***
Он летел и летел, пока не вылетел за границу города, за которым простиралась пыльная и каменистая пустыня. Имс и заметить не успел, как вокруг сгустился зной и закачалось белесое марево.
Он летел дальше, к скалистым столбам, которые смыкались причудливыми арками, и вскоре оказался перед каменной щелью, куда даже птица едва могла протиснуться. На той стороне скал был такой же пустырь, и пыли здесь клубилось едва ли не больше, Имс стоял и озирался недоуменно, и вдруг – словно что-то щелкнуло в голове – увидел и услышал. Место показалось ему, и он застыл в изумлении, все его шесть или уже семь чувств орали вразнобой, не в силах синхронизироваться, и сразу же беспокойно обожгла грудь омела.
Имсу как-то давно, в другой жизни, доводилось бывать на колдовском рынке Акодессева в африканском городе Ломе, столице Того. Он Имса не сильно впечатлил. Был грязным, как дерьмо, прямо на земле местные маги с видом последних доходяг выкладывали всякую дрянь – вот отрубленная и засушенная голова газели, вот обезьянья лапка, зуб крокодила, хрустящее крылышко летучей мыши… Туристы выискивали здесь курительные смеси, травы для приворотных зелий, амулеты на удачу – дураков среди европейцев хватало. Груды голов, хвостов и сдернутой кожи – Имс с трудом продирался сквозь все это богатство, а один особо вредный колдун больно долбанул его по ноге своей самодельной тростью и нашептал вслед заклятье вуду – разозлился на пустом месте. Был бы Имс суеверным, давно бы умер от насланной злой кары, но Имс был не таков. Никогда не верил, что высушенная жаба или зародыш ламы, которых надо закопать на углу дома, раз и навсегда избавят от злых напастей. Больше половины оккультистов в Того были просто заядлыми наркоманами, фанатами свежих листьев коки, и над многими из них уже стояла тень кого-то очень похожего на фоморского олля – с провалившимися глазницами и в плаще с капюшоном. Имс этот силуэт отчетливо научился видеть уже тогда.
Ни лапасские, ни тогийские базары Имса не впечатлили, но вот тут он прямо открыл рот. Если и существовал где-то магический рынок на пересечении миров, то, несомненно, здесь. Все огромное плато под скалами кипело, шумело, кричало, переливалось и кишело магическими существами, которые так быстро меняли форму от людской к звериной и птичьей и обратно к людской, что у Имса в глазах зарябило; кричали друг на друга, торговались и выбирали товар точно так же яростно и грязно, как на каком-нибудь земном восточном базаре. Над всей этой кутерьмой в воздухе носились подобия открытых механических повозок, мигающие огнями, лавировали и совершали над головами покупателей немыслимые кульбиты, и возницы орали с них благим матом, видимо, призывая поберечь головы. Управляли этими высокотехнологичными лайбами совсем молодые люди, юноши или даже подростки, а что было в самих лайбах – Имс не успел разглядеть.
В общем-то, присмотрелся Имс, нырнув в толпу, – принципы местного рынка мало чем отличались от земных. Точно так же в шатрах были выложены товары, точно так же до хрипа спорили продавцы и покупатели, большинство из них с виду оставались людьми, так что Имс вовсе не чувствовал себя где-то в другой вселенной. Продавали все: ткани, украшения, травы, плоды, напитки, камни и металлические штуковины, которым Имс не знал применения, лекарства и яды, масло и мед, молоко и ягоды, туши свежих оленей и тушки зайцев, рыбу, диковинные светильники, всякую всячину…
Имс и сам не знал, что несло его вдоль рядов, даром что в человеческом обличье, – какая-то страсть, огромная волна, из тех, что поднимают свой пенный гребень до самого неба и надвигаются с невиданной быстротой, обещая поглотить на своем пути все живое. И Имс думал, что, как бы ни пытался он остаться человеком, уже попал в эту волну – как несчастный серфер, которого забирал себе океан.
Отыгрывать назад было поздно.
Он уже был утопленником, хотя еще дышал через раз.
– Чего желает сир, Темный маг? – раздался откуда-то сбоку дребезжащий голосок, и Имс не сразу понял, что обращаются к нему.
Какой-то очередной сгорбленный старичок, из тех, каким Имс сильно не доверял: взять хотя бы того хитрюгу в Тибете, который всучил ему древний гобан, или вон олля, притворявшегося пряничным добрячком, а оказавшимся близнецом Смерти…
– Того нет у тебя, что я ищу, – приветливо оскалился Имс.
– Может быть, зря ты оскорбляешь заранее мой товар, сир, – скривился старик и что-то потащил из груды рассыпанных на лоскуте ткани ожерелий и браслетов. – Все сильнейшие маги Ллиса сейчас одного ищут – амулеты, способные удержать магию, как варево – в котле, но мало у кого получается, а когда варево выплескивается, обжигаются все… Но мне поставляют товар сами Бегущие, они знают места, где остались сидские сокровищницы… и амулеты с рунами самого Мерлина… и даже… – тут лицо старикашка сложилось, кажется, вдоль и поперек, как листок коричневой бумаги, – … поговаривают, что находят они на разных рынках вещицы Стражей… видели мы несколько таких… И сегодня жду я их, так что прекрасный день для посещения нашего калаха выбрал ты, не подвело тебя твое чутье, Темный маг…
– Откуда ты знаешь, что я Темный маг, старик? – поинтересовался Имс, который и сам-то еще толком не знал, кто он.
– Это определит даже ребенок, – старик рассмеялся, точно стеклянные бусины рассыпались. – Кровь сильного мага бурлит, как пенное вино, ее ток слышен издалека… Быстро бежит, раздувает вены… И радость слышна в твоей крови, точно вернулся ты домой, как рыба вернулась с песка в океан … Подожди Бегущих, скоро они появятся, и ты заплатишь мне дороже за мою подсказку.
Имс подумал, что ему даже нечем платить, но потом вспомнил – он во сне и сможет вообразить любую монету, если понадобится.
– Бегущие, говоришь?
Это явно было что-то новенькое. Да и старик сболтнул нечто важное – видимо, с магической энергией в этом мире вообще были большие проблемы, если каждый маг искал артефакт, чтобы ее стабилизировать. Видать, менгиры создали в этом мире полный хаос, и магия вышла из-под контроля совсем. Как там сказал старичок? «Варево выплескивается из котла и обжигает все вокруг». Возможно, поэтому жители Ллиса не могли даже удержать в одной форме свое собственное обличье. Если так, Ллис уже ожидал смертного приговора. Кто знает, что могла дальше сделать нестабильная магия с самой реальностью? Очевидно, Норы, о которых говорил олль, появлялись теперь не только на границах, не только рядом с потухшими менгирами… Они появлялись уже везде, и непредсказуемо.
«Не только норы, – шепнул ему голос в голове. – Перекрестки. И Лабиринты».
И тут Имс вспомнил, чем они были во времена Элги. Перекрестки и Лабиринты – наследие нгахаров.
Элга помнил, что нгахары были Стражами перекрестков. Элга помнил и то, что Мерлин получил когда-то через игру в нун силу, равную силе Стражей. И что сиды умели подчинять энергию менгиров, поэтому неудивительно, что эти Бегущие – кем бы они ни были, а скорее всего магическими контрабандистами – где-то там искали сидские сокровищницы.
Сидские амулеты в эту пору, когда Сид был заперт сам в себе благодаря Мерлину, уж наверное стоили баснословных сумм.
Сильно польстил Имсу этот старый торговец, если разглядел в нем настолько платежеспособного клиента. С другой стороны, кому и покупать такой товар, как не магам?
Имс подумал и прошел в шатер старика. Здесь повсюду валялись старые ковры, под потолком со скрежетом крутились древние вентиляторы, воняло сладким дымом – впрочем, Имс успел заметить, что воздух в Ллисе в принципе сладок, и уже начал привыкать, находя в этом свою прелесть. Но тут явно раскуривали травы. По углам тускло маячили масляные светильники – никакими высокими технологиями, которые Имс успел у фоморов заметить во множестве, здесь и не пахло.
– И давно ты знаешь Бегущих? – спросил он, устроившись между пыльных тюков.
– Они приходят на наш калах уже несколько десятков зим, – благоговейно поведал старик. – Никому не удавалось продержаться так долго между ножами реальностей… Это очень, очень могущественные маги, Белые вороны. Они могут знать будущее, поэтому предвидят, когда схлопнется одна реальность и откроется другая, где и через сколько времени разверзнется портал – и даже знают зачастую, куда… Они с легкостью летают через Норы и приносят нам вещи оттуда, из других миров. Несколько раз они летали и через Перекрестки, а однажды, – тут старик совсем уж закатил глаза, – вернулись даже из Лабиринта, хотя еще никто оттуда не возвращался, ни живым, ни мертвым… Они – совершенные, Темный маг, поэтому даже Лабиринт не сожрал их. Белые вороны – их осталось так мало.
