Этим вечером, поглощая в баре газированные напитки, акционер 703286543 на маленьком клочке бумаги написал следующее:
«В интересах выполнения квот производства коммерческого продукта на одну трудовую единицу, я предлагаю произвести расследование всех производственных линий продукта 34216, по результатам какового закрыть их. С уважением, акционер 703286543 Д. Сталин, эсквайр».
Следующим утром он бросил эту маленькую бомбу в полосатый черно–оранжевый ящик с надписью «Предложения».
Через две недели члены смены В были переведены на новые производственные линии. Джонни Сталин улыбался себе под нос, думая о серых людях в серых костюмах, к собственному ужасу обнаруживших отвратительное преступление против экономики на фабрике, где снова, и снова, и снова собиралось и разбиралось одно и то же устройство. После завершения перевода акционер 703286543 обнаружил себя работающим в новой комнате, в новом коридоре, на новой производственной линии и по новой кредитной ставке. Он приобрел маленький радиоприемник, чтобы воскресными вечерами слушать передачу «Новый Час Бигбэнда». Ему очень нравилась новая музыка: Хэмилтон Боханнон, Бадди Меркс, Джимми Чан — и Гленн Миллер, величайший из великих. Теперь он мог позволить себе покупать у лоточников в Миракль–Молле разные безделушки и мелочи, которые кардинально меняли жизнь акционера. Теперь он мог напиваться три раза в неделю. Теперь он завел себе подружку: коротко подстриженную худышку в очках, которую брал на романтические (и дорогостоящие) прогулки вдоль Бухты Сепии и которую он он осыпал деньгами, но не доверием. Он сообразил, что некий серый костюм в верхах заинтересовался им, и решил постоянно подбрасывать дрова в огонь этого интереса, не позволяя серым ангелам–хранителям улетать слишком далеко.
Как‑то во время обеда он подслушал, как акционер 108462793 прошептал что‑то о встрече Союза на задах бара Делаханти акционеру 93674306, передавая тому бутылочку с соусом. В кабинке мужского туалета Джонни Сталин написал небольшую записку ангелам в сером и опустил ее в ящик для предложений.
Акционеры 108462793 и 93674306 не вышли на работу назавтра, а также послезавтра и на третий день; затем начальник линии проинформировал смену, что они добровольно перевелись на другую линию, страдавшую от недоукомплектования. Джонни Сталин и сам бы поверил в это, если бы не слышал через вентиляционное отверстие, как полиция разоряет бар Delahanty. Ему пришлось сделать радио погромче, чтобы заглушить выстрелы и крики. Акционер 396243088, занимавший соседнюю комнату, почти час довольно невоспитанно лупил в стену, требуя сделать звук потише.
Двумя днями позже акционер 396243088 отпустил за обедом шутку насчет сексуального поведения директоров Компании во время собраний руководства. Джонни Сталин хохотал вместе со всеми. Однако в отличие от остальных, он нашел время составить записку серым костюмам.
«Я обвиняю акционера 396243088 в нарушении правил мышления в отношении Компании, ее Почтенного Совета Директоров, а также принципов индустриального феодализма. Он не проявляет лояльности и уважения к ним, и я подозреваю его в профсоюзных симпатиях».
Когда должность акционера 396243088 (начальник секции) внезапно стало вакантным («Перемещение и продвижение», сказал начальник линии), Джонни Сталин оказался самым молодым акционером, когда‑либо получавшим место в отделе легкого сельскохозяйственного производства. Его кредитная ставка равнялась таковой у людей в пять раз старше и опытней его. Приближалась церемония вручения ежегодной награды «Образцовый Работник Года (отдел легкой промышленности)». Джонни Сталин анонимно разоблачил систему коррупции и воровства, протянувшую свои щупальца до уровня младшего руководства, и, благодаря точному расчету времени, стал Образцовым Работником Года (отдел легкой промышленности) за два дня до того, как корпоративный топор обрушился на двенадцать должностей в сельскохозяйственном департаменте. Демонстрируя твердую приверженность солидарности акционеров, Джонни Сталин не присутствовал на заседаниях трибунала Компании, на которых двенадцать обвиняемых были приговорены как судом руководства, так и судом работников, и уволены.
— На их месте мог оказаться любой из нас, — сказал Образцовый Работник Года своим коллегам по смене А, когда они потягивали мандариновый дайкири в отделанном наново баре Делаханти. — Такое может случиться с кем угодно.
Случилось. Это случилось с акционером 26844437 («Я подозреваю акционера в предательстве и промышленном шпионаже в пользу компаний–соперников, чьи названия я, будучи лояльным и верным акционером, не должен упоминать. С уважением, Д. Сталин), акционерами 216447890 и 552706123 («Я подозреваю акционеров в незаконном совокуплении в рабочее время. С уважением, Д. Сталин») и акционером 664973505 («Я обвиняю акционера–управляющего производственной линией 76543, Департамент легкой сельскохозяйственной промышленности, в небрежности, праздности и отсутствии усердия в продвижения Девятичленных Добродетелей Индустриального Феодализма. С уважением, Д. Сталин»).
День, когда серые костюмы пригласили этого паладина индустриальных добродетелей присоединиться к младшему руководству, должен был наступить с неизбежность. Тогда‑то он и обнаружил, что серый костюм был не один, их было одиннадцать, сидящих вдоль трех сторон дубового стола и вращающих ролики конвейера, производящего менеджеров низшего звена. Во главе стола восседал старейший младший руководитель — серый костюм, которому подчинялись остальные серые костюмы. В конце стола, на почтительном удалении от цвета управленческой касты, стоял Джонни Сталин. Пожилой серый костюм произнес короткую речь, содержавшую такие выражения, как «образцовый работник», «блестящий пример», «производственная единица», «высшие ценности» и «акционер, обладающий пониманием принципов Индустриального Феодализма». Джонни Сталин тщательно запоминал эти клише, чтобы использовать их в собственных хвалебных речах. После собеседования были поданы липкие коктейли, прозвучали поздравления — и Джонни Сталин откланялся, покинув чертоги касты управленцев. Вернувшись в свою номерную комнату, он обнаружил под дверью конверт, содержащий документы по переводу в учебное подразделение управления производства. На внутренней стороне двери висел стандартного размера бумажный костюм — серый.
30
Мудрость, столица мира, стоит на сорока холмах у берегов Сыртского Моря, и ее хрустальные башни укрыты завесами из зеленого винограда и летних цветов. Ллангоннедд был построен на острове посреди озера, и за прошедшие столетия выплеснулся за его пределы, расположив целые районы на плавучей решетке понтонов или на шатких системах из тысяч свай. Ликс расположился на обеих сторонах глубокого ущелья и по переброшенным через него двадцати мостам, каждый из которых является творением и предметом заботы одного из департаментов Универсуума, прогуливаются Главы Факультетов в плащах и под капюшонами — с его приземистых цилиндрических башен рвутся в небо десять тысяч воздушных змеев — молитв о бесконечно мудрости Мастеров Ликса. Бастион РОТЭК, Фарфоровая Гора — это федерация сотен маленьких деревень, разбросанных по огромному изысканному парку. Есть тут деревня, свисающая с ветвей деревьев подобно скоплению плетеных гнезд неведомых птиц, другая, построенная из изумительно обожженного и расписанного фарфора, третья, возведенная на плавучем острове посреди озера, четвертая, состоящая из разрисованных кибиток, павильонов и тентов, кочующая по лесам, пятая, расположенная в паутине из алмазного волокна, растянутой между пиками Фарфоровой Горы.
Таковы некоторые из величайших городов мира. К этому списку необходимо присовокупить Белладонну. Без сомнения, этот город ничем не уступает перечисленным выше, однако его чудеса менее очевидны. Все, что видит путешественник, приближающийся к Белладонне со стороны высушенных, пыльных Стампос, ограничивается тарелочными антеннами, диспетчерской башней аэропорта, немногочисленными саманными постройками и несколькими квадратными километрами рулежных дорожек и взлеток, размеченных вкопанными покрышками. И тем не менее город Белладонна здесь, он невидимо присутствует, как божественная сущность в пасхальном хлебе: он настоящий, этот самый грешный город на свете, он поджидает странника буквально в нескольких метрах у него под ногами, будто муравьиный лев, алкающий человеческой плоти.
