Я вздохнула.
– Понимаю, о чем ты сейчас подумала, – сказал Бен. – Однако то, что говорят злые языки, совершенная не правда. Лиза – порядочная женщина. Я прекрасно знаю, что ее домогался Исмайлов, да и не только он. В какой-то степени мне даже льстит то, что у меня, до недавнего времени неудачника по жизни, наверное, самая красивая жена во всем городе.
Я про себя усмехнулась. Лисицын всегда считался романтиком, и его сложно было спустить с небес на землю. Отличаясь категоричностью суждений, и даже если на взгляд большинства окружающих они были неадекватны, он, как баран, упорно не желал сворачивать с избранного пути и никогда не менял своего мнения.
– Лиза, естественно, отклоняла все эти предложения, – продолжил тем временем Бен. – Как умная женщина, она превратила Исмайлова, циничнейшего из мужчин, в доброго ангела нашей семьи.
Наверное, на моем лице все же отразился некоторый скепсис по поводу его последних слов, поэтому он нервно повысил голос:
– Да, как и ты, а может, даже больше, я поначалу сомневался в чистоте их отношений. Но ведь если бы что-то и имело место, Лиза, наверное, скрывала бы дружбу с Асланом. Однако она представила нас друг другу, причем сама откровенно призналась, что не безразлична своему шефу, что он предлагал ей развестись со мной и выйти за него замуж. Но… Она предпочла остаться со мной. А Исмайлов нашел себе пассию уже давно. Это его секретарша Олечка, с которой он частенько наведывался к нам по субботам. Думаю, для такого мужчины Олечка – самый подходящий партнер: красота и обаяние с лихвой заменяют ей мозги.
– Подожди, ты сказал, что Лиза пропала. При каких же обстоятельствах? – Во мне проснулся профессиональный интерес частного детектива.
– Понимаешь… Я, конечно, не уверен, но у меня такое ощущение, что Лиза попала в беду – На каком основании ты это утверждаешь?
Несмотря на то что Димка был моим старым другом, мой тон сделался более жестким, и я почувствовала, что передо мной сидел клиент. Не лучше и не хуже других. А в таких случаях я привыкла задавать конкретные вопросы и получать на них не менее конкретные и обстоятельные ответы.
– Собственно, подозрения родились два дня назад, – сказал Лисицын. – Лиза уехала в командировку в Баку и должна была оттуда мне позвонить. Но звонка не последовало ни позавчера, ни вчера. А сегодня утром она, по идее, должна была вернуться обратно. Но уже вечер, а ее все нет.
– В Баку? – насторожилась я. – Вместе с Исмайловым? Это же его историческая родина.
– Нет, – раздраженно ответил Бен. – Она улетела туда одна, для налаживания контактов с дочерней фирмой «Апшерон Интернэшнл». Исмайлов остался здесь. По телефону с ним сегодня мне, правда, связаться не удалось, на рабочем месте его не оказалось, но в «Панораме» утверждают, что он находится в Тарасове.
– Были ли у твоей жены враги?
– Враги? – задумался Бен. – Таня, ну тебе ли .объяснять, какая она, наша дорогая Лиза? Взбалмошная, экстравагантная, красивая… Не всякая женщина выдерживает момент сравнения себя с ней в обществе мужчин. Тут уж подсознательно развивается комплекс неприязненного отношения или, по крайней мере, некоторой отстраненности. Атак чтобы ненавидеть… по-моему, это слишком.
– А что за дочерняя фирма такая в Баку? – поменяла я тему разговора.
– Как мне объяснила Лиза, в Азербайджане сейчас не то чтобы усиливаются тенденции национализма, но многие уезжают в Россию: кто-то скрывается от полиции, кто-то – от набора в армию, – ты ведь знаешь, у них там неспокойная обстановка. Поэтому многие не против купить квартиру в России или обменяться. И открытие такого филиала в Баку было бы выгодно «Панораме». Учитывая еще и связи Исмайлова в самой столице Азербайджана.
Я удовлетворилась пояснениями Бена, однако пока что дело не очень прорисовывалось: мало фактов, если не сказать, что их не было совсем. Лиза улетела в Баку несколько дней назад, может быть, не смогла оттуда дозвониться и не прибыла обратно. Вот, пожалуй, и все.
Я решила покормить Лисицына ужином, чтобы хотя бы немного поднять его подавленное настроение. К тому же не зря он все-таки принес шампанское – оно подошло бы очень кстати к жареной индейке.
Когда уже стол был накрыт, я спросила:
– А коробка конфет и шампанское – это дань чему? По делу вроде бы приходят по-другому.
– Знаешь, Танюша, я, наверное, не очень изобретателен, – смутился Лисицын. – К тому же мы не виделись три года. Вот отсюда и этот стандартный набор. А пришел я к тебе не просто потому, что ты мой старый друг, а потому что наслышан о твоих успехах на поприще частного сыска. Но ты не думай… На халяву ведь я никогда не любил…
Лисицын снова явно засмущался и даже покраснел.
– Я в состоянии заплатить за твою работу. Слышал – двести баксов за день?
– Ну, если мы уж заговорили о презренном металле, то для школьных друзей – сто пятьдесят.
– О'кей, – коротко резюмировал Бен и поднял бокал с шампанским.
– За что пьем?
– За успешное завершение дела, – совсем серьезно ответил Бен.
Покончив с ужином, мы спустились во двор.
Я вывела из гаража свою любимую старушку-"девятку", и мы отправились к Бену домой. Я сама напросилась к нему в гости. Мне хотелось посмотреть, не осталось ли чего-либо среди вещей Лизы, что могло бы навести на ее след и хоть как-то прояснить ситуацию.
– Кстати, забыла тебя спросить, как поживает Эдик? – вспомнила я о сыне Лисицыных, сидя уже за рулем автомобиля.
– Он воспитывается у бабушки, матери Лизы, – ответил Бен. – Артистическая натура Лизы проявилась даже в том, как она назвала сына. Хотела, чтобы это было не очень похоже на привычные имена.
– Вас это устраивает? То, что он у бабушки…
– Почему нет? Мы оба достаточно творческие люди… Понимаешь, на ребенка иногда просто не хватает времени…
Я пожала плечами и промолчала. У меня своих детей не было, и мне сложно судить об отношении других людей к своим детям. Скорее всего я не имела на это права. Поэтому я с уважением отнеслась к позиции Бена и не стала продолжать эту тему.
Вскоре мы уже входили в квартиру Лисицыных.
Она являла собой пример перепланировки двухкомнатной квартиры на западный манер. Гостиная соединялась с кухней; одна из стен гостиной очень напоминала задник сцены, оформленный в шекспировском духе. Цветные стеклышки мозаики складывались в силуэт благородной дамы в стиле Марии Стюарт с гофрированным воротником; ее надменно поджатые губы и полупрезрительный взгляд, направленный в сторону коленопреклоненного рыцаря, казалось, напоминали в какой-то степени облик самой хозяйки дома.
Мне вспомнилось, что еще в детстве Лиза предпочитала называть себя Элизабет. Но после удачно сыгранной роли египетской царицы Клеопатры она несколько поменяла имидж. И артистическая богема звала ее не иначе как Клео. И, в общем-то, в ней было очень много от легендарной царицы.
Своеобразное впечатление производила спальня Лисицыных. Круглая постель под балдахином из нежно-лилового шелка и красное покрывало с китайскими драконами косвенно намекали на эротические фантазии, посещавшие Элизабет.
Но для меня она всегда оставалась просто Лизой, одноклассницей. Даже скорее бедной Лизой. Ей бы родиться в семье американского миллиардера Вандербильта, а не играть роль Эллочки-людоедки. Но судьба-злодейка расставила и здесь свои акценты, как, впрочем, расставляет их по своему усмотрению в каждой судьбе.
Правда, справедливости ради надо заметить, что от Эллочки-людоедки ее резко отличал уровень интеллекта и острый ум.
В спальне я не обнаружила сколько-нибудь интересных деталей, относящихся к делу. В так называемом книжном шкафу почти не было книг, не считая бульварной литературы. Объяснялось это тем, что Лиза была очень экономной и практичной натурой, не считала нужным захламлять дом и к книгам относилась как к мужчинам: прочитала роман, взятый из библиотеки, закрыла его и забыла. А может быть, и предавалась порой воспоминаниям, но не загромождала лишними вещами свою жизнь и квартиру.
