- И сколько же стоит Экстер? - спросил Трегубец.

- Вот эта вещь, она, приблизительно, пятьдесят на семьдесят сантиметров по размеру, холст, масло.

- С подтверждением? - поинтересовался «потенциальный покупатель».

- Конечно, Третьяковская Галерея.

- И сколько же?

- Ну, мы можем обсудить цену отдельно. Изначально владельцы хотели тридцать тысяч.

«Боже мой!» - сказал про себя Василий Семенович. Уловив тень смущения на его лице, Светлана Алексеевна тут же произнесла:

- Вам кажется, что это дорого? Напрасно. На «Сотби» и «Кристи» такие вещи стоят куда дороже.

- Но мы же в России, - поправил ее Трегубец.

- Конечно, именно поэтому всего тридцать тысяч. Но если хотите, я могу поговорить о некотором снижении цены.

- Да, в принципе такая работа меня могла бы заинтересовать.

- Вы можете оставить свои координаты? - спросила Горлова.

- Давайте я лучше к вам загляну. Когда вы можете привезти работу?

- Ну, если вы серьезно намерены…

- Да-да, вполне серьезно, - прервал ее Василий Семенович.

- Тогда, пожалуй, послезавтра. Часика в два вас устроит?

- Вполне.

- Приезжайте прямо без звонка. Но, на всякий случай, я вам дам свою визитку. - И Горлова протянула Трегубцу маленький картонный квадратик.

- Спасибо. Очень рад был познакомиться. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

- Очень рада. Жду вас послезавтра в два, - сказала Светлана Алексеевна, поднимаясь вслед за Трегубцом.

- Всего доброго. Не провожайте, я найду дорогу.

- Ждем, - еще раз повторила она вслед удаляющемуся следователю.

Одевшись и выйдя на улицу, Василий Семенович задумался. «Что-то больно легко пошла она на контакт с совсем незнакомым человеком, - сказал он себе. - Все-таки тридцать тысяч - не игрушка, да и дела эти явно по документации не проходят. Не наивная же она, в конце концов, девочка, чтобы так доверяться первому встречному. Что-то здесь не так. Но на встречу пойти необходимо».

ГЛАВА 6

На следующее утро, когда Лена ушла на работу, Сорин скоро позавтракал, с удовольствием выкурил пару сигарет под чашку кофе и выбежал из дома к телефону-автомату. С «Мариотт-отелем» его соединили быстро.

- Где ты пропадал? - спросила Люси.

- Дела, дела. Однако все налаживается.

- Что налаживается?

- Все как мы договаривались. Расскажу тебе при встрече.

- Подъедешь ко мне?

- Ни в коем случае. Давай-ка быстренько собирайся, выходи из гостиницы и иди по своей стороне в сторону Кремля. Надеюсь, представляешь, где Кремль?

- Да, это я уже знаю, - сказала Люси.

- Отлично. Может быть, ты даже знаешь, где Пушкинская площадь?

- Только по карте, я купила здесь план.

- В этом нет ничего сложного. Двигайся по своей стороне к центру и минут через пятнадцать ты уже будешь на ней. Там, прямо на площади, стоит памятник Пушкину, нашему великому поэту.

- Я не такая дремучая, - засмеялась девушка, - и вашего Пушкина знаю.

- Через сорок минут я буду тебя там ждать. Успеешь?

- Конечно.

- Вот при встрече и поговорим.

Сорин повесил трубку и, подойдя к краю тротуара, принялся ловить такси. Ему повезло: почти сразу же перед ним притормозила зеленая «девятка».

- В центр, на Пушку, - сказал Андрей.

- Стольник, - лениво произнес водитель.

- Однако!

- Как хочешь, - ответил шофер и собрался уже двигать машину с места.

- Хорошо, хорошо, поехали, только быстро.

Доехали практически без опоздания. Люси тоже не подвела, и, вылезая из такси, Андрей увидел ее стройную фигурку.

- Привет. Давно ждешь? - спросил он.

- Да вообще не жду, только что подошла.

- Ну и чудно. Пошли на бульвар, а заодно и прогуляемся и я тебе все расскажу.

Оказавшись на бульваре, они медленно побрели в сторону Никитских ворот, и Андрей, как мог коротко, поведал Люси обо всех своих приключениях.

- Ну, вот, - подытожил он. - Теперь ты понимаешь, что, во-первых, у меня на хвосте полиция, которой все великолепно известно и про картины, и даже про место, где я сейчас живу, а во-вторых, за мной охотится мафия. Это неприятное. Теперь о хорошем. Полицейский, который меня вычислил, тоже отчасти у меня в руках, поскольку действует явно на свой страх и риск. Бандиты же, в отличие от полицейского, не знают моего точного местонахождения, и это дает мне фору во времени. Кроме того, паспорт, необходимый для выезда из страны, у меня есть.

- Кстати, хорошо, что напомнил, - прервала его Люси, - я еще в Лондоне удивилась, когда выкупала билеты в Москву. Почему у тебя в паспорте совсем другое имя? Игорь, кажется?

- Все правильно, - засмеялся Сорин, - Игорь Борисович Косолапов. Это его паспорт. Ты не волнуйся, господин Косолапов не в претензии. Он умер. И слава Богу, вот он был настоящий бандит. А паспорт и картины, собственно, мне достались от него случайно. Так уж вышло, что мы похожи. Эта-то схожесть и позволяет мне шастать через границу под чужим именем. Иначе меня давно либо в тюрьму упрятали, либо просто пристрелили. А так живой и с паспортом. Более того, у меня уже даже есть путевка и билет. Вот, посмотри, - и он показал ей билетную книжечку «Аэрофлота». - Вылет через три дня. Следовательно, за это время ты, кровь из носу, должна раздобыть билет именно на этот рейс. Поняла меня?

- Конечно, поняла.

- Вещи я передам тебе уже в аэропорту. Так надежнее, не правда ли?

- Как ты хочешь, - улыбнулась Люси.

- Именно так я и хочу. Да, вот еще что. Встречаться до отлета мы с тобой не будем. И звонить я тебе тоже, пожалуй, не стану - не хочу лишнего внимания ни к твоей, ни к своей персоне.

- Конечно, - сказала девушка.

- Ты старайся вести себя максимально обыденно, не выделяться.

- А я так себя и веду. Сегодня, вот, поеду в Третьяковскую галерею с экскурсией.

- Замечательно, повысишь свой культурный уровень, - засмеялся Сорин.

- Мне правда это интересно, - сказала Люси.

- Обедай, по возможности, в гостинице, - продолжал Андрей, - и вообще старайся одна никуда не ходить.

- А что, если я не сумею достать билет на этот рейс?

- Ты просто обязана это сделать, у тебя есть время.

- Ну хорошо, хорошо, постараюсь, - успокоила она Сорина.

- Пойми, - продолжал он, - нам осталось совсем немного, но эти последние дни - самые важные. Мы нигде и никак не должны проколоться.

- Да не суетись ты, - успокаивала его девушка.

- В Лондоне-то было поспокойней. Сейчас самый главный этап.

- Это ты так думаешь, - рассудительно сказала Люси. - Я думаю, самое главное начнется в Берлине.

- Там, по крайней мере, мы будем далеко от московской полиции и бандитов.

- Дай-то Бог.

- Номер рейса запомнила или записать? - еще раз переспросил Андрей.

- Запомнила, запомнила.

- Значит, увидимся в аэропорту. Все. Извини, я вынужден тебя здесь бросить. Назад дорогу найдешь?

- Мне не пять лет, и это не первая чужая страна, в которую я приезжаю, - ответила Люси.

- Тогда до встречи. - Андрей чмокнул Люси в щечку, чуть приобнял и вновь распрощался с ней на несколько дней.

Утро этого же дня для Василия Семеновича Трегубца началось несколько нервно. Он слегка повздорил с женой из-за пересоленной яичницы, поданной ему на завтрак, затем, завязывая ботинки, порвал шнурок и вынужден был переставлять шнурки из других ботинок, выйдя из дома понял, что забыл зажигалку, да плюс ко всему по дороге на работу вдруг почувствовал, что путешествует не один. Собственно, мысль эта пришла ему в голову уже при входе в Управление и, прокручивая в голове свой маршрут, он недовольно морщился, все пытаясь понять, действительно ли за ним был хвост или ему только почудилось. Если был, то откуда? На работе вроде бы все пока в порядке, никакой внутренний отдел им не интересуется, по крайней мере, никаких сигналов ни от коллег, ни от начальства не поступало. Пакин или коллеги Пакина, задумавшиеся, почему их сотрудник два раза подряд встречается с представителем МВД? Вероятно, но в очень малой степени. Какие-нибудь очередные урки? Он подумал о делах, которыми занимался в последнее время. Да нет, люди все серьезные, вряд ли кому в голову придет ходить за ним от дома на работу или прессинговать, то есть следить в открытую. Наверное, все-таки почудилось. «Нервы ни к черту, старею», - сказал себе Трегубец.