– А за какие преступления он попадал в колонию?

– По мелочовке. Разбой, ограбления, вымогательство. Ну а в далеком детстве сел за поножовщину. Отличник ему в классе не понравился, он его ножичком – чик! Пацан, к счастью, выжил.

– Ты изучал его биографию? – подал голос Платон.

– Пришлось, – хмыкнул Валдис. – А если серьезно, то, ребята, Канарейка конченый урод.

– Помню, ты это уже говорил, – сказал Платон. – Заведовал киллерами.

– Это наши догадки, а точнее – мои личные.

– На основании чего ты сделал такие выводы?

– Видишь ли, Платон, я из породы гончих, следовательно, постоянно кого-то догоняю. Иногда успешно. То одного догнал, то другого. Ну а когда догоняешь, то беседуешь с человеком. Так я и собрал сведения. По моим неофициальным данным, Кенар не брезговал пускать в расход тех, кого ему заказывали, значит, все его мелкие шалости с разбойными нападениями – развлечения, не более.

– Если уголовный розыск так хорошо осведомлен о Канарине, то почему его не взяли? – вступила в диалог Ника.

– Чтобы взять, нужно иметь одно условие из двух, – усмехнулся Валдис. – Либо поймать его на конкретном деле, либо достать улики. А ни того ни другого нам не посчастливилось получить. Если даже попадался свидетель, его убирали, это и явилось доказательством, что Канарин не просто босота, но зацепиться было не за что.

– И что же, нам никто не поможет? – разочарованно протянула Ника.

– Не-а, не поможет, – заверил Валдис. – Придется вытаскивать сведения, не считаясь с методами.

– Из кого? – обреченно вздохнула Ника, успевшая за короткое время сделать удручающий вывод: ничего у нее не получится.

– У следователей есть гончие типа меня, – хвастливо произнес Валдис. – Похожу по отстойникам, повстречаюсь с «шестерками», авось разговорю.

– Я с тобой, – заявила Ника.

– В тех местах тебе лучше не появляться… – сказал Платон. – Мы вдвоем с Валдисом…

– Ничего не хочу слышать, – замахала руками Ника. – Когда идем? Думаю, сегодня же.

– Как скажете, – пожал плечами Валдис. – Только у меня просьба, граждане следователи, оденьтесь так, чтобы не выделяться из общей массы.

Иногда Валдис и Платон приходят к согласию.

Клара рано выпроводила Красавчика Витю, потом долго валялась в кровати. Какое счастье, что она может позволить себе встать, когда ей захочется. Но именно сегодня предстояло подняться раньше обычного, потому что вчера договорилась сходить в сауну с одной пампушкой, а вечером по плану у нее встреча с Мартыном. Не важно, что ночью она занималась сексом с весьма потрепанным Красавчиком, на самом деле это была репетиция перед близостью с Мартыном. Когда-то же он перейдет к делу? Иначе зачем встречается с ней, дарит цветы, влюбленно смотрит?

Она оделась, приготовила сумку для сауны и маленькую сумочку под цвет обуви, где хранила документы, косметику, ключи, сигареты. Клара вышла на площадку и, закрывая дверь, заметила, как кто-то будто спрятался на верхней площадке. «Детвора», – подумала Клара, спустилась на лифте вниз, машинально проверила почту. Из ящика выпал конверт, Клара успела подхватить его. Без надписи, но запечатан. Она вскрыла конверт, письма внутри не оказалось – странно. Клара потрясла конвертом, на ладонь упала маленькая извилистая…

В следующий миг Клара взвизгнула, отскочив и глядя на пол, куда из ее руки упала… змея! Минуту спустя она с облегчением выдохнула, шок чуточку ослаб, и мозг подал логичный сигнал: а откуда в городе, да еще в почтовом ящике змея? В полумраке подъезда Клара нашла ее на полу у плинтуса, змейка не двигалась, но сохраняла все изгибы. Клара присела.

– О господи! – рассмеялась она. – Игрушка! Ах, маленькие негодяи!

Конечно, это дети подбросили сюрприз в конверте. Подняв змейку, Клара с интересом рассматривала резиновое изобретение, потом взбежала на первый пролет и положила игрушку на подоконник, чтобы детки забрали. День она начала, отбросив лирический туман с мечтаниями о Мартыне, вернее, отложив это до вечера. Она вспомнила задачи, которые вчера не обсудила с Красавчиком. Клара выбрала его номер на мобиле, тут же услышала:

– Клара, хочешь позвать меня еще на один ночной раунд?

– Пошляк, – осадила его она.

– Почему же пошляк? Ты так стонала… как никогда.

«Потому что в мыслях была с другим, а не с тобой», – чуть не выпалила Клара, но сдержалась.

– Забыла тебе вчера сказать. У меня проблемы, без тебя – незабываемого Красавчика – я не обойдусь.

– Ты без ядовитых подколов жить не можешь. Но у меня дело на завершающей стадии, я не могу его бросить даже ради тебя.

– Ах да! – вспомнила она. – Хорошо, даю тебе пару дней, так что поторопись.

– Как я потороплюсь? У меня должен быть Кенар, а я с ним не встретился. Сегодня ему звонил – молчит, урод.

– Да твоего Канарейку, ублюдка недоразвитого, давно пора на помойку выкинуть. Делай что хочешь, но через два дня я тебя жду. Ты понял? Два дня! Наберись силенок, не трать их зря.

– Слушаюсь, – хихикнул он.

Мирон Демьянович проснулся поздно, да и спал-то плохо, но момент, когда встала Илона, проспал. Он спустился вниз, поплелся на кухню, где кухарка парила-жарила, будто в дом нагрянут гости. Это с приходом Илоны появилась традиция готовить здоровую пищу, которая требует затрат времени. Выполняя приказ Илоны не допрашивать кухарку, он взял стеклянный кувшин со свежим апельсиновым соком, налил в стакан, пил по глотку, следя за маневрами у плиты. Пожилая женщина ловко управлялась, Мирон Демьянович мысленно согласился с Илоной – не кухарка подсунула пресмыкающуюся тварь, куда ей! А кто? Кто так гнусно подшутил? Всем известно, что прислуга не любит хозяев, дающих им работу и заработок.

– Где Илона? – спросил он, все же обуреваемый сомнениями.

– Уехала, – ответила кухарка. – Куда – не сказала.

Мирон Демьянович со стаканом сока перешел в гостиную, набрал номер мобильного Илоны, она ответила:

– Мирон, что-то случилось?

– С чего ты взяла, что случилось? – проворчал он.

– После ужей в постели ничего хорошего ждать не приходится.

– Нет, все нормально. Ты где?

– Еду к подруге, которую обещала устроить в ателье, я говорила тебе.

– Да? Не помню. С кухаркой беседовала?

– Конечно. Мирон, это не она. Заставь охранников проверить все окна. Я подумала, и знаешь, что мне кажется? Кто-то из твоих друзей, которые мне не нравятся, пробрался в дом. Надо точно знать, где спальня, чтобы пройти туда незамеченным, а комнат у нас много.

– Заставлю. Ты скоро?

– Не знаю, как получится. Отдыхай.

После диалога он пил маленькими глотками сок, попеременно думая то о шнурке в постели, то об Илоне. Ему нравилось в ней своенравие, взрывной темперамент, а когда того требует обстановка – чопорность светской дамы. Последнее – игра, не более, Илона далеко не светская львица, может на приеме снять туфли и танцевать босиком, но играть в львицу умеет. Ему нравился ее острый язык, ум, случалось, советы Илоны, брошенные вскользь и ненавязчиво, здорово помогали ему в трудных ситуациях. Все эти качества являются достоинствами и недостатками одновременно, но именно потому, что в Илоне намешано всего и много, она не скучна, кстати, очень красивая женщина, это тоже немаловажно. Раньше он млел от длинноногих и костлявых блондинок, потому что положение банкира обязывает иметь дом – супер, машину – супер, девочка в ней тоже должна быть супер по установленным стандартам. Илона небольшого роста, с округлыми формами и брюнетка с крупными чертами лица, но теперь он плюет на стандарты. Нельзя сказать, что в Илону он влюбился безоглядно и без памяти, на такие сугубо юношеские подвиги он не способен. Но в жены никого не звал, род деятельности не позволял ему обзавестись семьей, потому что семья – это всегда слабое место, по которому враги бьют беспощадно. Любовниц имел постоянных и временных, за измены их жестоко карал, а иногда легко с ними расставался. На данный момент он достиг положения, когда битвами и врагами можно пренебречь, поэтому оказал Илоне честь и позвал ее в жены, а она в ответ: