Не знаю, сколько времени захлебывалась слезами, давилась рыданиями и срывала голос, но, когда успокоилась, действительно полегчало. Как всегда после таких бурных всплесков, внутри наступило опустошение и отупение, захотелось прилечь и немного полежать с закрытыми глазами, выключив все мысли. Я вылезла из ванной, вытерлась и закуталась в халат и вдруг услышала звонок телефона. Отогнав шальную мысль, кто это может быть, поспешила на кухню, где лежал телефон, в удивлении посмотрела на незнакомый номер и нажала вызов.

– Почему ты плачешь, черт возьми? – прозвучал знакомый, хрипловатый голос с явными нотками раздражения. – Зачем вспоминаешь, когда я сказал – забудь?!

Ох. Коленки ослабли, я без сил опустилась на стул, уставившись в одну точку. Некстати перед глазами пронеслась картинка, как Руслан медленно опускается передо мной, а его язык скользит по моему телу…

– Не нужно об этом вспоминать! – прорычал Руслан, и почему-то от его недовольства на моих губах расплылась глупая улыбка. – Рассаэрн! Я назвал тебе свое истинное имя!

Позвонил. Первый. Вспомнил… Стоп. Откуда он знает, о чем я думаю и что вспоминаю? И что плакала? По спине пробежал холодок, я вздрогнула и выпалила:

– Вы… слышите, о чем я думаю?..

Напряженное молчание, и глухой отрывистый голос:

– Слышу. Чувствую. Не могу выкинуть тебя из головы! – Снова тишина, от которой показалось, оглохну. Слова Рус… Рассаэрна прозвучали громом среди ясного неба. Я сплю? Мне все это снится? – Ты кто вообще такая, Арина? Ты же просто девственница… была! – И опять почти рычит.

К восторгу, что слышу его голос, примешалась досада. Не надо отчитывать меня как маленькую! Я не хотела всего этого, я не искала этой встречи! Стиснула трубку и тихо ответила:

– Я не просила похищать меня. Я обычная женщина…

– В общем, так, – перебил он, не став слушать дальше. – Перестань реветь, в конце концов, я работать не могу. Раз не хочешь забывать, вспомни, что тебе понравилось, и еще как, и живой уехала. Скажи спасибо, что не разложил на том столе сразу и не трахнул без всяких заигрываний.

Я беззвучно ахнула на такую грубость, но отчего-то внутри зрела уверенность, что все это – показное. Чтобы побольнее задеть. Ну что ж… Задел, да. Только злиться ему на себя надо, а не на меня, что поделать, если у памяти есть такое противное свойство, она не отключается по щелчку пальцев.

– Спасибо, – ровным голосом произнесла я, с трудом удержавшись от язвительных ноток.

Страха не было. Вот ни капельки. Истерика помогла очиститься, а после такого вот «привет, как дела, давно не виделись», за свои глупые мечты стало ужасно стыдно, едва ли не больше, чем за вчерашний вечер. В конце концов, я взрослая женщина… уже, и было бы чего стыдиться-то. В мои года, между прочим, давно пора иметь солидный послужной список из кавалеров, а то и замужем быть.

– На здоровье, – буркнул Рассаэрн и отключился.

Некоторое время я стояла, растерянно глядя на телефон, эмоции бурлили гейзером, и сильнее всех обжигала обида. Вот ведь… демон чертов! Виновата я, что ли, что он тоже вспоминает?! Хотя, скорее всего, сколько у него таких, как я, было, не пересчитать. Вряд ли он после всего звонил каждой и осведомлялся, как душевное равновесие жертвы его сексуальных домогательств. Вот и… забыл бы обо мне. Ну, выжила, велико чудо, это не повод заявлять, будто со мной что-то не то! Фыркнула, чуть не швырнула трубку на пол, однако сделать больше ничего не успела.

В дверь позвонили. Кого еще принесло? Туже завязав халат, подошла, посмотрела в глазок: двое мужчин, незнакомых, в одинаковых серых пальто, как у Гены. Один держал два пакета и букет роз, другой – большого плюшевого медведя. Мои глаза приняли форму правильных кругов, а брови поползли вверх. Это что за?.. Тренькнул телефон в руке, оповещая о сообщении, я машинально нажала и прочитала одно короткое слово: «Открой». С того же незнакомого… теперь уже знакомого номера. Окончательно перестав понимать происходящее, я послушно открыла замок.

– Это вам, – высокий мужчина протянул пакеты, – это тоже, – мне впихнули букет, – и это, – огромного плюшевого медведя передал второй. – Просили передать в качестве извинения.

И неожиданные посетители закрыли дверь, оставив меня наедине с пакетами, цветами и игрушкой. Мозг впал в оцепенение, в нем никак не укладывалось, что передо мной решили за что-то там извиниться, буквально несколько минут перед этим грубо наорав по телефону за то, в чем даже не виновата. Я точно сплю… Забыв про замок, прошла в комнату и уронила оба пакета на диван. Медведь остался сидеть на полу в коридоре, для него места в руках не нашлось. Из пакетов высыпались разнообразные сладости, шоколадки, печенье. Цветы, конфеты, мягкая игрушка… Почти дежурный набор, еще бутылки вина не хватает… Он по книгам, что ли, судит о том, как извиняться перед женщиной?!

Снова стук в дверь. Все те же мужчины с бесстрастными лицами передали пакет и напомнили, что двери нужно запирать. Заперла, открыла пакет. Там была бутылка вина. Какое я люблю, полусладкого, белого. И как я ее открывать буду? У меня даже штопора нет, алкоголь мы с мамой дома не держали до сего дня.

В двери постучали!

Увидев в руках одного из мужчин уже с откровенно мрачным лицом штопор, я уже не удивилась.

– Спасибо, – вежливо ответила и снова закрыла дверь. На замок.

Все. Это предел. Я не хочу знать, как он это делает и зачем, почему угадывает мои желания с полумысли. Не хочу! И кто эти люди, тоже не хочу гадать. Самый лучший способ избавиться от навязчивых дум это конечно же выпить, благо вином меня обеспечили. И не важно, что пью я крайне редко и не больше одного бокала. Не пропадать же добру. В процессе открывания бутылки ловила себя на том, что все время кошусь на телефон – одновременно и хотелось и не хотелось услышать звонок… И тут же одернула себя: зачем, ну зачем? Руслан же ясно сказал… Заиграла мелодия, я подскочила от неожиданности, чуть не сбросив бутылку на пол, а сердце радостно трепыхнулось. Дрожащим пальцем нажала кнопку вызова и приложила трубку к уху.

– Рассаэрн! – прорычал знакомый голос и отключился.

Опустившись на стул, я сглотнула, посидела, унимая нервную дрожь, потом снова встала и достала бокал. Налила, сделала несколько больших глотков и почти не почувствовала вкуса. В голове воцарился полный сумбур, мне требовалось время, чтобы успокоиться и решить, что со всем этим делать. Ру… Рассаэрн рвал все мои шаблоны напрочь, начиная со вчерашнего вечера. Чего еще от него ожидать и как реагировать на все это, я понятия не имела. Игнорировать? Попробовать жить, как раньше, до нашей встречи на перекрестке? Займусь-ка делами, отвлекусь, а то надумаю опять невесть чего. Поднялась и на подрагивающих ногах вернулась в комнату. Букет бы в вазу, а то завянет, и шоколадки с конфетами собрать. Отставила бокал и занялась цветами. Вспомнила про конверт и, закончив с букетом, поспешила забрать его с кухни – внутри лежала пачка денег, все купюры приятного оранжевого цвета. Мне еще и заплатили за вчерашний вечер?! Задержала на мгновение дыхание, длинно выдохнула и оставила деньги лежать на столе. Буду считать это компенсацией за моральный ущерб, а не тем, что пришло в голову при виде пачки. А деньги мне в самом деле нужны, на лекарства маме хотя бы. В конце концов, заслужила…

Да и демонстративно швырять их в лицо некому, и возвращаться только ради этого в тот проклятый дом не собираюсь. Я вернулась в гостиную, отодвинула пакеты и их содержимое и устроилась на диване, задумчиво уставившись в стену.

Оцепенение проходило, мозг отмер от потрясения, мысли вернулись к происшедшему. Вопрос «зачем?» вертелся в голове, однако я ясно понимала, что ответ вряд ли услышу. Нашарила рядом шоколадку, открыла ее и закусила, снова приложившись к бокалу. Телефон в кармане халата молчал. По моим губам скользнула кривая улыбка, и я прикрыла глаза, откинув голову на спинку дивана.

Хорошо. Я постараюсь забыть, не вспоминать, не думать. Приму дежурное извинение в виде дежурных подарков. «Ариш-ш-ша…» Вздрогнула, передернув плечами, голос словно зазвучал в голове. Забуду. И буду жить дальше, будто ничего не случилось. А номер, что ж, удалю. Чтобы не искушать себя лишний раз. Гордость – наше все.