Жители Титов Велеса покупают большое количество рабов; дети, плененные в горах или на близлежащих островах, при налетах на перенаселенные деревни, уведенные из семей, вырванные из лап смерти при эпидемиях или из когтей грифов, служат хозяевам без слов, без крика, без слез. Их не бьют, но во всякое время дня и ночи их зовут на ложе хозяев; они раздеваются и раздевают, они поворачиваются и поворачивают; всегда и сверху, и снизу их тела объяты желанием, они выделяют без отдыха, без устали сперму и пот, текущие нежными, свежими, пахучими струями, чтобы стереть в их памяти воспоминания о свободе. Охваченные желанием жители Титов Велеса жаждут впрыснуть его, словно яд, в тела рабов, чтобы сохранить свою свободу и близость к божеству. Мертвых рабов уносят на плоскую скалу, возвышающуюся над городом; их обнаженные трупы забрасывают, заваливают камнями, чтобы их месть не настигла их хозяев.

В Титов Велесе нет борделей. Жители, не имеющие рабов, совокупляются с детьми, бездетные — с полудикими, умирающими под эвкалиптами собаками, ослицами и ослами.

У входа в храм два раба, юноша и девушка, поднятые на ложе два раза днем, один раз ночью и три — четыре раза во время обряда, посвященного Року, останавливают поклоняющихся божеству, разувают их и совокупляются с ними в похожем на склеп закутке под портиком; освобожденные от желания, с дрожащими плечами и пустыми желудками почитатели божества входят в храм и встают на колени перед статуей, в правый глаз которой вставлена электрическая лампочка, излучающая слепящий свет.

Жрецы, которым священный закон запрещает касаться человеческой и животной плоти, совершают обряд в галереях под куполом храма, над головой статуи. Тех из них, кого застанут за совокуплением с храмовыми рабами, юношей или девушкой из портика, тащат на самую высокую галерею, сбрасывают на голову статуи и оставляют их тела на руках божества; волосы, уши и плечи статуи покрыты засохшей кровью и брызгами мозга, на губах белеют осколки костей и зубов. Некоторые рабы, к которым во время оргазма возвращается память, напевают, прислуживая хозяину, древнюю песню, которую их похитители, прячущиеся за бамбуковыми изгородями деревень, слышали от детей, которых собирались украсть. В этой песне упоминается древняя богиня, вышедшая вооруженной из головы своего отца, главного бога вселенной; в тростнике, окружающем плоскую скалу — кладбище рабов, лежит разбитый на две части барельеф, на котором изображена эта богиня: шлем на голове, уши открыты, висок пробит; часто кровь, вытекающая из свежих трупов, заваленных камнями, капает на серый камень барельефа. Как следует из песни, эта богиня в древности царствовала в городе, где волю людей разделяли две силы: Любовь и Рок.

Сердца жителей Титов Велеса начинают часто биться, когда из задыхающейся груди лежащего под ними потного раба вырывается древняя песня. Поэты, музыканты, художники обходят Титов Велес стороной; скульптор — раб, воздвигший гигантскую статую божества, был вскоре после этого умерщвлен. Только составители законов и конституций могли жить и владеть рабами в этом городе. После дневных занятий юристы воспитывают в молодых людях преклонение перед Историей и Кастовым правом.

Школьные классы тогда наполняются истекающими потом девушками и юношами в расстегнутых рубашках, ремни болтаются на бедрах; девушки кладут головы на плечи юношей, все стоят и слушают, прислонившись к стенам, сжимая в руках листки бумаги и карандаши, чернеют брови, пот стекает за ушами; учитель велел закрыть окна — в садах и общественных столовых кричат рабы, окликают друг друга из своих каморок; учитель, стоя на небольшом возвышении, призывает молодых людей к храбрости, к действию, презирать наслаждения и философию.

Снаружи рабы счищают навоз с лошадиных боков, солнечные лучи нагревают их грязные ладони; другие, мужчины и женщины, лежат под автомобилями, грязь и смазка с черного днища пачкают их лица и шеи, слепит глаза. Ночью грязь из их ушей, хоть они и мылись в бане, осыпает хозяйскую подушку.

Солдаты гарнизона, изнасиловавшие одну из рабынь, были брошены в бассейн и умерли под холодными взглядами рабов. Повстанцы редко заходили в Титов Велес — бедняки их боялись, пьянство и содомия превратили их в скотов, их было трудно отличить от животных, с которыми они совокуплялись: умирая от одних и тех же болезней, они валялись вместе под эвкалиптами; у них была еда, но ремесленники и торговцы понемногу оставляли свои лавки, поднимались в спальни и ложились на кровати, сжимая между ляжек животных и детей.

Повстанцы убивали их в постелях; трупы месяцами оставались неубранными, гнили на тюфяках, рои блестящих мух перелетали из окна в окно; на пальцы детей, ловивших этих мух, брызгала кровь; грифы и вороны отодвигают ставни и одним взмахом крыльев слетают на полуразложившиеся трупы; повстанцы, обуянные гневом, пытались вытащить эти трупы, но тут же выбегали на улицу с черными от мух ртами, глазами, ноздрями, мчались к реке, бросались в воду, и еще долго потом их бедра дрожали от страха и отвращения.

На заре колонна сократилась на тринадцать грузовиков, которые остались во дворах Титов Велеса под охраной четырех взводов.

Ксантрай ведет за собой четыре грузовика, две связные машины, два джипа, три бронетранспортера, шесть взводов по пятнадцать человек в каждом, десять ящиков гранат и полное снаряжение для минирования и разминирования; колонна медленно въезжает в ущелье Тилисси, окружает горный массив, на вершине которого находится Лисья пещера, КП повстанцев. Три самолета сопровождают колонну.

В украденный из вещевого мешка на приморском посту бинокль Бежа смотрит на склон своей горы, механики из дружественной страны собирают вертолеты; летчики на краю пещеры играют в карты с повстанцами; после множества атак, сброшенных бомб, выпущенных разрывных пуль, вылитого напалма, пещера осталась неуязвимой для авиации: отверстие пещеры выходит на море, морской ветер сбивает огонь и сносит бомбы на камни ущелья; там они и взрываются.

Бежа видит грузовики на дороге и самолеты в небе; колонна останавливается на высоте 720 — посту, прозванном солдатами Свинской башней: комендант Титов Белеса поселил там свою свинью, чтобы она набирала вес на свежем воздухе под присмотром солдат; эти солдаты вместе со взводом десантников, поднявшихся на пост для минирования горного массива, в один голодный, но пьяный вечер зарезали и разделали свинью; всю ночь они ели, развалившись в траве у поста. Назавтра комендант приехал проведать любимицу; солдаты показали ему открытую загородку и сказали, что свинью увели повстанцы; в это время повара прятали остатки под котлы и вилами наваливали навоз на кости и куски кожи. Комендант сел в свой джип, оттолкнул шофера, взялся за руль, и тут щенок Тивэ, радиста десантников, радостно подбежал потереться о колесо, в зубах он держал уши и хвост злополучной свиньи.

Вокруг поста расположена деревня Тилисси, не раз опустошенная повстанцами; эта деревня славится на весь остров и даже Экбатан гончарными изделиями и коврами, в ней жили очень красивые люди, украшенные драгоценностями и говорящие стихами. В начале века жители Титов Велеса пытались подчинить их своим военным законам, детей отобрали у родителей, спустили в Титов Белес, постригли и разместили в казармах, но их руки не смогли справиться с выданным для защиты Республики оружием; пятьдесят лет спустя повстанцы также безрезультатно пытались поднять их на борьбу за свободу, которую, как говорят их поэмы, они никогда и не теряли. Тогда они окружили деревню, сожгли дома, мастерские, тростники, мельницы, сады, скотные дворы; скот разбежался по окрестным лугам; десять детей были зарублены топорами в своих колыбелях, вынесенных в сад; оккупационная армия раздавала мешки с зерном, солдаты усыновили детей, родители которых были зарезаны, и отвели их на пост, но ни сироты, ни вдовы не могли указать, где прячутся повстанцы, потому что они встречались с ними только во время резни.

Этот народ поклоняется облаку над горизонтом, всегда позолоченному солнечными лучами; они называют его Скала Бога.