Лицо Анны ожесточилась, но ее тон не изменился:

— Я предполагаю, что стенограмма будет доступна для меня?

Боже мой, если бы только она добавила чуть больше сиропа в свой голос, то в нем можно было бы утонуть. Я сглотнула с трудом. Камень в горле ушел, сменившись на резкий привкус восковых, гнилых апельсинов. Бабушка называла это явление арах — аура, это как когда больные мигренью чувствуют, что сейчас начнётся приступ боли.

У меня же чутье просыпается прямо перед тем, как кто-то пытается убить меня, или когда вскоре увижу старого друга, или когда должно произойти что-нибудь серьезное. Если бы я не была так занята, стараясь встать прямо и выглядеть менее потрепанной, я бы, возможно, уладила разногласия с собой.

— Конечно, — Брюс сказал это так, как взрослые, когда имеют в виду: «Нет, ты действительно тупица?»

Интересненько. Меня перетягивали как канат. Как долго она была единственной девушкой среди парней? Похоже, она действительно замечательно проводила время. Ей, наверное, все давалось легко.

Только этого было достаточно, чтобы вы ненавидели её. Как если бы я не чувствовала, что она проводит своими коготками по доске.

Стул Хиро заскрипел, когда он отодвинул его еще дальше. Я восприняла это в качестве сигнала, чтобы двигаться, и вкус восковых, гнилых апельсинов затопил язык, когда я ступила дальше от своего стула.

Я остановилась только один раз, мой пристальный взгляд все еще держался на Анне. Ее щеки стали розовыми. Искра алого цвета в ее зрачках вспыхнула так же быстро, как и исчезла.

Я снова уходила.

Было неудобно выходить из-за стола, по меньшей мере. Мне не нравилось то, что я смотрела на неё. И к тому времени, как я вышла, Анна сложила руки и уже поджидала в дверном проеме, созданном потертыми, шикарными тканями кабинета.

Что предоставило интересный выбор. Мне скользнуть вправо, горбя плечи, и быть хорошей маленькой кретинкой, или забить на эту чирлидерскую ерунду? Серьёзно, я хотела в туалет, и здесь, в Школе, она находилась в самом выгодном положении.

Но Анна никому ничего не сказала обо мне. Каким секретом я была для неё? Она «защищала» меня? Даже при том, что, в конце концов, вампиры нашли меня?

Она хотела, чтобы я тоже ненавидела Кристофа. Почему?

Еще больше вопросов. И у меня было полсекунды, чтобы решить, что делать.

Я расправила плечи, наклонила подбородок, подавила отрыжку от бекона и пошла прямо к ней. Хиро сделал изящное, размытое движение, и прежде, чем я осознала всё, он стоял передо мной. Анна как ни в чем не бывало отступила в сторону, и я проплыла мимо нее, как будто я была на парадном плавании.

— Дрю.

Я взглянула через плечо. Мысль — я повернулась спиной к Анне — заставила мою кожу покалывать из-за осознания. Это как ожидать, когда тебе на спину повесят бумажку с надписью «Тупица». Или когда в спину ударят ножом.

Анна прислонилась к открытой двери, и стала похожей на иллюстрацию из модного журнала. Прекрасная, матовая кожа и сладко-ядовитая улыбка. В голову пыталась пробиться еще одна противная мысль, но она утонула в потребности как можно скорее найти туалет.

— Что? — что ты хочешь теперь?

— Добро пожаловать в Главную Школу, сестра, — блестящий от помады уголок рта изогнулся, полуулыбка, в которой не было ни намека на тепло. — Мы станем лучшими друзьями.

Если она хотела показать сарказм, то это было очень убого.

— Да. Здорово быть здесь! — мне не пришлось стараться, чтобы прозвучать насмешливо. — Интересно, кто следующий попытается убить меня...

Я следовала за узкой спиной Хиро через зал, и позади нас с щелчком закрылась дверь.

— Это было неразумно, — он с непринужденностью уклонился от стульев и провел меня через дверь из красного дерева, внезапно у меня появилось чувство, что я находилась в воздушной пробке. Здесь не было окон, не было солнечного света. Только огонь и электрическое освещение, и когда позади меня закрылись двери кабинета, воздух стал неподвижным.

Можно подумать, дампиры хотели бы иметь весь возможный дневной свет.

— Что? — мне очень срочно нужно было найти туалет. В следующий раз, когда мне предложат кофе, попытаюсь не выпивать целый галлон. И удачи мне хоть немного поспать. Мое сердце колотилось и от кофеина, и от постоянной идеи, что я была в опасности.

Смешно. Ведь это то место, где я должна быть в безопасности, потому что рядом со мной находилась кучка дампиров и оборотней, обученных или все еще обучаемых убивать вампиров. И члены Совета управляли Братством, правильно? А Братство хотело видеть меня живой, потому что я девочка-дампир. Что было достаточно редко: здесь находились только мы с Анной, и Кристоф говорил, что я бесценна.

— Анна... сложная. Она глава Совета, глава Братства, единственная светоча, которую нам удалось спасти за многие годы. Она привыкла к определенному количеству уважения, — он пожал плечом. — У вас здесь есть друзья. Но все же... будьте осторожны.

Быть осторожной насчёт чего?

— Я всегда осторожна, — пробормотала я. Мягкий шелест крыльев отступил, и вкус завтрака боролся со вкусом восковых апельсинов. — Ну, почти всегда.

— Будьте более, чем осторожны, миледи Андерсон, — огромная железная дверь призрачно открылась, как только Хиро добрался до нее. — Будьте бдительны.

Я могла спросить его, что он имел в виду, но мой мочевой пузырь грозил лопнуть. И у меня было забавное чувство, что я ничего не вытащу из него, кроме загадочных ответов — в стиле Кристофа. Поэтому я кивнула, пытаясь не заметить облегчения на лице Бенжамина или грозовую тучу на лице Грейвса, и убралась оттуда.

* * *

— Выделяешься в проклятом зале с полувампирами! Господи! — Грейвс последовал к моему окну. На улице стоял яркий, солнечный день, было достаточно рано, поэтому можно было услышать пение птиц, окна комнаты выходили в сад, все становилось зеленым с приходом весны. — Надменные ублюдки. Что ты так долго?

— Мне пришлось рассказать всю историю, — я направилась прямо к ванной комнате. Плитка была глубоко-синего цвета с латунными креплениями, а ванная — достаточно глубокая, чтобы утопить оборотня, здесь были акры неудобного пространства. Мне хотелось включить кран, чтобы заглушить эхо Большого Каньона — жестокого обращения мочевого пузыря.

Несколько минут спустя и на несколько фунтов легче я вырыла в своей избитой чёрной сумке расчёску и вышла. Я увидела его лежащим на моей кровати, пальцы переплетены позади головы, а занавески отодвинуты.

Комната была в два раза больше, чем в предыдущей Школе и такой же голубой. Ковер, в котором можно потерять четвертаки, пустые книжные полки с несколькими старинными медными безделушками — одной из таких была маленькая медная черепаха, достаточно тяжелая, чтобы бросить в злоумышленника, если вы не имеете ничего против убийства кого-то безделушкой — но никаких мраморных бюстов, слава Богу. Кровать была такой же большой, как у принцессы на горошине, и со странным каркасом, обмотанным голубой тканью. Она выглядела так, будто фея задушит кого угодно там в любую секунду.

В комнате также был компьютер последней модели, который я всё еще не потрудилась включить, и три кредитные карты, лежащие на столе из палисандра в конверте для дисков рядом с клавиатурой, все зарегистрированы на Sunrise Ltd. Напечатанный лист с адресом и почтовым номером, как будто я жила в квартире. Настенный шкаф размером с Титаник был абсолютно пустым. Вся одежда, которую мне дали в другой Школе, была грязной, и если бы не маленькая стиральная машина, и сушилка, спрятанная в отдельном шкафу, не знаю что бы я делала. Это как всю жизнь носить одни и те же джинсы и майку.

— Я думаю, нам надо купить пару спальных мешков, — я опустилась на кровать рядом с ним. — Ты уже видел Спиннинга?

— Я могу его найти. Если он тебе нужен. Зачем тебе спальные мешки? У тебя здесь классная кровать, — он уставился в потолок, зеленые глаза прикрыты и выражение лица было где-то между злым и вялым. — Что случилось? Кто эта девушка?