Еще через год Джарг рассказал ей о гибели родителей, пообещав, что они навестят могилу в ближайшее время. Это было за два дня до его внезапного исчезновения. Существо в клетке открыло глаза. Формула бессмертия! Идиоты! Хотят отыскать ее спустя триста лет! Для этого придется разобрать его тело на молекулы. Но, возможно, и тогда не удастся найти ответ. Джарг осторожно шевельнулся и вздохнул. Прислушавшись к своим ощущениям, он покачал головой. Если эти исследователи продолжат в том же духе, мучиться ему останется недолго. Силы были на исходе. Мозг словно окутан туманом. Он не может пробиться, не может послать весть… в нем почти не осталось крови. Это просто удивительно, что сердце еще стучит. Джарг задумался, владей он тайной бессмертия, отдал бы он ее?

И совершенно спокойно смог ответить – нет! Ни за что! Оглядываясь на прожитые столетия, он видел только хаос и разрушения… жадность и злобу! Нет и еще раз нет! Люди не готовы к получению тайны, не доросли!

Человечество, словно обиженный ребенок, еще дерется из-за приглянувшейся игрушки, не желая мириться с тем, что игрушка эта принадлежит другому! Мир несовершенен, и если в руки людей попадет формула бессмертия… О!!! Они такого натворят по всей Вселенной! Ледяному космосу станет жарко в его гигантской колыбели!

Воздух был тяжелым, душным. Сильно хотелось пить. Эйва не помнила, сколько брела по тоннелю, опираясь о стены. Холодные капли внезапно упали на лицо. Зажженный факел высветил влажную канавку. Внизу, преломляя свет и поблескивая, колыхалась глубокая лужа. Девушка припала к воде, захлебываясь и урча как зверь. Наконец откинулась и замерла, не в силах сделать больше ни глотка. Передохнув, зачерпнула ладонью воду и с наслаждением плеснула в лицо. Она наконец осознала самое главное! Жива! Она жива!!! Постепенно взгляд стал замечать мелкие детали. Вокруг источника все было испещрено глубокими свежими следами. Рыслины! Они были здесь совсем недавно! Эйва наполнила флягу и крадучись двинулась вперед, под ногами зачавкало. Скользящее, легкое прикосновение… и факел, крепко зажатый в руке, мгновенно зажегся, очертив огненный круг. Яркая вспышка заставила броситься наутек копошащуюся в грязи мелочь. Густая вязкая жижа достигала щиколоток. Что-то тонкое и длинное обвилось до самого колена. Упругое тело, пульсируя, усиливало захват. Эйва сдернула с факела защитный колпак и ткнула горящим концом в напавшего. Червь дернулся и обмяк, но отдирать его от ноги пришлось кусками. Еще несколько длинных, волнообразных тел извивалось рядом. Она двинулась вперед, скользя как на лыжах, быстро и осторожно ощупывая дно. Пиявки упорно следовали за ней, держась на границе огненного круга. Потолок и стены были покрыты слоями влажного мха. Гниющие переплетения казались живыми из-за облепивших их слизней. Время от времени они тяжелыми гроздьями срывались вниз. Ком копошащихся мокриц свалился на голову, расползаясь по плечам и спине. Глухо постанывая от брезгливого ужаса, девушка стянула завязки капюшона до упора, оставив незащищенными только глаза. Мохнатых зарослей становилось все больше. Вскоре пришлось ползти на четвереньках, ощущая каждым нервом, как барабанит по спине сорвавшаяся живность. Наконец она обессиленно рухнула возле подвернувшейся ниши, образованной двумя ржавыми контейнерами. Наслаждаясь ложной иллюзией безопасности, привычно свернулась в клубок. Проснулась она от жуткого тягучего стона! Вопль, пробравший до костей, скрутил внутренности в тугой узел. Волосы, встав дыбом, стремились прорвать ткань капюшона. Зубы выбивали суматошную дробь, а ноги, слабо дергаясь, пытались бежать отдельно от тела. Мозг, сжавшись в тугой ком, приказывал не двигаться. Древний инстинкт предупреждал о смертельной опасности. Безжизненный протяжный вой прокатился по тоннелю, наполняя тьму реальным, осязаемым страхом. Едва стихнув, кошмарный звук возник снова, рождая эхо.

Эйва чувствовала себя медузой! Тело студнем расползлось по нише.

Девушка вжалась в угол. Напряженный слух уловил отдаленный топот многочисленных лап, шорох и шелест крыльев. Рев, визг, вой! Гвалт, создаваемый десятками глоток, перекрыл тягучий аккомпанемент, явственно выделяясь из общего хаоса. Шум стремительно нарастал. Вскоре мимо понеслась живая лавина. То, что сейчас летело, бежало и катилось, не могло привидеться в самом страшном кошмаре. Тоннель наполнился мерцающим голубоватым светом, и свечение это усиливалось. Жуткий вопль раздался так близко, что Эйва неожиданно заорала в ответ. Звук, продержавшись почти минуту, плавно угас и вновь перешел в протяжный стон.

Крупное существо, состоящее из одних лап, хвостов и зубов, затормозило у ниши. Рыча от страха, зверь завертелся на месте лохматой юлой. Сунул нос в углубление, скользнул горящим взглядом и высунулся обратно. Не успела Эйва перевести дыхание, как уродец, задрав лапу, сделал большую лужу. Решив, что зубы незваного гостя, в качестве аргумента, выглядят довольно убедительно, она молча зажала нос пальцами. Пришелец внезапно развил бурную деятельность, размахивая всеми конечностями сразу. Хвосты словно метла прошлись по полу. Собрав кучу пыли, существо лапами передвинуло ее к луже. Эйва облегченно вздохнула. Зверь оказался на удивление чистоплотным. Вонь стала меньше. Но дальнейшее так потрясло, что она забыла о запахах. Чудище принялось вдохновенно месить вонючую грязь, не обращая внимания на всеобщую панику. Вой, прозвучавший совсем близко, прервал захватывающее занятие. Переждав секунду, упрямец вскочил на лапы и заелозил ими, хрипя от напряжения. Возможно, в самом ритуале заключалось что-то очень важное, если ради него можно рисковать жизнью! Дальнейшее было вообще странно. Эйва подумала, а не свихнулся ли от страха хвостатый умелец? Этот конспиратор принялся ловко накладывать на себя вонючее месиво, с остервенением размазывая по голове и лапам. Сопоставив объем влажной кучки с его размерам, она пожалела уродца. Но, как оказалось, не до конца оценила умственный потенциал зверушки. Плотно намазав голову, хвосты и пару из своих многочисленных лап, хитрец развернулся. Не обращая ни малейшего внимания на хозяйку, ловко всунул свой зад прямо ей под нос. Онемев от подобной доверчивости зубастой многоножки, она непроизвольно обняла хвостатую часть, пытаясь помочь устроиться удобнее. Против объятий существо не возражало. Упорно втискивая громоздкую тушу внутрь ниши, зверь мягко размазывал девушку по стене и почти преуспел в своем начинании! Наконец, что-то сообразив, это странное создание развернулось и изо всех сил уперлось лапами в бока контейнера. Девушка затаила дыхание. Ее незваный сосед умудрился сдвинуть тяжеленный ящик почти на две ладони. Мгновенно успокоившись, зверушка ловко уместила очередную лапу в отвоеванном пространстве. Теперь из ниши торчала зубастая, жарко дышащая пасть, непрерывно клацающая зубами. Было ясно, многолапый смертельно напуган. Длинная шерсть лезла в нос. Эйва попыталась повернуть голову и мгновенно услышала предупреждающее рычание. Вновь прикрыв грязными хвостами ее голову, зверь удовлетворенно вздохнул. Через минуту он насторожил уши. Грязные лапы плотно прикрывали его грудь и живот. Оценив зубастый арсенал соседа, Эйва слегка воспрянула духом. Решив, что даренных судьбой защитников по запаху не выбирают, старалась дышать через раз. Кося одним глазом из-под хвоста, она попыталась рассмотреть, что там, снаружи, и тихо охнула. Живность, не меняя скорости, возвращалась обратно еще более плотным строем. Вой ударил с двух сторон. Если б не защитник, припечатавший ее к стене задом, она бросилась бы удирать вместе со всем ополоумевшим стадом! Снаружи происходило что-то жуткое! И это что-то приближалось с двух сторон. Обитатели подземелья метались как угорелые, дергаясь и беснуясь от страха. Лезли на головы друг друга или, жалко скуля, прятали носы под животами соседей. Пару раз сидящий у нее на коленях зверь дергался, словно собирался бежать. Толстый белесый отросток с тонкой иглой на конце, судорожно извиваясь, упал с потолка на покрытую костяными пластинами спину. С конца иглы слетела голубоватая искра. Уродец засучил лапами, его пасть широко разинулась, но из нее не вылетало ни звука. Смотреть было жутко… С потолка обрушился поток гигантских щупалец. Не давая прорваться ни единой душе, они нагромождали вокруг мечущихся пленников заслон из оцепеневших, еще живых тел. Заунывный вой стих. Со всех сторон раздавались щелкающие, хлесткие удары белесых бичей! Бойня длилась не более пяти минут, но, казалось, прошли часы… Затаив дыхание, Эйва смотрела в узкую щель на мелькающие картины жуткой охоты. В открывшееся пространство рванулись два зверя. Одному из них повезло. Второго, уже почти вырвавшегося из смертельной ловушки, настигла игла. Еле слышное сосущее причмокивание доносилось с потолка. Нападавшие непрерывно падали сверху, унося тела жертв одно за другим. Эйву стала сотрясать дрожь. Руки и ноги заледенели, а голову опаляло жаром. Защитник, сидящий монолитом у нее на коленях, внезапно ожил. Напрягся и стремительно рванулся вперед, прыгнув прямо на стену змеящихся нитей. Девушка была уверена, сейчас последует удар, но храбрец грязным тараном прорвал занавес. Прикрывая двумя вывернутыми лапами спину, разбрасывая по сторонам куски грязи, он улепетывал, высоко задрав все три хвоста! То, что предстало глазам, заставило остолбенеть!