© Лахути М., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

– Здесь чудесно! Это же идеальный дом! – воскликнула Морин.

Барри был с ней согласен – и все же мысленно порадовался, что дама-агент по недвижимости их сейчас не слышит. Она и так явно считает их дурачками, а неприкрытый энтузиазм в голосе Морин окончательно убедил бы ее, что рыбка попалась на крючок, остается только подсечь. А надо бы хоть немного поторговаться…

К счастью, риелторша – она весьма настойчиво просила называть ее Дорис – ушла забрать из машины бумаги, оставив потенциальных клиентов наедине (и, как подозревал Барри, давая им возможность обсудить все без помех).

Они не спеша обошли верхнюю террасу. Вид отсюда открывался такой, что дух захватывало. Барри и Морин повидали много разных домов – и поновей, и попросторней, – но по местоположению ни один с этим не сравнится. Дом стоял на склоне холма. Ниже виднелся городок, а дальше раскинулся головокружительный пейзаж – необозримое плоскогорье, пересеченное каньонами и сплошь покрытое лесами до далекой горной гряды на горизонте. Даже сейчас, в самое жаркое время дня, на холме веял легкий ветерок, раскачивая ветки сосны, что росла вплотную к террасе, и взъерошивая волосы Барри, аккуратно приглаженные в попытке придать себе солидности.

– Террасу можно надстроить, – азартно продолжала Морин. – Пусть идет вокруг дома. И еще можно установить такой разбрызгиватель, чтобы днем было прохладнее. Поставим столик и стулья, будем здесь завтракать или устраивать романтические ужины! И конечно, я бы посадила побольше цветов.

– Терраса – дело десятое, – остановил ее Барри.

– Ну да, – согласилась Морин.

Заслонив глаза с двух сторон ладонями от солнца, он заглянул в дом сквозь противомоскитную сетку на двери. Обстановка внутри была ужасная. Предыдущих владельцев судьба явно обделила хорошим вкусом. Ярко-оранжевые ковры в комнатах, а потолки и стены обшиты панелями темного дерева – как будто в пещеру заглядываешь. Гнетущее впечатление усугубляла обшарпанная мебель 70-х годов прошлого века.

Неудивительно, что дом до сих пор еще не продан. Теперь, если вести себя правильно, можно существенно сбить цену.

– Содрать панели, – сказал Барри, выпрямившись, – покрасить заново стены, сменить ковры, отправить мебель на свалку – дом и узнать будет нельзя.

– Окна мне нравятся, – откликнулась Морин. – Проектировали с умом, сразу видно.

В самом деле, трехэтажный дом был построен с таким расчетом, чтобы его обитатели как можно полнее наслаждались потрясающими пейзажами. Вид из окна просторной хозяйской спальни этажом ниже и с прилегающей к ней террасы почти не уступал тому, что открывался перед ними сейчас. На нижнем этаже имелась еще одна спальня, поменьше, а на верхнем – третья спальня, откуда стеклянные двери открывались на небольшой балкончик. Весь второй этаж занимала гостиная – через нее и входили в дом. Потолки здесь были высоченные, в два этажа. Окна выходили на поросший лесом склон холма позади дома. Других построек с той стороны не было. От входа вниз и вверх вели две симметричные лестницы с ковровым покрытием. На верхнем этаже располагалась кухня, объединенная со столовой.

– Дом как специально для нас, – объявила Морин. – Давай его купим!

– Только не подавай виду, что он тебе понравился. Иначе нас обдерут, как миленьких.

Морин закивала.

– Я понимаю!

– За него просят сто десять тысяч.

– Может, тысяч десять-пятнадцать уговорим скинуть?

Внизу хлопнула дверца машины. Барри прижал палец к губам, и оба замолчали, дожидаясь появления Дорис.

На лестнице раздались шаги и веселый голос:

– Нашла!

Барри и Морин вернулись в дом. Дорис разложила бумаги на уродливом обеденном столе.

– Ну, как я уже говорила, владельцы хотят сто десять. Дом в прошлом году оборудован системой очистки сточной воды по новейшей технологии, отвечающей всем требованиям федеральных стандартов, договор о техобслуживании действует вплоть до окончательный выплаты ипотечного кредита. Площадь участка – четверть акра[1], а вся гряда холмов за поселком, как и территория к западу, – национальный заповедник, там строительство запрещено, так что вид вам никто не заслонит. Дом прошел обработку от термитов, гарантия десять лет, ежегодный бесплатный осмотр и при необходимости окуривание. Также гарантия на десять лет на водопровод и электропроводку – а это, поверьте, настоящий подарок. – Она оторвала взгляд от бумаг. – Дальше рассказывать?

– Продолжайте, мы слушаем, – отозвался Барри.

Дорис, просияв, с новым энтузиазмом принялась расписывать достоинства дома и участка. Наконец Морин ее остановила:

– Я думаю, мы готовы обсудить условия.

Барри кивнул.

Риелторша заулыбалась.

– Вернемся в офис?

Пока Дорис запирала входную дверь, Барри и Морин прошлись по дорожке, разглядывая сосны и кусты манзаниты.

Когда сели в машину (Морин впереди, рядом с Дорис, Барри сзади), риелторша сказала:

– Для такого дома цена просто необыкновенно скромная!

– Не такая уж скромная, – возразил Барри. – Дом выставлен на продажу довольно давно, и его до сих пор не купили. Если бы цена была низкая, желающие наверняка нашлись бы.

– На рынке недвижимости небольшой спад, но ситуация меняется. В следующем году цена подскочит до двух сотен.

Дорога вела вниз по лесистому склону.

– Смотрите, какая красота! – улыбнулась Дорис. – А пахнет как! Чувствуете аромат сосен? Бесподобно!

Машина притормозила у чугунной решетки, перегораживающей выезд из поселка. Дожидаясь, пока откроются автоматические ворота, Морин рассматривала каменную глыбу на обочине, с надписью позеленевшими от непогоды медными буквами: «Бонита-Виста».

– Вот единственное, что мне не нравится, – заметила Морин. – Снобизм какой-то. Вообще, жизнь в «охраняемом поселке» меня не очень привлекает.

– Эта штуковина многим не нравится, – признала Дорис. – Ее установили недавно, по решению ассоциации домовладельцев. С другой стороны, она символизирует безопасность проживания в поселке и уважительное отношение к частной собственности. Правда, начальник пожарной охраны против. Говорит, теперь въезд в поселок затруднен. Хотя, – поспешила прибавить Дорис, – если вдруг случится лесной пожар, вы сможете выехать отсюда без проблем. Ворота открываются наружу, и никакой код набирать не нужно.

Барри подался вперед.

– Здесь имеется ассоциация домовладельцев?

– Да. И нужно платить взносы. В год выходит сто-двести долларов. Знаю, к ассоциациям домовладельцев не все хорошо относятся, но в таком поселке, как Бонита-Виста, без этого не обойтись.

– Почему? – спросила Морин.

– Потому что он расположен за городской чертой, а руководство округа обязано поддерживать в хорошем состоянии только проселочные дороги. Так что асфальтирование дорог, рытье канав, строительство мостов, освещение улиц – все это в ведении ассоциации.

– А если не хочешь вступать?

– Членство обязательно для всех, проживающих в Бонита-Висте. Зато есть и плюсы. Имеется теннисный корт, планируется построить клуб и бассейн.

Дорога, вильнув меж двумя невысокими холмами, поросшими орегонской сосной, вывела к шоссе. Дорис пропустила грузовик и, выполнив левый поворот, направила машину к городку.

Барри улыбнулся. «Городок» вместо «города» – ему понравилось. Черт, да ему здесь все нравилось! Когда они с Морин лишь начали подумывать о том, чтобы переехать из Калифорнии, и прикидывали варианты, он представлял себе именно что-то подобное. И вот нашлось идеальное место, даже не верится в такое везение!

Сказать по правде, Корбан и городком-то можно было назвать с большой натяжкой. Население – около трех тысяч человек. Несколько магазинчиков и кафе, пара бензоколонок, захудалая гостиница, зато нет универмага, никакого фастфуда и ни единой достопримечательности – то есть всего того, что так привычно жителям больших американских городов.