За столом воцарилась гнетущая тишина, не нарушаемая даже стуком ложек. Все члены нашей немаленькой семьи смотрели на незваного гостя. Так мы, наверное, и просидели бы до утра, если бы не железный характер матери, привыкшей брать все в свои руки.

– Позвольте представить мою семью, – начала она издалека. – Мой муж Леонид Аррели, мои сыновья, – мама указывала на называемых выразительным взглядом, – Тэйро, Карим, Бьерн, Элдай, Энаким. Моя дочь Марами. Меня зовут Нима.

Орэн благосклонно кивнул и сказал:

– Орэн Саймон Канэри, член совета верховных магов при Межрасовой академии магии, если желаете, могу предоставить вам подтверждающий документ, – не дожидаясь ответа, Орэн открыл сумку и достал оттуда свиток, передав его отцу. Папа умел читать, но не слишком хорошо, поэтому без особого энтузиазма принял бумагу.

Но оказалось, что уметь читать в данном случае было необязательно. Едва папа развернул лист, свиток засветился голубым сиянием, и на поверхности возникла прозрачная фигурка человека в черной мантии. Призрачный маг начал вещать:

– Орэн Саймон Канэри, королевский маг. Родился в три тысячи пятьсот сорок шестом году по исчислению королевства Ирэми, является действующим членом совета верховных магов при Межрасовой академии магии, номер лицензии…

Проговорив нужный текст, человечек коротко поклонился и исчез вместе с сиянием, исходящим от документа. Если мы с Кимом знали, что Орэн действительно являлся магом, и ничему не удивлялись, то наша семья была к такому представлению не особенно готова. Дрожащими пальцами папа передал свиток владельцу и как-то неестественно улыбнулся. Мама, как обычно, взяла себя в руки гораздо раньше отца.

– Чем, – тут она несколько замялась, – обязаны визиту столь почетного гостя?

Орэн легко вздохнул, широко и открыто улыбнулся и посмотрел в глаза маме.

– Я пришел к вам за своими учениками.

Я не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть. Впервые в жизни я не знала, что сказать и что сделать. Как я могла все это допустить? Почему сразу не осадила брата? Сердце пропустило удар и тут же понеслось с сумасшедшей скоростью, и стук его отдавался в висках.

– Я вас не понимаю, господин маг. Мои дети не обучены магии, – как-то рассеянно сказала мама.

– Я и не говорю, что ваши дети, эсса Нима, обучены магии, – зачерпывая ложкой остатки каши из горшка, сказал Орэн. – Я говорю, что пришел забрать учеников.

Тут уже вмешался немного пришедший в себя отец.

– И кто же из присутствующих ваши ученики, господин? – отстраненно проговорил папа.

– А давайте у них спросим, – задорно подмигнув отцу, сказал Орэн.

Я так и осталась сидеть на своем месте, вперившись в Орэна немигающим взглядом. Но Ким аккуратно встал из-за стола. Шесть пар удивленных глаз уставилась на брата. Я поднялась следом за Кимом и принялась разглядывать доски на полу.

– Ч-ч-что это значит? – пробормотал Карим.

– То и значит, молодой человек, – сказал Орэн. – Ваши брат и сестра – будущие маги королевства. Если отправятся со мной, конечно.

Тишина воцарилась в воздухе, не слышно было даже дыхания мага. Все замерли. Затем мама вновь взяла нить разговора в свои руки.

– Но как? – удивленно спросила она. – Когда?

Орэн будто изменился. Из важного господина превратился в заботливого дедушку.

– Нима, у твоих детей есть дар, – нежно сказал маг. – Не признавать этого – кощунство, но забрать их без вашего с мужем согласия я не могу. Посмотри на Кима. Он младший сын, и ты знаешь, что это значит. И подумай, что могу дать ему я, – вкрадчиво сказал Орэн. – Посмотри на Мару. Какая жизнь ждет ее со всем тем, чем «наградила» ее природа? Кто возьмет ее замуж?

Словно острый коготок царапнул меня по сердцу, было больно, когда о тебе говорили правду при тебе, но не замечая тебя. Словно почувствовав мою боль, Ким аккуратно взял меня за руку. А старик продолжил:

– Подумай, что может дать ей магия. Здоровье, долголетие, безбедное существование – вот что я предлагаю твоим детям. А взамен лишь прошу твое и Леонида согласие. Я своего слова не нарушу. Не знаю, в курсе ли вы, но для мага ученики ближе, чем родные дети. Если уж признал, то до конца.

– Но… Но я так сразу не могу. – Вечно суровое лицо матери изменилось на неожиданно рассеянное. Ее глаза, глаза больной побитой собаки, обратились к отцу.

– Если ты поклянешься серебряной нитью, – неожиданно жестко сказал папа, – я дам согласие.

Орэн серьезно посмотрел на нас с Кимом и коротко кивнул. Его ладонь, которую он поднял перед собой, засветилась голубым сиянием, и маг сказал:

– Я клянусь перед вами, Нима и Леонид Аррели, серебряной нитью своей, что не нарушу слова и позабочусь о ваших детях, пока им это будет необходимо.

Сияние неожиданно полыхнуло, и на безымянном пальце мага возникла витиеватая татуировка в форме кольца.

– Такая клятва устроит тебя, кузнец? – как-то устало проговорил маг.

– Да, – коротко ответил отец. – Я принимаю твою клятву и даю свое согласие.

Тут отец сжал свою огромную ладонь в кулак и кратко мазанул по глазу. Я почувствовала боль человека, что дал мне жизнь. Секунда – и я оказалась рядом с папой. Сидя у него на коленях и прижимаясь всем телом к широкой груди, я чувствовала, что отец растерян, как никогда. Его огромная ладонь гладила меня по голове, и его боль, казалось, пронзала всю меня. Я плохо понимала, что сейчас происходит и к чему это может привести. Но одно я знала точно: так должно быть. Орэн делал все правильно.

– Нима, что скажешь мне ты? – отстраненно спросил Орэн, будто заранее зная ответ.

– Я говорю тебе «да», маг, но ставлю условие, – сказала мать неожиданно жестко. – Марами и Энаким должны будут проводить дома не меньше месяца в году.

– Пока я буду отвечать за них, я могу это обещать, – легко сказал Орэн.

– Да будет так, – кивнула Нима.

– А теперь не покажете ли вы мне, хозяева, где я могу поспать перед дорогой. Завтра на рассвете мы уезжаем.

Казалось, последняя фраза мага произвело больший эффект, чем все предыдущие новости. Братья, до того сидевшие просто с открытыми ртами, теперь беззвучно хватали ртом воздух. Папа пересадил меня на одно колено, а на другое посадил Кима и крепко сжал нас в объятиях.

Мама тяжело поднялась со стула и пригласила мага следовать за собой. Как только Орэн исчез из комнаты, к объятиям отца присоединились еще четыре пары рук. Никто не спрашивал, как нас угораздило влипнуть во все это. Мои братья просто старались на несколько мгновений дольше удержать маленьких близняшек в своих объятиях.

– Энаким, – зашептал отец, – Марами теперь на твоем попечении.

– Да, и если хоть волос упадет с ее головы, – угрожающе продолжил Элдай.

– Одним словом, – сказал Карим, – ты в ответе…

– За честь и здоровье сестры, – подытожил Тэйро.

Бьерн просто крепко поцеловал меня в макушку и потрепал по голове Кима. «Кто там еще за кем будет присматривать?» – подумала я, но вслух ничего не сказала. Через несколько мгновений вернулась мама.

– Я хочу поговорить с Марами… наедине, – сосредоточенно сказала она.

Братья, как по команде, разомкнули объятия и разошлись по своим комнатам. Остались только я, Ким, отец и мама.

– Наедине, – повторила она.

Мы с братом аккуратно поднялись с колен отца. Ким и папа направились за братьями, а я осталась одна посреди обеденного зала.

– Мара, – с болью в голосе сказала мама и распахнула свои объятья. Со слезами на глазах я кинулась в них, как в омут.

– Мамочка, – всхлипнула я, задыхаясь от нахлынувших эмоций. – Я позабочусь о нем, не волнуйся, все с ним будет хорошо, я помогу, только ты не волнуйся, я позабочусь, – продолжала я лепетать, даже сама не понимая, что за бред несу.

– Я знаю, детка, – нежно погладив меня по голове, проговорила мама. – Я хочу поговорить не о нем, а о тебе.

Я отстранилась от матери и посмотрела в ее мутно-коричневые глаза, наполненные непередаваемой тоской.

– Дочка, тебе тринадцать, и ты покидаешь меня… Чшш! – Мама приложила палец к моим губам. – Покидаешь, – утвердительно сказала она. – Я хочу тебе кое-что отдать. – Мама протянула ко мне руку, в которой находилась простая деревянная шкатулка. – Не пытайся открыть ее, она откроется сама, когда придет ее время.