Ни одна из книг Томаса Гарди не оставляет столь цельного впечатления, как роман «Тэсс из рода д’Эрбервиллей». В читательской памяти имя писателя обычно связано с этой книгой. Особенно трогает и запечатлевается образ героини, наделенной редким обаянием. Пожалуй, именно женский образ способен был во всей непосредственности, с тончайшими оттенками передать характер переживаний Гарди. В радости и страданиях женской души, пламенной и самоотверженной, но легкоранимой, беззащитной перед грубой силой, выразились и его омраченная печалью восторженность, и переполнявшие его горечь и негодование.

«Тэсс из рода д’Эрбервиллей» – история недолгой жизни простой крестьянки, милой, обаятельной женщины, поруганной и загубленной.

«Почему, – спрашивает писатель, – случилось так, что эта прекрасная женская душа, чувствительная, как паутинка, и, в сущности, чистая, как снег, обречена была носить клеймо?.. Почему так часто грубое берет верх?..»

Последовательно, фаза за фазой – в книге их семь, семь периодов в личной судьбе героини, – прослеживает автор развитие событий и духовную эволюцию Тэсс, выявляя причины ее трагедии. Эта веселая, скромная, нежная девушка из Блекмурской долины, когда читатель впервые встречается с ней – на сельском празднике Майского дня, – еще вся в ожидании: «сосуд эмоций, не окрашенных опытом». От переломного момента, а главное, от обстоятельств зависит, как раскроет себя, свои человеческие свойства сосредоточенная в ней жизненная сила – на радость или горе. Все оборачивается мрачной стороной в столкновении обездоленной девушки с обществом, с его нравами и порядками.

Лишения и нужда гонят Тэсс из родного дома. Она становится жертвой беспутства богатого бездельника Алека д’Эрбервилля. Общественное мнение преследует ее тупыми и ханжескими заповедями. «Погибель твоя не дремлет», – стращает апостольским текстом бездушный ревнитель Христова учения. Тэсс мучительно переживает свое «падение». Ее скорбь и подавленность усиливаются ввиду отсутствия независимого суждения и протеста: лишь смутно в ней пробивается сомнение, мысль о несправедливости, незаслуженном наказании за «грех», о котором она не помышляла, которого сторонилась.

Едва гнет нужды и предрассудков слабнет, жизнь, пульсирующая в Тэсс, расцветает, согретая надеждой. В ней распускается светлое, возвышенное чувство. Перед читателем возникает поэтичный образ деревенской девушки, доильщицы на молочной ферме Тэлботейс. Блекнут обступившие ее «мрачные призраки». Однако возлюбленный Тэсс с символическим именем Энджел (Angel – ангел) оказывается ангелом черствой добродетели. Чистосердечную исповедь навсегда преданной ему души он, по природе человек мягкий, прямодушный, отзывчивый, встречает с холодной жестокостью. Сразу тускнеют радужные краски мимолетной идиллии, обнажая суровую реальность. Развеиваются многие наивные представления героини, крепнет в ней чувство свободы, требование справедливости. Измученная, снова искушаемая тем, кто причинил ей столько зла, Тэсс становится к тому же и невольной причиной несчастья близких ей людей и ради них идет на роковую жертву. Однако она не может изменить себе, тому, что делает ее чистой женщиной, и в порыве возмущения и отчаяния убивает соблазнителя, видя в нем причину всех бедствий своей загубленной жизни.

Тэсс обрекают на муки, толкают на преступление и наконец казнят. Нужда, бесправие, жестокость закона, догматизм и лицемерие, власть предрассудков – сборище злых сил действует совокупно, толкая ее к последней черте, попирая и губя человечность.

Типичность судьбы Тэсс подчеркивается трагедией ее подруг – батрачек Мэриэн, Изз и Рэтти. Лишения, безработица, личная неустроенность приводят их всех на ферму Флинтком-Эш, а здесь их ждет изнуряющий и безысходный труд. Ломается жизнь милой и доброй Мэриэн, слабнет ее воля к сопротивлению невзгодам, единственную отраду она находит в вине. Вянут, не изведав радости, Изз и Рэтти. Дополняет картину исковерканная жизнь Энджела Клэра – одного из центральных персонажей. Он поставлен в иные условия, принадлежит к привилегированному слою, и драматизм его положения определяется по преимуществу причинами морального порядка.

Энджел не похож на правоверных представителей своей среды с их мелким снобизмом и самодовольной приверженностью к установленному порядку вещей. Он выгодно отличается от братьев Катберта и Феликса, отмеченных сатирической авторской характеристикой. Ему претит религиозная взвинченность и чопорная добродетель Мерси Чант, которую прочат ему в жены его родители. Энджел Клэр – «человек с чистой совестью», с похвальным стремлением отстоять независимость своих убеждений. Этот сын сельского пастора высказывает еретические суждения, атеистические мысли, отрицает за узкой группой право выдавать свои ограниченные представления за всеобщие истины, склонен отдаться искреннему порыву, шагнуть через сословные барьеры и своими руками делать свое счастье. Однако его свободомыслие неглубоко и непрочно. Устремленность к возвышенному в нем рассудочна, чувства зажаты сухой логикой и скованы догмой. «Завзятый бунтарь», он на деле оказывается «рабом условностей». Только потрясение вызывает запоздалый поворот в его чувствах.

Падение женщины – эта тема большой литературы настораживала и пугала ханжей и ретивых блюстителей нравственности. Эта тема задевала живое чувство, волновала воображение, всегда могла стать слишком злободневной. Многие английские писатели, предшественники Гарди, привлекая к ней внимание, делали горькие наблюдения, будившие совесть, будоражившие мысль. Однако никто из них не связал с этой темой столько кричащих вопросов, не тронул так резко больное место, не высказал столь жестокого упрека. «Падшую» Тэсс он назвал «чистой женщиной» и заявил, что говорит только правду. О «подлой» батрачке он писал восхищенно, любуясь возвышенностью и красотой ее чувств, с презрением отталкивая укоренившееся ханжество, цинизм и предрассудки, церковную и сословную пропись. Тэсс – воплощение мягкой женственности, ее трепетная импульсивность целомудренна, внутренние порывы отзывчивы и великодушны. Это не вымученная, не розовая чистота – обаятельность героини осязаема, и потому образ ее так притягателен… «Бедное поруганное имя! Сердце мое, как ложе, приютит тебя» – сострадание и вызов в этом эпиграфе – шекспировских строках.

Тэсс – трагический персонаж. Однако ни страсть, ни волевое устремление, ломающее препятствия, сталкивающее разноречивые интересы, не владеют ею. Душевная чистота – пленительное и безобидное свойство – вот ее пафос. Казалось бы, нет места для трагического конфликта. Но именно это свойство, нежелание Тэсс поступиться своей правотой, пойти на уступки, хотя бы и сулящие выгоду, придают ее положению особый драматизм.

Гарди и ранее красноречиво говорил о трагической гибели добродетели. Прообраз Тэсс возник еще в романе «Вдали от обезумевшей толпы», где рассказана печальная история бедной девушки Фанни Робин, обманутой беспутным молодым человеком. Но тогда эта тема не стояла в центре, многое оставалось недоговоренным, острота сглаживалась, роман венчала счастливая концовка.

В «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» гибель доброго начала, красоты, человечности не эпизод. Тэсс, однажды жертва бесшабашного соблазнителя, обречена быть жертвой навсегда: «таков закон» – власть грубых и циничных обстоятельств, одобряющих зло, на которое привилегированная посредственность взирает снисходительно.

Автор «Тэсс» ополчался против догм, вскрывал относительность и несостоятельность ходячих мнений и философских афоризмов, когда они подкрепляли заблуждение, служили проповеди насилия или смирения, оправдывали социальное зло. «Все суета», – машинально, в состоянии крайней душевной подавленности, повторяет Тэсс, пока ей не приходит в голову, что «к современной жизни эти слова совсем не подходят. Так думал Соломон свыше двух тысяч лет назад, – развивает мысль повествователь, – а Тэсс, хотя и не принадлежала к категории мыслителей, ушла значительно дальше. Если все суета, то кому вздумалось бы обращать на это внимание? Увы, все было хуже, чем суета, – несправедливость, кара, расплата, смерть!» Когда Гарди спрашивает: «Хотелось бы знать, откуда почерпнул поэт (Уильям Вордсворт, 1770–1850. – М.У.) право говорить о «священном плане Природы», – поэт, чья философия почитается в наши дни глубокой, а стихи – легкими и прозрачными», в горькой иронии его вопроса – протест против викторианского филистерского оптимизма, искавшего себе поддержки в ложной идее божьего провидения. Разоблачая социальное зло, Гарди не прошел мимо разносторонних попыток объяснить и оправдать его доводами от Природы. Он выступает против либеральных глашатаев викторианского благополучия, усматривавших в «поведении Природы» некий тайный счастливый промысел, якобы способный оправдать социальную несправедливость.