На протяжении длительного времени колония Пандоры развивалась изолированно. Планету, медленно, но неотвратимо погружавшуюся в разрыв пространства и времени, сотрясали природные катаклизмы.

Заложниками Пандоры стали не только люди. Эшранги, хонди, звенги, цириты, морфы, а также созданные ими мутанты вели беспощадную борьбу за выживание среди опаснейших пространств.

Именно там Егор Бестужев впервые встретил Эшора.

Флайбот Егора Бестужева покинул вакуумный док станции Н-болг, взяв курс на стационарное устройство пробоя метрики.

В обшивке вполне заурядного на вид малого корабля открылся диафрагменный люк. Облачко отработанных реагентов системы жизнеобеспечения выдохнуло в космос.

Ни один из датчиков эскадры Эшора не зафиксировал частиц нанопыли, смешанных с газообразным выхлопом. Наниты мгновенно образовали сеть и генерировали маскирующее поле, под защитой которого от флайбота отделилось небольшое сферическое устройство.

Некоторое время оно двигалось вплотную к обшивке, затем, включив собственный привод, начало отдаляться.

Эшор пристально следил, как флайбот Егора Бестужева приближается к «Вратам Миров» – так в просторечье именовали устройства формирования гипертоннелей, на основе которых армахонты в далеком прошлом выстроили межзвездную сеть.

Эшранг взглянул на развертку данных, поступающих с флагмана его эскадры.

Входящее соединение установлено с вратами системы Зайрус. Все верно. Там расположена штаб-квартира корпорации.

Он с удрученным видом отвернулся. Теперь оставалось ждать, пока запись изучат специалисты «Прометея».

Досадуя на собственную недальновидность, Эшор направился к гравитационному лифту, намереваясь вернуться на борт атлака. Требовалось обдумать дальнейшие шаги. Он неплохо изучил людей, а к встрече с Егором готовился особенно тщательно. Среди мягкой шерстки, покрывающей тело эшранга, прятались десятки микроскопических датчиков, дистанционно связанных с хондийскими нейрокомпьютерами, специально обученными для распознавания характеристик человеческой речи, идеомоторики[3], жестикуляции и многих других, присущих людям поведенческих реакций, по которым можно распознать ложь, определить другие эмоции.

Первичная обработка данных разочаровала и встревожила эшранга.

Егор не лгал. Система анализа пришла к выводу, что продемонстрированный корабль Бестужеву незнаком!

Настроение Эшора ухудшалось. Направляясь на встречу, он был абсолютно уверен, что таинственный крейсер, оснащенный мобильным гиперприводом, разработан корпорацией «Прометей»!

Тревога росла с каждой минутой. Как справедливо заметил Бестужев, кроме загадочного корабля на записи, присутствовали и другие объекты, например, станция и прикрывавший ее флот!

Эшор злился прежде всего на себя. Ухватился за самую простую версию! Решил, что Бестужев обязательно причастен и выложит все, стоит лишь надавить на него.

Глупо! Глупо было рассчитывать на такое незамысловатое решение!

Надо было самому организовать военную экспедицию в изолированные сектора, откуда исходила передача данных!

«Да, многие Н-болги и связанные с ними устройства пробоя метрики не работают, но сеть, построенная армахонтами, сложна! – мрачно размышлял он. – Всегда можно отыскать окольный путь, ведь в далеком прошлом из каждой звездной системы вели десятки, а порой и сотни межзвездных маршрутов!»

Но сделанного не вернешь. Зная Бестужева, его твердость, непреклонность и честность – редкое, надо сказать, качество, – Эшор не терял надежды выжать из сложившейся ситуации хоть какую-то пользу.

Сферический аппарат, генерирующий оптический фантом и энергетическую матрицу флайбота, двигался к Вратам Миров, в то время как флайбот Бестужева, скрытый маскирующими полями, взял курс на вторую планету системы.

Это была элементарная мера предосторожности, призванная защитить тайны человеческих технологий. Покинув гибнущую Пандору, в смертельных схватках отбив Рубеж, люди осели тут, восстановили Н-болги, начали преобразование нескольких планет, но Егор ни на секунду не забывал: многим иным цивилизациям растущее могущество «хомо» – так чужие обобщали человечество – кость поперек горла. Поэтому, исходя из соображений безопасности, научные и производственные центры корпорации «Прометей» дислоцировались вдали от посторонних глаз.

Через час он вывел свой корабль на орбиту коричневато-пепельного шара и начал пологое снижение, используя для входа в атмосферу мощный антигравитационный двигатель.

На высоте двух километров бушевал пылевой шторм. Датчики флайбота работали уверенно: их излучение пронзало мглу, прорисовывая детали унылого однообразного ландшафта.

Внизу простирались скалистые пустоши, ветшала брошенная за ненадобностью древняя рудодобывающая техника, сканировались структуры многочисленных шахт и открытых выработок – ныне они превратились в своего рода «озера», до краев наполненные пылью.

Вскоре среди признаков запустения появился уступчатый кратер. Его обрамляли отвалы пустой породы, кое-где виднелись остовы исполинских машин, некоторые из них вросли в почву, иные опрокинулись на бок под напором бушующих ветров, третьи разрушились, образуя груды обломков.

Показания датчиков свидетельствовали о том, что огромный карьер заполняла пыль, но Бестужев уверенным движением проложил курс и принял ручное управление, направив флайбот навстречу зыбкой поверхности.

Машина пробила завесу клубящихся пылевых облаков, вошла в стремнину неожиданно взметнувшегося выброса и, проскользнув сквозь локальное «окно», открывшееся в куполе энергетической защиты, очутилась внутри огромной, искусственно сформированной полости.

Энергетический купол сдерживал напор пылевого шторма, над древней выработкой клубились облака, состоящие из мельчайшей взвеси разнородных частиц, надежно скрывающих это место от посторонних взглядов.

Автоматика флайбота зафиксировала посадочный луч. Рубиновый индикатор погас, и Егор позволил автопилоту вновь перехватить инициативу.

Взору главы корпорации открылась панорама планетарного дока. Колониальный транспорт «Прометей» – единственный корабль современности, оснащенный действующим мобильным гиперприводом, покоился в стапеле. Неподалеку, во втором отсеке верфи, располагались двенадцать клиновидных сегментов, способных стыковаться друг с другом, образуя диск трех километров в диаметре. Эта уникальная конструкция являлась одним из кораблей армахонтов, способным путем послойной молекулярной репликации создавать объекты любых размеров и сложности, преобразовывать планеты, прокладывать гипертоннели, реплицировать не только технику, но и живые организмы.

В частности, станции Н-болг систем Рубежа были заново воссозданы людьми именно при помощи «Созидателя Миров», или «терфула» – так на языке строителей сети назывался комплекс из двенадцати модулей.

Сейчас лучшие специалисты корпорации изучали реликтовый корабль. Многие древние системы пребывали в плачевном состоянии, на грани отказов и поломок, но их ремонт пока не представлялся возможным. Большинство технологий, использованных армахонтами при проектировании «Созидателя Миров», все еще находились за гранью понимания.

Флайбот пошел на посадку.

Кроме планетарной верфи, под защитным куполом располагались исследовательский центр корпорации «Прометей» и небольшой городок, где проживали сотрудники с высшим уровнем допуска.

Здания утопали в зелени парков, здесь царили адаптивные экосистемы, разработанные и апробированные еще на Пандоре.

По левому борту промелькнули три столба сияния, похожего на мутное стекло, – локальные зоны, внутри которых время ускорено в тысячи раз. Справа располагались точно такие же энергетические формации, но пронзительно-изумрудного цвета, – там время замедлялось до состояния стазиса.

На краю посадочной площадки, под сенью обрамляющих ее деревьев Егора поджидала девушка.