3. Запомнить всем — и начальникам, и рядовым, и старым, и молодым, что днем колоннами больше роты ходить нельзя, а вообще на войне для похода — ночь, вот тогда и маршируй.

4. Холода не бояться, бабами рязанскими не обряжаться, быть молодцом и морозу не поддаваться. Уши и руки растирай снегом». (Приказ № 14 от 19 ноября)[349].

2-я ударная армия формировалась осенью 1941 г. на территории Приволжского военного округа, как обычная полевая, под номером 26. 2-й ударной она стала в декабре 1941 г., когда находилась в эшелонах на пути к Волхову. К линии фронта бойцы 2-й ударной шли пешком, утаптывая снег, доходивший до пояса. «Шли только ночью, днем укрывались в лесу. Путь был нелегким. Чтобы пробить дорогу в глубоком снегу, приходилось колонны строить по пятнадцать человек в ряду.

Первые ряды шли, утаптывая снег, местами доходивший до пояса. Через десять минут направляющий ряд отходил в сторону и пристраивался в хвосте колонны. Трудность движения усугублялась еще и тем, что на пути встречались не замерзшие болотистые места и речушки с наледью на поверхности. Обувь промокала и промерзала. Посушить ее было нельзя, так как костры на стоянках разводить не разрешалось. Выбивались из сил обозные кони. Кончилось горючее, и машины остановились. Запасы боеприпасов, снаряжения, продовольствия пришлось нести на себе»[350]. Усталая и голодная армия еще до начала боев оказалась практически без техники с малым количеством боеприпасов.

5 января состоялось заседание Ставки, которое приняло решение о всеобщем наступлении от Баренцева до Черного моря. Против этого плана высказались Г. К. Жуков и Н. А. Вознесенский. Но их доводы о том, что армия еще не располагает достаточными материальными ресурсами для столь масштабных действий, не были приняты во внимание. После заседания начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников сказал Жукову: «вы зря спорили: этот вопрос был заранее решен Верховным»[351]. В книге Х. Польмана «Волхов: 900 дней» так оценивается это решение: «То, что немецкий фронт на Волхове привлек к себе очень значительные силы, безусловно, существенно облегчило положение ведущей тяжелые бои и неоднократно прорванной обороны немецкой центральной группировки войск. Те силы, которые советское командование ввело в использование при наступлении на Волхове, могли бы оказать значительное влияние на исход операции немецкой группы армий „Центр“. Сталин совершил ту же ошибку, что и Гитлер, — он хотел наступать везде и поэтому не добился решающей победы нигде».

Верховный поторапливал командующих фронтами быстрее развернуть наступательные действия. И. В. Сталин был воодушевлен первыми победами над немецко-фашистскими захватчиками. Он поставил перед Красной Армией задачу — в течение 1942 г. окончательно разгромить врага и изгнать его с советской территории. Военным советам фронтов была направлена директива, в которой предписывалось «…не давать врагам передышки, гнать их на Запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы… обеспечить, таким образом, полный разгром гитлеровских войск в 1942 году». Можно было понять душевное состояние руководителя страны, который допустил трагедию 1941 г. Только непрерывными победами над врагом можно было заглушить боль поражений первых месяцев войны.

Командующий Волховским фронтом, которому И. В. Сталин поручил историческое дело освобождения Ленинграда от блокады, морально не был готов взять на себя груз такой ответственности. Отсюда поспешность и непоследовательность в его действиях при подготовке армий к наступлению, недооценка врага, медлительность и непоследовательность в принятии решений. Это отмечали многие командиры в штабах на Волховском фронте. 59-й и 52-й армиям ставились сначала одни задачи, потом — другие. Они меняли дислокацию, дивизии передавались из одной армии в другую. Эта неразбериха накануне операции создавала нервозность в среде командиров, непонимание происходящего, апатию, когда люди делали только то, что прикажут.

К. А. Мерецков решил главный удар нанести силами 2-й ударной и 59-й армий, прорвать оборону в районе Спасская Полисть, выйти на рубеж Любань, Дубовик, Чолово и уничтожить во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта любанско-чудовскую группировку противника. Планировалось после разгрома противника на этом участке наступать в северо-западном направлении и при содействии сил Ленинградского фронта осуществить прорыв блокады Ленинграда.

7 января 1942 г., не ожидая сосредоточения всех соединений, 4-я и 52-я армии Волховского фронта перешли в наступление. Затем стали последовательно вводиться в бой прибывающие войска 59-й и 2-й ударной армий. Наступление велось в направлении Любани и Тосно. В течение трех дней войска фронта пытались прорвать вражескую оборону, но безуспешно. Как это происходило, написал в мемуарах ветеран войны И. С. Катышкин, который проходил службу в штабе 59-й армии: «Утром 7 января 1942 г. войска наших первых эшелонов после короткой артиллерийской подготовки перешли в наступление. Под сильным вражеским огнем они по льду переправились через реку Волхов, вышли на ее западный берег и даже захватили там несколько небольших плацдармов. Но противник, подтянув свои резервы, тут же провел ряд сильных контратак и отбросил наши части назад. Последовал еще целый ряд атак и, естественно, контратак. Наши полки и батальоны то цеплялись за противоположный берег реки, то под напором фашистских танков и автоматчиков вновь откатывались на исходные позиции. Так продолжалось несколько дней. Наконец 10 января командующий 59-й армией, доложив обстановку штабу фронта, попросил разрешения временно прекратить наступление, дать возможность уставшим войскам привести себя в порядок, обеспечить всем необходимым для продолжения операции. И такая передышка была предоставлена»[352].

Командир 327-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии И. М. Антюфеев вспоминал: «Вечером 31 декабря 1941 г. командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Г. Г. Соколов приказа мне к рассвету 3 января сменить части 52-й армии на восточном берегу Волхова на участке Селищенские казармы — Городок и 6 января быть готовым к наступлению. Задача дивизии — прорвать оборону противника на левом берегу Волхова и, обойдя опорные пункты его обороны, овладеть станцией Любань, расположенной в 80 км от участка прорыва. Мои попытки доказать, что дивизия не будет готова наступать к указанному сроку, поскольку нет санитарного транспорта, не получены полностью боеприпасы и вооружение по штату, нет продовольствия и фуража, не были приняты во внимание.

Генерал поднял палец кверху, давая понять, что эта команда идет оттуда и обсуждению не подлежит. На рассвете 7 января начали наступление по всей полосе Селищенские казармы — Коломно (протяженностью 4 км), правее нас наступала 59-я армия. Наступление успеха не имело вследствие того, что артиллерия не могла поддержать пехоту своим огнем»[353].

«Артподготовка была недостаточной, — писал в воспоминаниях бывший командир взвода управления 327-й стрелковой дивизии П. П. Дмитриев. — На каждую гаубицу у нас было всего по 20 снарядов. Расстреляв их, мы оказались безоружными и не могли подавить огневые точки врага. Пехота, беззащитная перед ураганным огнем немецкой артиллерии, бьющим с высокого западного берега, полегла на волховском льду черными точками: маскхалатов стрелкам не полагалось»[354]. Так началась Любанская наступательная операция.

В течение трех дней войска фронта пытались прорвать вражескую оборону, но безуспешно. Поэтому командование фронта с разрешения Ставки 10 января 1942 г. приняло решение временно прекратить наступление, перегруппировать войска, подтянуть артиллерию, подвезти необходимые материальные и технические средства и с 13 января возобновить наступательные боевые действия[355].