживаете. А теперь ты упрекаешь меня? Наберись терпения. Нужно вернуть Владыку, а тот сам ей отомстит.

– Но это хочу сделать я!

Он словно ребенок, у которого намеревались отобрать любимую игрушку, никак не мог понять, почему отец тянет. Ведь повелителя эмпатов можно заманить к эльфам и другим способом! А с девчонкой расправиться сейчас. Можно даже не травить ее, а просто убить. Задушить ночью или подослать убийцу, чтобы тот проткнул ее гнилое сердце! Одно осознание того, что посланница дышит с ним одним воздухом, не давало Одиэну покоя. Он не мог спать, не мог думать ни о чем, кроме ее смерти. Но отец решил иначе.