Борис так вообще на льду дневал и ночевал. Во дворе дома по проспекту Ленина, где они жили, по инициативе Александрова-старшего возвели коробку. Добротную такую, с хорошими высокими бортами и размерами подходящую. И как только морозы «прижучат», ребятня с кем-то из взрослых сразу же лед заливала. Как правило, Виктор Гордеевич Александров, хоть и инвалид Великой Отечественной войны, всегда находился в центре процесса заливки ледовой поляны. Случалось так, что к протезу мокрая одежда даже примерзала. Опять же именно в квартире Александровых «Борькина команда» устраивала раздевалку. И здесь же, на кухне, уставших, пропотевших, мокрых с головы до ног «баталистов» Александра Михайловна отпаивала горячим чаем.
Напротив через проспект — Дворец спорта, в котором «рубились» взрослые спортсмены, а мальчишки получали навыки грамотной командной игры. Борис, безусловно, на тренировках «выкладывался» полностью. Понятно почему. Ему, щуплому по «физике», следовало превзойти более рослых товарищей мастерством владения клюшкой и шайбой, верткостью в движениях, точностью в бросках. Все рекомендации тренера он выполнял охотно, без всяких оговорок…
Да, сейчас можно утверждать, что олимпийский чемпион родился в усть-каменогорском Дворце спорта. Но это — неправда. Точнее, не вся правда. В те годы хоккей в Советском Союзе находился на пике популярности. Не зря шутили, что по именам знают только космонавтов и хоккеистов. Государство через спортивные комитеты и комсомол всячески пропагандировало и, что очень важно, практически поддерживало детское движение в этом виде спорта. Игры на призы всесоюзного клуба «Золотая шайба» проводились повсеместно — от столицы Советского Союза до глухого районного центра. Причем всем этим встречам юных хоккеистов предшествовала четкая, продуманная организация. Движение, повторюсь, поддерживалось государством в лице комсомола. Блистательный шаг системы, заботившейся о детворе и её досуге! Газеты от «Пионерской правды» до самых «тиражных» «Правды», «Известий», набирающее силу телевидение в зимнее время «Золотой шайбе» отдавали целые страницы и самое «смотрибельное» время.
Всё это так. Но, как правило, первые хоккейные «шаги» происходили во дворах многоэтажек на ледовых полянках. Это потом стихийные команды трансформировались в какой-нибудь «Вымпел», «Снежинку» или «Факел». Так вот, на этом пути от «дикой» до организованной команды происходило естественное становление хоккеиста. На крохотном ледовом пятачке ребенком двигало чувство желания, и уж никак не долга. Бросить точнее и сильнее приспособленную консервную банку или оторванный каблук, превзойти в «финтах» этого «быка» из соседнего подъезда — да что может быть радостней для парнишки в восемь-девять-десять лет?! И если происходило удачное слияние хоккейной любви и неустанного самостоятельного тренировочного процесса (закамуфлированное под ежедневное дворовое времяпрепровождение), то на спортивном горизонте «зажигалась» очередная «звездочка». Конечно, чтобы она вспыхнула во всей своей красе, требовалось и многое другое.
Борис Александров всегда подчеркивал, что спортсменом его сделал отец, горячо поддерживавший фанатичное увлечение сына. Александров-старший, по словам олимпийского чемпиона, выступал не только в роли непременного зрителя на играх дворовых и клубных команд, сражавшихся за призы «Золотой шайбы». Дома же, поздним вечером, радостно оповещал родных о его, Борькиных, голах, обязательно возвращался к игровым ситуациям. Едко тыкал носом в промахи и просчеты, ворчал из-за малой силенки… Заканчивались «разборы полетов» всегда оптимистичным прогнозом: «Играть ты будешь! И в лучшей команде! Только не сдавайся!».
Борис — а на тот момент просто Борька — и его ватага сдаваться и не собирались. Уже на следующий день сразу после занудных уроков наступало самое радостное: лед, клюшка, шайба и… кто кого? Именно в это время девятилетний Александров впервые в своей спортивной жизни стал чемпионом. Его команда в своей, понятно, возрастной группе завоевала первенство Усть-Каменогорска. Но как мало этих узаконенных игр, и к тому же случаются они не каждый день…
— Борис со своей дворовой командой непременно участвовал в наших доморощенных матчах на льду протоки Ульбы, — вспоминает Виктор Набоков. — Я ведь жил на улице Красина, считай, по соседству. И у нас тоже собралась команда ого-го-го! Как правило, накануне игры все участники предстоящих сражений вместе уже потемну готовили ледовую площадку. Случалось так, что из Ульбы приходилось воду таскать ведрами. Вот так метров за сто к речке и бегали — «исправляли» естественный лед. Потом подготовленную площадку маскировали снегом, чтобы, не дай бог, какая-нибудь «мелюзга» нам с утра лед не подпортила. А уж после обеда следующего дня сходились… Бились настырно, самоотверженно, как в последний раз… Экипировку вспоминаю: кто во что горазд. Коньки — «снегурки», «дутыши». И прикручивали их на валенки! Клюшки — вообще страх божий. Приспосабливали «перья» к палкам, прибивали их и привязывали. Кто на что мастак. Я в воротах стоял, так защитные щитки на ноги из распиленной вдоль трубы делал, а рукавицы «усиливал» обрезками валенок…
А может, это всё и нужно было? Как испытание… Слабые — ушли. Сильные — остались…
* * *
В 2003 году на ярославском чемпионате мира среди юниоров меня поджидала настоящая журналистская удача: и познакомился с Владимиром Локотко. Ну, наконец-то! Да, это тоже один из той плеяды усть-каменогорских хоккеистов, которых смело можно причислить к звездам. Нынешний скаут одного из североамериканских хоккейных клубов для меня интересен тем, что по жизни (и спортивной тоже) они шли рядом — Александров и Локотко.
— Господи, по сколько ж нам тогда было? Лет по девять-десять, — «перелистывает» страницы далекого детства мой визави Владимир Локотко. — В двух шагах от дома — я ведь на Квартале вырос, — клуб «Спутник-4». Вот там-то мы и все сдружились: Равиль Гатаулин, Витёк Чечель, Борька Александров, а чуть позже к нашей кампании присоединился Витя Набоков. Все мы играли в турнирах «Золотой шайбы». Выступали азартно и результативно. Побывали на многих всесоюзных соревнованиях. И большей частью возвращались победителями. Почему? Думаю, потому что в то время мы попали в руки педагога божьей милостью и отличного хоккеиста. Его имя — Тархов Юрий Павлович. Я вообще считаю, что это, наверное, лучший тренер по всем показателям. Чистая душа, естественность и искренность. Мы, ребятня, к нему тянулись потому, что он в нас не «материал» видел, а хоккеем навсегда заболевших личностей. Ну и потом у него в тот момент всё получалось. То есть, насколько я понимаю, есть люди, которым дано или не дано. И не обязательно при этом получать специальное образование и обязательный диплом. Так вот, ему было дано свыше что-то сделать. Если я не прав, то давайте перечислим поименно тарховских воспитанников. Вряд ли по результативности кто его переплюнет. Говорят, вот из группы вышел один-два классных хоккеиста, и это очень здорово. Да это полная ерунда! В настоящее время я сам связан с этой работой. И считаю, что из любой группы нормальный специалист обязан воспитать большую часть. Это не означает, что все должны стать олимпийскими чемпионами или чемпионами мира. Но они могут играть, по крайней мере как минимум, на том уровне, на котором находится команда мастеров. Это мое твердое мнение. В тот момент Юрий Палыч Тархов оказался, к счастью, на нашем пути, и из нас довольно многие стали неплохими хоккеистами.
Если взять тренировочный процесс, то он везде приблизительно один и тот же. Другое дело, как проходят эти минуты и часы. То есть два человека преподадут спортивные уроки совершенно по-разному. С душой, с фантазией, с некой «завлекалочкой» и поощрением. Каков тогда будет результат? Так вот, в детстве мне с наставниками везло неслыханно. Да и с учебой вплоть до 7 класса все было очень хорошо. А потом как у всех: что-то выиграешь, и тут эйфория накатывает. Школу — побоку. Те же точные науки очень сложно восполнить. Вот так и учился по накату… Завучем у нас в школе работал хороший спортивный мужик такой. Раньше в первенстве города по всем видам спорта участвовал. К сожалению, фамилию не помню. Имя же — Василий Иванович. А мы его звали «Чапаев»! Любили не потому, что он где-то и на что-то глаза закрывал. Нет, он нас, сумасшедших, понимал и спорт он поощрял. Я ведь начинал с плавания и футбола. Играл за Рубцовск, выступал за Глубокое. В хоккей же подался после уговоров друзей.
