Однако кто подумал, что тут и сказочке конец, ошибся. Чтобы добиться желанного единовластия и избавиться от остальных совладельцев, Геннадий Викторович стал скупать доли парикмахеров.

Когда последние акционеры отказались продавать свои акции, Балашов затеял капитальный ремонт помещения. Вдоль улицы красовались выставленные наружу парикмахерские кресла, столы, зеркала и прочий инвентарь советской эпохи. Чтобы не платить за перевозку, новоиспеченный акционер оставил мебель на произвол судьбы, и ее быстро растащили сами же работники салона и жители близлежащих домов. Быстро осознав, что новый соинвестор советоваться ни с кем не намерен, совладельцы всерьез начали задумываться о том, чтобы продать свою долю. Избавителем от хлопот стал все тот же Балашов. С радостью от того, что избавляются от своевольного авантюриста, один за одним они передавали ему свою долю в бизнесе.

— В тот день, когда я пошел подстричься, я ухватился за шанс, до конца не будучи уверенным в правильности своих действий. Это и есть настоящий, непредсказуемый бизнес. С удачного момента начинаются прибыльные краткосрочные предприятия и заводятся перспективные связи. Но для этого человек должен быть внутренне настроенным на поиск неожиданных предложений. Случайных возможностей для заработка денег будет много. Возможно, что большинство из них закончатся ничем, но игра стоит свеч, потому что одна из затей рано или поздно принесет щедрый урожай.

Позже парикмахерская была сдана в аренду элитному салону, а через время Балашов открыл там лучший, по его словам, киевский магазин мужской одежды высшего класса.

Глава 14. Бюрократия или геройство?

Хоть момент с форумом Балашов действительно поймал удачный (его растущая популярность позволяла привлечь большое количество людей), не все участники разделяли точку зрения своего хана. Закрытая группа в Facebook ежедневно пополнялась комментариями, которые можно поделить на три вида: инициативные предложения, уточняющие вопросы и критика. И чем ближе становилась дата форума, тем больше появлялось критических мнений.

Больше всего предпринимателей волновало полное отсутствие отчетности о распределении бюджета. Принятого плана общих действий тоже не наблюдалось, отчего у некоторых людей создавалось впечатление абсолютной анархии.

«Я намерен продать все билеты и приложить максимум усилий на раскрутку мероприятия, но мне важно иметь понятную систему принятия решений, действий, нужна отчетность! — писал один участник Министерства. — Начало было многообещающим — собрали хороший бюджет, но на этом все и остановилось».

Геннадий Викторович отстреливался провокационными фразами и слоганами: «Нужны сногсшибательные идеи, а пока я вижу только попытки взять под контроль и получить отчет — это бюрократия. Предприниматели, вы — орда, я — хан. Где герои, которые возьмут на себя ответственность?»

Ему так же безапелляционно отвечали, что сногсшибательных идей в разрозненной толпе, где каждый бредет в свою сторону, ожидать нелепо. «Это не бизнес-группа, а разрозненные инвесторы. Самоорганизации не получится. Хан должен вести орду!» Пытались внушить, что эффективность решений резко повысится, если людям будут предельно ясны их задачи и ход общих дел.

Предпринимательский Чингисхан оставался непреклонным:

«Вы не готовы к войне! Это не учения, а фронт. Бюджет есть, где ваши предложения?»

Ему вновь возражали: «На фронте действуют организованной армией, а не племенем, которому кто-то сказал бежать (это в случае, если цель — победа в войне). Если спросить у нашей «орды», что мы делаем и для чего, мало кто найдет что ответить, а уж тем более — куда бежать лично ему».

«Бюрократы!» — писал Балашов, а те отвечали, что они всего лишь выступают за разумную эволюцию от броуновского движения к направленному, осмысленному. На что Балашов заявлял, что физика денег подчиняется только личной воле и ответственности.

Находились и те, кто защищал своего хана:

«Вместо того, чтобы смотреть, слушать и учиться, вы просите разжевывать все до мелочей, а ведь вам никто не обещал, что будет кормить с ложечки! Тем более, что никто не знает, что из этого получится. Вы отнимаете время своим нежеланием думать и действовать самостоятельно».

Среди сторонников подхода Геннадия Викторовича к организации своей «орды» предложения звучали разные, в том числе и восторженные: «Представьте, если каждый из нас передаст информацию о форумах хотя бы трем людям, а те в свою очередь еще трем и так далее. Весь Киев узнает о Министерстве и скупит билеты! И что немаловажно — сарафанное радио не требует оплаты. За нами будущее!» Более приземленные комментарии, например, касательно раздачи рекламных листовок в налоговой администрации, видеороликов в метро, натыкались на критику или встречное предложение от организаторов реализовать свои идеи самостоятельно, отчего и засыхали на корню, как арбузные хвостики.

Сам предводитель украинского предпринимательства делился идеями нечасто, но делал это весьма метко — в эти редкие моменты орда сплачивалась в единодушном порыве. Так, например, полным согласием было принято предложение Балашова купить на деньги Министерства микроавтобус. Идея заключалась в том, что реклама на фасаде «Украинского дома» стоила почти так же, как «оттюнгованный» под заказ автомобиль. А потенциального эффекта давала меньше, ведь баннер не мог колесить по городу и транслировать зазывные треки с голосом самого Геннадия Викторовича… Выбор сделали в пользу машины, отказавшись также от дорогостоящей рекламы на телевидении, поскольку хан сказал, что современный мир требует оригинальных решений, а что может быть банальнее ТВ-роликов. В остальное же время, следуя заповеди «нравится всем только доллар», Балашов не реагировал на технические вопросы, предпочитая подбадривать публику: «Мы можем создать свою страну, параллельную государству, купив себе территорию в центре страны!»

Как это часто бывает в бесструктурных организациях, основанных на общей выгоде и честном слове, приблизительно через две недели общения неожиданно со всей ясностью возник вопрос, зачем инвесторам вообще проводить предпринимательские форумы. Хан сказал свое веское слово: «Цель форумов — заработать денег. А у нас все думают, как потратить и проконтролировать. Это — проблема не только нашей орды, но и всей Украины».

С каждым аутентичным комментарием Геннадия Викторовича в духе дзен-буддизма споры постепенно утихали. Да и аргументы предельно проясняли ситуацию. «Мы не банк. Если не будет предложений, идей, креатива, деньги пропадут, — продолжал онлайн-вещание Балашов. — Страна, просыпайся. Пора зарабатывать!»

Геннадий Викторович объяснял свою стратегию общения с инвесторами Министерства так:

— Теория разумного эгоизма проповедует рациональный подход к человеческим, профессиональным и государственным связям. Отношения строятся с обоюдной выгодой, и единственным критерием оценки людей, предметов, явлений и событий является их полезность. Так уж устроены люди: своя головная боль важнее чужого свидетельства о смерти. И отличаемся мы только тем, что кто-то открыто признает, что преследует свою выгоду, а кто-то пытается спрятаться за моральными принципами, списывая свои неудачи на порочность общества, государства, чего-либо другого. Чем больше людей в Украине скажут: «Я — разумный эгоист», тем быстрее мы заживем по-человечески, без вранья и лицемерия.