- Хмм?

- Да. Не нравится мне траектория этой ракеты... - Физик прищурился и сосредоточенно заклацал клавиатурой. - Ма-ать! - воскликнул он спустя полминуты.

- Макс? - донёсся голос из динамика.

- Иван! Ноги в руки и эвакуируйтесь!

- Что?

- Это не баллистический запуск, а противоспутниковая ракета! У вас остались минуты!

- Tvoyu... - ругательство оборвалось на полуслове и сменилось резкими командами.

- SM eight... - прошептал астронавт и повысил голос, - Макс! Отрубай радары!

- Что? Но ракета идёт на них, а корабль...

- Проклятье! - перебил его командир. - Делай, что говорю! Отто, наведи на единичку лидар и отключи все приёмники.

- Готово, - отозвался через несколько секунд исполнительный немец. - Но, командир...

- Гражданские... - процедил тот. - Макс?

- Сделано, - ответил и русский крайне недовольным тоном.

- Ракета, скорее всего, наша восьмёрка. С разделяющейся боевой частью для поражения множественных орбитальных целей.

- Вот дерьмо... - прошептал космонавт и крякнул от объятий неожиданно схватившейся за него японки.

- Отто, следи за ними, я хочу знать, успели ли они покинуть корабль.

- Есть отделение! - обитатели станции дружно перевели дыхание. Астронавт хотел было отдать новое приказание, когда модуль осветила вспышка света, ворвавшаяся в модуль из дальних отсеков.

- Девятка... - просипел американец. - Отто?

- Союз был слишком близко к взрыву, - покачал тот головой.

***

Два дня прошли в полной тишине. Бессмысленная гибель товарищей добила уже изрядно подкошенный дух космонавтов - статистика стала трагедией. Один лишь Шорт в какой-то мере держал себя в руках, но и он не пытался ничего сделать, давая экипажу время хоть немного переварить боль. Что пришло время действовать, американец понял, когда увидел инженера, слепо уставившегося на переборку шлюза и беззвучно шепчущего что-то на немецком.

В кают-компании на астронавта уставились три пары апатичных глаз. В них не было уже ничего, кроме желания уснуть в последний раз. В голове командира уже который раз мелькнула мысль плюнуть на них, но он снова прогнал её прочь.

- Значит так, - начал он. - Мы все пережили неописуемое. Наш мир сгорел, судьба наших близких неизвестна и, скорее всего, трагична. Но это не конец. На станции достаточно воздуха и припасов, чтобы прожить не один год. Кроме того, у нас есть два исправных корабля - мы можем выбрать нетронутую войной местность и вернуться на Землю. Где сможем влиться в общество и принять участие в восстановлении цивилизации.

- Но куда? - спрашивает Юкина голосом, лишённым выражения. - Весь мир в огне.

- Ты преувеличиваешь, - внутри астронавт доволен. Безразличность не до конца съела команду. - Не тронуты значительные части Австралии, центральной и южной Африки, западная Бразилия... Не говоря уже о просторах Сибири и Канады. Восточная Япония, и та избегла попаданий.

- Если ударит ядерная зима, то на высоких широтах делать нечего, - буркнул русский, "просыпаясь" из эмоциональной спячки.

- Правильно, Максим. Кроме того, на континенты соваться тоже не стоит. Из уцелевших городов будет наплыв беженцев на сельскую местность и, как следствие, бандитизм, мародёрство... Ну, вы поняли. А мы не в той физической кондиции, чтобы ввязываться в борьбу за выживание. Псевдогравитация - не панацея от ослабления организма в космосе. Так, мисс Сасаки?

- Так... - растерянно ответила она.

- Поэтому лучше всего лететь на какой-нибудь небольшой тропический остров в Тихом Океане. Например, Науру. Развернём к планете главный телескоп и выберем, куда садиться через месяц-другой.

- Месяц-другой? - Скептически спрашивает физик. - Я, конечно, не психолог, но за это время мы тут свихнёмся. Чего ждать-то?

- Есть чего, - астронавт вздохнул и вывел на главный экран программу орбитального наблюдения. - Вот, - несколькими командами, он обозначил два спутника на разных орбитах.

- Старый ретранслятор телевидения и наш натовский спутник наблюдения. Ну и что? - спросил немец, первым расшифровавший значение иконок с названиями объектов.

- А то, что на самом деле это основной и резервный узлы командования космической группировкой второго удара.

- Что-о?! - взвился Кузнецов. - Оружие возмездия, как в том фильме, Дефкон-четыре?!

- Ты его тоже смотрел? - удивился Шорт. - Но да, это оно и есть. Можешь сказать спасибо покойному Голливуду за идею.

- Какого ещё возмездия? Какое оружие? - подтянулась японка.

- И откуда ты вообще о нём знаешь? - добавил Штирлиц.

- Проводил на них профилактику, - американец пожал плечами. - В последние годы в НАСА осталось не так много астронавтов с высшим уровнем доступа. Созвездие Немезида, да, знаю, что дико неоригинально, представляет из себя дюжину спутников с самонаводящимися бомбами. Десяток простых и два командных, которые в автономном режиме определяют цели и передают их на остальные объекты. В общей сумме сорок восемь кобальтовых боеголовок.

- Кобальтовых?! Да ваши военные совсем из ума выжили! - Макс аж закашлялся.

- Ваши тоже, "Немезида" - ответ на стомегатонных монстров, которыми ваш президент-борец так гордился.

- Но ведь ту программу свернули...

- А эту не свернули. Да и какая к чертям разница? Радуйся, лучше, что я вообще об этой программе знаю. В общем, когда созвездие засекает на территории США радиационный фон, соответствующий тотальной атомной войне, то включается алгоритм наведения. Через сорок дней командные узлы находят сохранившиеся центры цивилизации и посылают им, как наиболее вероятным виновникам торжества, атомный привет с орбиты. Так что, придётся ждать, пока они не отстреляются. Не хотелось бы попасть под ядерные осадки.

- Так что, ты предлагаешь ничего не делать и ждать, пока эта мерзость убьёт ещё сколько-то миллионов человек? - прошипела Юкина с яростным блеском в глазах.

- А что делать? Двойка - это не космический крейсер. Пусть даже ты используешь клипер как ракету и протаранишь командный узел, то всё равно останется второй. Впрочем, дерзай - ненужный челнок будет неплохим разменом за четыре кобальтовых боеголовки.

- У нас есть два клипера... - напомнила врач.

- Э-э, нет, - астронавт первым нарушил воцарившуюся тишину. - Второй корабль нужен для возвращения на землю. С орбиты на парашюте не долетишь. Даже и не думай.

- А зачем нам на Землю? - тихо спросила девушка. - Разве наши жизни стоят того, чтобы обречь на смерть сотни тысяч, если не миллионы?

- Моя стоит, - зло отрезал Шорт.

- Алан, ты не прав. Мы прожили и повидали достаточно. На земле же, осталось множество людей, которые отчаянно надеются, что ядерная смерть прошла мимо, что можно попытаться жить дальше. Дети, в конце концов. Подумай о них. А мы... Нам хватит оставшегося времени друг с другом. Максим?

Космонавт посмотрел на любимую, словно в первый раз. Мужество и самопожертвование маленькой девушки яростным пламенем выжгли малодушные мысли, и он уверенно взял её за руку.

- Спутники надо гасить. Что скажет четвёртый отдел РСХА?

- Что ты козёл, - грустно усмехнулся Штирлиц. - Эту... "Немезиду" необходимо уничтожить. Это наш долг перед человечеством.

- Каким ещё человечеством? Нет его больше! - американец сорвался на крик. Эти идиоты никак не желали принять реальность. Но увидев стену сплошного непонимания, огромным усилием взял себя в руки. - Чёрт с вами, делайте что хотите, - после чего зло развернулся и отправился в свою каюту. Но он не сдался, у него ещё оставалась пара козырей в рукаве.

***

Они пришли почти через двенадцать часов. Эластичная переборка исчезла в стене, и в проёме показались три разгневанных лица.

- Алан, что за шутки? Мы же решили сбивать командные узлы, - спросил нахмурившийся русский, грозно сверкая красными глазами. - Я закончил программы наведения, но твой пароль не даёт мне загрузить его в Клипер-один.