Ватутин повернулся к Аникушкину:

— А к вам Чуваков обращался за помощью?

— Но мы же в вашем резерве, товарищ командующий, — доложил командир танкового корпуса.

Ватутин наклонился к карте и, обращаясь к Чувакову и ко мне, сказал:

— Необходимо за счет сто сорок седьмой и восьмой дивизий, собрав силы, двадцать третьего декабря восстановить утраченное положение. Я дам команду поддержать ваши действия авиацией. Через несколько дней нам предстоят новые большие дела. Конкретную задачу получите от командарма.

Генералы Н. Ф. Ватутин и К. В. Крайнюков уехали в штаб Черняховского, а мы начали ускоренными темпами готовить контрудар. Начать его было решено во второй половине дня 23 декабря. 226-я стрелковая должна была действовать совместно с частями, снятыми со второстепенных направлений. К участку прорыва мы подтянули три четверти всей артиллерии корпуса, а противотанковые орудия выдвинули в боевые порядки пехоты непосредственно к переднему краю. Для более конкретного руководства предстоящим боем, поскольку Н. Е. Чуваков чувствовал себя еще очень плохо, мне с группой офицеров штаба пришлось перебраться на наблюдательный пункт корпуса, расположенный в нескольких десятках метров от НП Петренко, где мы и оставались до завершения ликвидации прорыва. Вместе со мной там находились артиллеристы во главе с полковником В. А. Квашневским, начальник связи подполковник А. Ф. Шацкий с командиром корпусного батальона связи майором Н. М. Готовченко, операторы В. Е. Салогубов и К. Г. Андриевский.

Утром гитлеровцы предприняли четыре атаки силою до двух пехотных батальонов в сопровождении 20 танков. Ни одна из них успеха не имела. Тогда противник попытался ударить по участку обороны 8-й стрелковой дивизии. Генерал А. С. Смирнов позвонил мне и сказал:

— Мой левый фланг атакуют до полка пехоты и двадцать танков. А там у нас очень жидкая оборона. Мы же сняли часть сил. Может быть, подбросите туда что-нибудь?

— Ни в коем случае… Держитесь наличными силами. Постараемся помочь вам артиллерией, — ответил я и тут же приказал Квашневскому огнем корпусной артиллерийской группы помочь дивизии отразить атаку противника.

Для выяснения того, как организована оборона в левофланговом полку 8-й стрелковой и какой рубеж он занимает, туда был послан начальник топослужбы майор А. Ф. Зозуль. Через три часа он доложил, что атака немцев отбита, полк занимает позиции согласно приказу.

Видимо, чувствуя, что мы готовимся к ответному удару, гитлеровцы начали срочно укреплять занимаемые позиции, устанавливать минные поля, закапывать в землю танки, превращая их в огневые точки, значительно укреплявшие опорные пункты обороны.

В 14.00 23 декабря после короткой артиллерийской и авиационной подготовки 226-я дивизия во взаимодействии с подразделениями 4-го гвардейского танкового корпуса, частями 8-й и 147-й дивизий перешла в наступление. Противник попытался задержать наши войска на рубеже железнодорожной насыпи севернее Чеповичей и даже заставил наши стрелковые цепи залечь под артиллерийским и танковым огнем. Но полковник В. А. Квашневский приказал корпусной и трем дивизионным артиллерийским группам накрыть немецкие артбатареи и опорные пункты. Они были подавлены. Совместно с танками наша пехота снова двинулась в атаку.

В какой-то момент боя произошла заминка в продвижении частей 147-й стрелковой. Я связался с начальником штаба дивизии полковником И. С. Герасимовым:

— Почему топчетесь на месте?

— Встретили узел сопротивления, — доложил Герасимов. — Там у немцев танки и орудия, много инженерных заграждений.

— Так обтекайте этот узел и двигайтесь дальше не задерживаясь! Ваш сосед Петренко ушел вперед.

Подозвав капитана Макурина, я приказал послать корпусную группу разграждения на участок 147-й дивизии.

— Разрешите самому проследить за этим на месте? — попросил он.

Я ценил смелость капитана, но ведь место корпусного инженера было все-таки там, где решались основные вопросы управления войсками, потому спросил его:

— Разве у вас нет исполнителей, в которых вы были бы абсолютно уверены?

— Свой глаз вернее, — смутился Макурин и тут же добавил: — Сейчас распоряжусь, товарищ полковник.

К 16 часам гитлеровцы были выбиты из всех пристанционных построек. Станция Чеповичи перешла в наши руки. Линия фронта теперь проходила за ней более чем в полутора километрах. Развивая успех в направлении хутора Балярка, наши полки овладели восточной окраиной Липляпы, колхозом «Перемога» и селом Иосифовка. Положение на участке 226-й стрелковой дивизии было полностью восстановлено.

На следующий день немцы, правда, попытались вернуть утраченные позиции. Они атаковали части 8-й стрелковой большими силами пехоты в сопровождении 30 танков, 12 самоходок и 15 бронемашин, но были отброшены, понеся большие потери. Всего в этих тяжелых боях в районе Чеповичей нами во взаимодействии с 4-м гвардейским танковым корпусом было подбито и сожжено свыше 100 танков и бронемашин, уничтожено 78 пулеметов, 24 миномета, 15 орудий и до 4200 солдат и офицеров противника. Большую роль, особенно в борьбе с танками, сыграла артиллерия. Опыт боев за Чеповичи показал возросшую маневренность противотанковых средств. Именно благодаря тому, что мы могли быстро перемещать их на наиболее угрожаемые направления, наши части успешно противостояли массированным танковым ударам немцев.

План немецко-фашистского командования по окружению советских войск в районе Чеповичи, Малин полностью провалился. 24 декабря потерпевшие поражение гитлеровцы начали отводить танковые дивизии с нашего участка в юго-западном направлении, где уже началось наступление основной ударной группировки 1-го Украинского фронта.

Во второй половине декабря 1943 года советское командование завершило сосредоточение довольно значительных стратегических резервов в районе Киева. В подчинение генералу Н. Ф. Ватутину были переданы 1-я гвардейская армия генерал-полковника А. А. Гречко, 18-я армия генерал-полковника К. Н. Леселидзе, 1-я танковая армия генерал-лейтенанта М. Е. Катукова. Было решено начать новое мощное наступление в Правобережной Украине с целью разгрома противостоящих сил противника и выхода на реку Южный Буг. Предусматривалось нанести два удара: главный — по району Брусилова с последующим выходом на рубеж Липовец, Винница, Любар; вспомогательный, начав его двумя днями позже, — по малин-радомышльской группировке немцев с выходом на рубеж Любар, река Случь. Эту вторую задачу и предстояло решать войскам нашей армии, усиленной к тому времени двумя танковыми и одним кавалерийским корпусами.

60-й армии пришлось в тот период активно участвовать в дезинформации противника. По распоряжению командующего фронтом в районе Перемога, Мелени, Чеповичи, Ксаверов демонстрировалось сосредоточение крупных войск пехоты и танков, распускались слухи, что мы перешли к жесткой обороне на всем фронте, а наступать будем лишь на коростеньском направлении. Гитлеровцы были введены в заблуждение, и удар основной группировки 1-го Украинского фронта оказался для них полной неожиданностью, что, безусловно, способствовало успеху Житомирско-Бердичевской операции.

28 декабря перешли в наступление и войска 60-й армии. Корпус прорывал оборону противника западнее Мелени на фронте до 18 километров. В первом эшелоне у нас были 8-я и 226-я дивизии, во втором — 147-я. 248-я отдельная курсантская стрелковая бригада, сыгравшая свою роль в боях за Чеповичи, была уже к этому моменту расформирована. Всем оставшимся в живых курсантам, превосходно показавшим себя в боях, по приказу Черняховского были присвоены офицерские звания, и они получили назначения в полки корпуса на должности командиров взводов.

За шесть дней наступления мы с боями продвинулись на юго-западном направлении до 120 километров. Наступавший правее нас 24-й стрелковый корпус начал отставать: немцы оказывали здесь более ожесточенное сопротивление. Фланг нашего корпуса, таким образом, оказался открытым. Тем временем действующие справа части 13-й армии обходом с севера перерезали дороги западнее Новоград-Волынского, лишив 147-ю немецкую пехотную дивизию путей отхода. Боясь полного окружения, она стала быстро отступать в южном направлении, то есть практически на нас. Утром 3 января 1944 года гитлеровцы, стремясь через Рогачев выйти к Шепетовке, достигли Кикова, где находился штаб 8-й стрелковой. Кроме штаба здесь были и спецподразделения. Завязался бой. Командир дивизии генерал-майор Андрей Семенович Смирнов лично возглавил оборону. В окопах вместе с бойцами сражались все офицеры штаба во главе с его начальником полковником Петром Ефимовичем Шелковенковым.