1. Позвонил Подольный (составитель сборника в МолГв). Сообщил, что сборник с «Малышом» в центре передан начальству недавно, так что ответа пока нет. Я решил к Беле и Сергею пока не наведываться. Сейчас с ними говорить — опять они будут предлагать исправления и замечания, независимые от начальства, а это одна тоска. Вот когда начальство прочтет и если оно согласится включить М, тогда другое дело, тогда и поговорим.

2. Был у режиссера из Театра Сатиры, написал им с ходу ничего не обязывающую заявку. Режиссер снес заявку к Плучеку и к директору театра, они будут принимать меня в среду вечером в театре, там будет подробный разговор: дам кое-какие соображения по сюжету, выслушаю замечания и пожелания, а также прочту несколько страниц из СоТ, перепечатанные применительно к драматургии и с измененными именами действующих лиц. Хочу дать сценку с Эдельвейсом или начало сценки с Пришельцем.

Вот и все новости.

Внес деньги за квартиру, завтра расплачиваюсь с Маниным и опять остаюсь без штанов. Ура. Вкалываю с переводом Клемента.

Пока жму и целую,

привет Адке и Росшеперу.

Твой всегда Арк.

Дорогой Аркашенька!

Получил твое письмо и отвечаю как вежливый человек. Новостей нет никаких. Да и какие теперь могут быть новости из Ленинграда? Боги снова переселились в Москву.

Виделся с Дмитревским. Он сказал, что с четвертого нумера «Аврора» начинает, якобы, рекламировать М. Посмотрим.

Та увечная женщина, которая потеряла нашу книжку и которой я книжку послал, прислала письмо, благодарит и в то же время с некоторой сварливостью упрекает, что не поздравил ее с 8-м Марта. О господи! Впрочем, весьма благодарна и предлагает через знакомых доставать любые книги по электротехнике.

Имел несколько бесед с ребятами на предмет извлечения научных и философских идей для ПнО. Раздобыл-таки маленькую. Идейку. Это для разговора Нунана с Валентином, когда они перебирают разные варианты объяснения Зоны. Надо вставить еще вариант: пришельцы устроили Зону, чтобы посмотреть, как люди будут на это реагировать. Вроде как мы капаем, скажем, медом в муравейник и смотрим — какова скорость реакции, поведение рабочих, солдат и самцов и т. д. Тоже обидная для Нунана идейка.

Это ты хорошо придумал — дать в театр перепечатку из СоТ. Возможно, это их увлечет и дело встанет на деловую ногу.

Я тут прочел интереснейшую статью в «Природе». О голографии. Пишет Денисюк, главный наш голограф[224]. Фантастические вещи у них там получаются. Куда Ришару Сегюру[225]! У Ришара получались просто люди. А здесь получается фотопластинка, но, так сказать, со свойствами людей. Например: голографируют параболическое зеркало. Так выясняется, что голография зеркала (абсолютно на зеркало, естественно, не похожая — просто смутные пятна в фотослое) ведет себя как зеркало — собирает, скажем, лучи в фокус. Это все равно что у Ришара Сегюра заговорил бы не человек, которого он вырастил в ванне с жидкостью, а сама жидкость.

Пишу статью для журнала «Филателия СССР». Может быть, даже и напишу.

Вот и всё пока. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке привет.

Свои идеи по поводу ПНО БН периодически записывает в рабочий дневник.

Еще вариант: Зона — эксперимент над чел<овечест>вом; хотят посмотреть, как люди будут себя вести в этой ситуации.

Такие люди, как Рэд — для нарушения любого равновесия и порядка. Хорошо — они нарушают, плохо — тоже.

Гнида

Труха

Падаль

1. Люди, живущие в Зоне.

2. Язык — скорее стилизация, физики, альпинисты.

3. Вперемежку с Хроникой.

4. Разговор Нунана с начальством; посещение дома Рэда; отец (глава с точки зрения Нунана).

5. Длинные шарфы из космикона (рекламный трюк — якобы материал из Зоны).

Покойники

Эмиграция

Разум — то, что отличает от животного.

Разум — способность к контакту.

Дорогой Аркашенька!

На мамин адрес пришло письмо от Ренца (оренбургский театр кукол). Суть письма (очень делового):

1. За простую передачу авторами права на инсценировку авторы получают только полтора процента сбора с каждого спектакля.

2. За авторскую инсценировку авторы имеют: а) Деньги по договору с отделом театров Минкультуры РСФСР — в зависимости от инсценируемого материала и от авторитета авторов сумма может составлять 200–500-1000–1500 руб;

б) Плюс три процента сбора от каждого спектакля.

3. Он, Ренц, лично готов быть нашим соавтором. В этом случае он берет на себя консультации по композиционно-сценической организации пьесы. Мы организуем литературу.

4. Работа должна быть закончена в августе, ибо запуск спектакля намечен на ноябрь 1971.

Обдумав ситуацию, я пришел к выводу, что, наверное, следует попробовать. По-моему, это не должно отнять очень уж много времени. Вряд ли больше одного месяца непрерывной работы. Поэтому предлагаю следующий ответ:

Уважаемый Роман Борисович!

Спасибо за консультацию. Мы согласны инсценировать «Отель» для Вашего театра на следующих условиях:

1. Вы будете нашим соавтором, ответственным за композиционно-сценическую организацию пьесы.

2. Договор будет заключен не менее, чем на 1000 руб (иначе, по-видимому, и начинать не имеет смысла).

Мы готовы приступить к работе, как только будет получен подписанный соответствующим начальством договор.

С уважением…

Подумай и реши. Если «да», то перепечатай письмо и отошли, подписавши за обоих. Если будут сомнения, напиши или позвони мне. Обсудим. Можешь при желании позвонить и ему, он дал телефоны — служебные: 7–24–42 и 7–26–84; свой домашний: 9–73–97.

В остальном ничего нового. Суки, до сих пор не прислали ОО в нашу лавку!

Пока всё, крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке привет!

Дорогой Борик!

Отвечаю тоже как вежливый человек, ибо новостей никаких.

Звонил сегодня Беле. Начальство прочитало сборник, но мнется и ничего определенного не сказало. По его требованию сборник дали на рецензию некоему доктору исторических наук (?) Маркову — на том основании, что он очень любит фантастику. Окончательное решение выйдет после того, как будет получена эта рецензия, затем рукопись с этой рецензией пойдет снова к Авраменке (вероятно, для того, чтобы дать ей возможность переоценить имеющуюся, но содержащуюся в тайне оценку?), а затем уже пойдет к Осипову, а тогда только мы узнаем свою судьбу. Бл. Л-литератороведы.

В остальном без перемен. Никого не вижу, ни к кому не хожу. Да, был я у Плучека. Тоже <…>. Выслушал отрывок благосклонно, попенял, что нет-де этакой здоровой сумасшедчинки, нет бредятинки. Я его попытался прервать, что уж чего-чего, а этого… но он не слушал и нес, нес, блистал эрудицией, говорил час подряд и все без толку, и тогда наш редактор — молодец! — спросил его в лоб, как насчет договора. Плучек сразу скис, и тут выяснилось, что они не могут, что их так часто подводили… пусть принесут первый вариант, и тогда будет видно. Короче, я встал, поблагодарил за внимание и ушел. Редактор потом мне звонил огорченно, причем сказал, что и ей попало: как только я вышел, вся сволочь, какая там присутствовала, набросилась на нее, крича, что Плучек — человек творческий, что ему нельзя о деньгах, что это его расстраивает, а его нужно беречь. Я вежливо сказал, что посоветуюсь с тобой, а приехав, ей позвоню, что ты скажешь.

Вот таким макаром.