Я решительно шагнула к двери, но меня остановила Катя. Видимо проследив за моим взглядом, она поняла, в чем дело.

— Валь, не стоит

— Стоит, Кать. Дай я пройду.

— Валь, ты щас наворотишь, а потом сама жалеть будешь. Не надо.

— Кать, дай пройти. — это все что я смогла выдавить. Ярость во мне полыхала огнем.

— Не с…

— Убери руки, я сказала. — завопила я.

И тут подруга залепила мне звонкую пощечину. Я перевела взгляд на нее, и гнев вырвался наружу. Я попыталась ударить ей в нос, но Катька вовремя отклонилась. Я только мазнула пальцами по лицу и сдвинула поролоновый нос на щеку. Она схватила меня за руку, а я вцепилась ей в волосы. Обхватив меня за талию, Катька попыталась провести какой-то прием, и сделать подсечку, но ей помешала моя юбка. Длиной в пол, она не давала зацепиться за мою ногу. Я тянула подругу за волосы и пыталась вырвать свою руку. Не знаю, чем закончилась бы эта потасовка, но нас расцепили. Меня как сумасшедшую оттащили от подруги. Вокруг собралась толпа зевак, а на крыльце, прикрывая грудью блондинку, стоял Даниил. Я готова была разрыдаться. Державший меня вышибала отпустил мои руки, и я посмотрела на подругу, она, встретив мой взгляд расхохоталась. Ее «уши» лежали на асфальте, а поролоновый нос висел у виска. Толпа недоуменно уставилась на нас. Мне стало стыдно. Стыдно за то, что из-за своей глупости, и страхов я подралась с лучшей подругой. Что попыталась выбросить накопившееся на близкого человека. Стыдно, что не смогла вовремя понять, что чувствую и потеряла любимого. И просто за то, что я такая дура. Я подтянула полы платья и рванула в ресторан, чтобы не разрыдаться у всех на виду.

Я заскочила в техническое помещение и плюхнувшись на пол, заревела. В ресторане играла музыка, а значит, меня никто не услышит. Я рыдала среди ведер и швабр. Мне было жалко себя, меня предали. Ведь я просила так мало, просто быть со мной честным. А потом я рыдала от ненависти, ненависти по отношению к себе. Я накинулась на человека, который всегда меня поддерживал. Даже всю мою ярость подруга приняла на себя, не дав совершить мне еще одной ошибки. Бог знает, что я могла устроить, не останови она меня. Я ревела от стыда, от боли, от отчаянья. Не знаю сколько я просидела в темном помещение, пока входная дверь не открылась. Даниил прошел вовнутрь и сел на корточки напротив меня.

— Ты как?

Я безучастно смотрела на стену позади него. Мне не хотелось с ним говорить. Мне вообще ничего не хотелось.

— Валь, нам надо поговорить…

— Не надо, я не хочу.

— Я не знаю что произошло, но это не правильно…

— Ты прав, все изначально было не правильно. — перебила я его. — Но теперь все кончено, и ты можешь смело возвращаться к своей подружке.

Он несколько секунд молча смотрел на меня, а потом попытался обнять, но я откинула его руки.

— Милая, я не знаю, что ты там себе напридумывала, но это моя родная сестра, Оля. Я ездил забирать ее в другой город. Мы только сегодня приехали домой. Мама решила устроить семейный ужин и притащила нас сюда. Ты слышишь меня? Я не хочу, что бы между нами все закончилось. Но я хочу внести кое-какие изменения в наши отношения…

Получается, я увидела только то, что хотела видеть. И с Катькой подралась только потому, что я самая большая идиотка. Я заревела с новой силой. Даниил притянул меня к себе и крепко обнял, а я обхватив его шею руками и принялась заливать слезами рубашку. Боже, как была права Катька когда советовала не проглядеть истины. Теперь я чётко осознала ее слова и решила высказать все что прятала глубоко в себе.

— Даня, я — дура. — то всхлипывая, то икая повествовала я. — Мне уже давно было мало одних встреч с тобой…ик…Я хочу большего, но боюсь…И сказать тебе не могла потому что — дура…ик… а Катька мне говорила… А потом я тебя с ней увидела…и поняла что потеряла…ик…а я не хочу тебя терять, я тебя люблю…ик… а Катька меня остановить пыталась,…а я — дура!!!!Но я тебя люблю…ик, и хочу быть всегда вместе…и жить даже согласна… И замуж я за тебя пойду…

— Так, я еще не звал. — улыбнулся парень

— Ну, ик, когда позовешь…

— Смотри, я запомнил твои слова, отказаться не получится!

— Не буду…отказываться, ик.

— Валентинка ты моя. Я тебя тоже люблю. И, давай впредь ты мне будешь сразу все говорить, а мы потом вместе решим, дура или нет, хорошо? — Я закивала головой. Даня улыбнулся и начала целовать мое зареванное лицо.

— А как ты, ик, меня нашел?

— Катерина подсказала, — ну следовало догадаться, что она сразу поймет. — И не только это.

Я вопросительно откинула голову.

— А что еще?

— Дословно? — я кивнула. — «Ты мужик или говнюк? Иди и сделай что-нибудь. Потому что от этой идиотки ты ничего не дождешься», а еще она сказала, что я должен Алине нос, но я не совсем понял, что это значит.

Зато я поняла. Данька помог мне встать и повел умываться.

Пятнадцать минут спустя мы сидели на диванчике в холле, я вытирала зареванные глаза салфеткой и рассказывала что произошло. Как тамада бесперебойно наливала вина, как мы рыдали над историями из детства, как играли в репку и даже про стриптизеров. А потом рассказала, как мы вышли из ресторана, и я увидела его с сестрой. Оказалось, Алена Степановна в этот момент удалилась в дамскую комнату. Объяснила, как мне было обидно, и что я собиралась устроить скандал. Рассказала, как Катька пыталась меня остановить, а я драться полезла. Данька слушал, и изредка улыбался. Когда я шмыгая, закончила повествование в холле появилась Рузаева. Я несколько секунд, не моргая, я смотрела ей в глаза, а потом подлетела с диванчика и молча обняла подругу.

— Кать, прости… — я не выдержала и снова заревела.

— Ой, я тя умоляю! Я давно так не ржала. Как представлю, как со стороны выглядело. Бабка и мышь еб. ся! — и она опять засмеялась.

От ее заразительного смеха даже Данил улыбнулся. А мне было не смешно, я повела себя как идиотка и теперь чувствовала себя виноватой перед подругой. Продолжая обнимать Рузаеву, я рыдала.

— Ну, прекрати, — Катя попыталась выбраться из моих объятий. — Мокрушница. Че ревешь-то? Все ж хорошо!

— Стыыыыдноо..

— Сегодня, просто, вечер самобичевания. Куда ни глянь всем стыдно!

— А кому еще. — всхлипывая я посмотрела на подругу.

— Светке. Сидят там с Танькой, две алкогольвицы! Тоже ревут! Светка рыдает и прощения просит, за то, что в девятом классе Суворову учебником геометрии по голове стукнула, и теперь, по ее вине, Таня такая дураааа. — скорчилась подруга, видимо копируя Светкины причитания.

Данька захохотал, а я не смогла сдержать улыбки. Вот что значит дружба, каким бы идиотом ты не был, настоящие друзья всегда тебя поймут. Катька с нежностью посмотрела на икающую меня и подтолкнула к диванчику.

— Сидите, голубки. Ща я принесу воды, этой ослице. О! Какое точное определение! Надо запомнить. — Рузавева хитро прищурилась и скрылась в главном зале.

— Хорошие у тебя подруги.

— Угу.

Я присела рядом, и Данька обнял меня за плечи. Пока я вытирала салфеткой заплаканные глаза, он рассказал, что сам планировал предложить более серьезные отношения. Но решил подождать, пока я сама захочу этого, хотя он не надеялся, что я сделаю так быстро. Пожурил меня, и сказал, что впредь не будет принимать ни одно мое условие. Мы даже не заметили как в холле появилась невысокая, белокурая женщина.

— Данька, мы тебя пот…Валечка! Солнышко! Что случилось? — Алена Степановна присела рядом, и принялась осыпать меня вопросами. — Девочка, что такое? Опять работа? Неужели этот засранец опять приходил?

— Какой засранец? — уточнил Даня, пока я отрицательно махала головой.

— Да, приходил один. Тоже мне, мужик называется…

Пока Алена Степановна в красках описывала произошедшее месяц назад, а я все больше краснела, на лице Дани растягивалась широченная улыбка.

— Чего ты улыбаешься, сынок. Да на Валюшку смотреть страшно было, из-за него у нее даже сердечко прихватило.