– Ты сказал, что привезешь его в полдень.

– Я сказал «примерно».

– Что?

– Я сказал: примерно в полдень.

Подергивание переместилось из-под глаза в центр лба.

– Что это означает? Какое-то особенное время только для Сэма? В то время как остальной мир живет в соответствии с часовыми поясами, Сэм Леклер живет по своему собственному приблизительному времени?

Сэм улыбнулся так, словно Отэм говорила что-то очень смешное.

– Я хотел побыть с Коннором чуть подольше, Отэм. Нет ничего противоестественного в желании проводить с собственным сыном немного больше времени.

Слова Сэма звучали так разумно.

– Ты опоздал на полтора часа. Я думала, что-то случилось.

– Извини, что заставил тебя волноваться.

Извинений было недостаточно. К тому же Отэм не верила бывшему мужу. Он бросался словами, не воспринимая их всерьез. Сэм никогда ни о чем не сожалел.

– Когда ты не появился в означенное время, я позвонила.

Сэм кивнул.

– Я забыл телефон дома. Когда мы вернулись, я увидел пропущенный вызов.

– Что? И ты даже не удосужился перезвонить? Не потрудился сообщить, что с вами все в порядке?

Сэм сложил свои большие руки на широкой мускулистой груди.

– Я собирался позвонить. Но судя по количеству твоих звонков, ты собиралась съесть меня с потрохами. И даже сейчас сгораешь от желания сделать это. Знаешь, я никогда не перезваниваю тем, кому не терпится выпотрошить мое нутро.

Отэм глубоко вздохнула и посмотрела на окно гостиной с прилипшим к нему Коннором. Стараясь не потерять самообладание, она спокойно произнесла:

– Ты ведешь себя как безответственный подросток.

– Знаешь что, дорогая моя, я никогда не утверждал, что я не безответственный. Но ты слишком все контролируешь.

– Он мой сын.

– Он и мой сын тоже.

– Да, когда тебе это удобно.

– Что ж, сегодня мне это удобно. Так что смирись.

Смириться? Смириться?! Пульсация во лбу разлилась болью по всей голове, послав самообладание Отэм ко всем чертям.

– А как насчет следующего раза? Как насчет того, что ты забудешь про него на следующей неделе? Как насчет того, что он будет тебя ждать, а ты снова забудешь о нем ради вечеринки со своими дружками?

– На некоторых мероприятиях мое присутствие обязательно.

– Да уж, ведь тебе обязательно было присутствовать на той яхте, где ты развлекался с полуголыми бабами. Как обязательно было ехать в Вегас ради азартных игр и стриптиза. – Да как он вообще смог поехать туда, где с ними приключилась эта отвратительная история?

Сэм принялся раскачиваться на пятках.

– Ты что – ревнуешь?

Отэм округлила глаза и тут же пожалела об этом, потому что переносицу сдавило болью.

– Нет, это ты смирись, Сэм. Ты полагаешь, что солнце всходит и заходит лишь ради твоей никчемной задницы, но я здесь, чтобы сказать тебе: это не так. – Отэм посмотрела на наблюдающего за ней Коннора. – А единственного человека, который верит в это, ты всегда бросаешь.

– Я бы проводил с ним больше времени, если бы мог. Ты же знаешь, как это тяжело с моим графиком.

– Если бы он был для тебя важен, ты нашел бы время. – Отэм заправила волосы за уши. – Ты был совершенно свободен прошлым летом, но провел с Коннором всего лишь три уик-энда. Ты отменял встречи с ним по меньшей мере восемь раз, и каждый раз мне приходилось оправдываться перед ним вместо тебя. Каждый раз, когда ты его разочаровываешь, мне приходится убеждать Коннора в том, что ты его любишь и непременно приехал бы к нему, если бы мог. Из-за тебя мне приходится ему лгать.

Сэм поджал губы.

– Я действительно его люблю.

– Только все мы знаем, чего стоит твоя любовь. – Отэм покачала головой. – Пока ты изображаешь героя для тысяч других мальчишек, твой собственный сын рыдает в подушку, словно его сердце разрывается на части.

Сэм опустил руки и покачнулся, как если бы Отэм его ударила.

– Я вовсе не герой.

– Знаю. – Отэм указала на окно, не глядя на сына. – Но он этого не знает. Пока не знает. Коннор не знает того, что ты – недостойный его самовлюбленный болван. Но в один прекрасный день он это поймет. – Отэм охнула и прижала ладонь к пульсирующему болью лбу. А потом посмотрела на Коннора, наблюдающего за родителями. – О господи. Я вовсе не собиралась этого делать. Я не хотела этого. Я не хочу терять самообладание. Не хочу злиться и обзываться. Даже если все сказанное мною правда.

– Коннор рыдает в подушку? – громко переспросил Сэм.

– Что? – Отэм взглянула на окно. На своего сына, наблюдающего за происходящим. Он вовсе не казался расстроенным. Он не слышал, как она называла Сэма плохими словами. – Да.

– Я этого не знал.

– А откуда тебе это знать? – Отэм откинула со лба волосы и вздохнула, внезапно почувствовав усталость. – Ты ведь никогда не остаешься, чтобы прибрать за собой. Уверена, что тебе никогда это даже в голову не приходило.

– Ты говоришь о Конноре?

– А о ком же еще?

Брови Сэма взметнулись над стеклами солнцезащитных очков.

– Мне нет до тебя никакого дела, Сэм. И уже давно. Но лишь до тех пор, пока твои действия не влияют на жизнь моего сына. Меня волнует лишь Коннор.

– Не тебя одну.

Это вряд ли.

– Я обеспечиваю его всем необходимым.

– Ему нужно мужское влияние.

Неужели он говорил с ее братом?

– У него есть Винс.

– Винс – осел.

– Так же, как и ты. Только в отличие от тебя он выполняет свои обещания. Коннор знает, что может рассчитывать на Винса.

Сэм втянул носом воздух и шумно выдохнул, словно Отэм совершенно его вымотала.

– Я сказал Коннору, что он может в любое время приходить на мои игры. У него всегда будет лучшее место.

– Ему необходимо ложиться спать пораньше, иначе он заснет в школе.

– К субботам это не относится. – Сэм уселся в машину и захлопнул дверцу. – Натали тебе позвонит.

Коннору не нравился хоккей. А еще он не любил драк. Но если ему захочется пойти, Отэм не станет возражать, чтобы Натали за ним заехала. Кроме того, Сэму все это очень скоро наскучит, так что и спорить будет не о чем.

Сэм не стал ждать ответа. Он завел автомобиль и начал медленно сдавать назад. Коннор махал ему вслед, но, как и всегда, Сэм не обернулся, чтобы увидеть это. Отэм сдвинула брови и покачала головой, поднимаясь по ступенькам дома. В отдалении раздался рев мотора. Отлично. Винс. Как будто ей мало проблем.

Отэм остановилась на верхней ступеньке и прикрыла ладонью глаза от яркого полуденного солнца. Для нее не было секретом, что Винс и Сэм питают друг к другу лютую ненависть. Оставалось лишь надеяться, что они не станут выяснять отношения посреди Морнинг-Глори-драйв. Отэм затаила дыхание, когда эти двое поравнялись друг с другом. Они находились слишком далеко, но она не удивилась бы, если бы один из них показал другому неприличный жест.

Отэм стояла на крыльце и ждала. Она любила своего брата. Любила по целому ряду причин. Но в основном за то, что он всегда готов был прийти ей на помощь. Несмотря ни на что. Он очень любил сестру и был ей беззаветно предан. Он готов был перегрызть за нее глотку кому угодно. Он боролся за нее. Но иногда воспринимал свои обязанности старшего брата и дяди слишком серьезно. И в этом весь Винс. Бывший «морской котик», он не верил в полумеры. У него в душе жили свои темные демоны, о которых он никогда не говорил, а жил он по принципу: «Иногда очень уместно убить муху кувалдой».

Он остановил свой «Харлей» там, где только что стоял внедорожник Сэма, и заглушил мотор. Он перекинул длинную ногу через сиденье мотоцикла, встал в полный рост и провел рукой по коротким темным волосам.

– Мне кажется, этому идиоту лучше держаться от тебя подальше, – произнес он, поднимаясь по ступенькам.

– Он просто привез Коннора. Так что ничего страшного. – Отэм не стала уточнять, что Сэм опоздал на целых полтора часа, заставив ее изрядно поволноваться. Не стоит будить спящего медведя. – А ты почему приехал? – спросила Отэм, хотя уже знала ответ.