Третья глава. По алфавиту
"Проще пареной репы" - Уно понятия не имел, ни что такое "репа", ни почему она пареная, но, заскочивший на беглый осмотр Аврелий, выразился именно так, скептически посмотрев на почерневшую кожу мальчика.
- Разве это нормально? - спросила мама, обеспокоенно покачивая на руках все никак не желавшую задремать Сару.
Малышка чувствовала, что внимание уделяется не ей, и уже который час возмущенно всхлипывала. Может, она плакала просто из-за шума, но мальчику казалось, что она смотрит на происходящее осмысленно. И беготня вокруг старшего брата ей не нравится, а может, она тоже переживала.
Уно постарался улыбнуться малышке, но губы конвульсивно дернулись - такое зрелище лишь напугало сестренку. Однако искреннюю радость мальчик подделать не мог.
Мама нервничала не меньше: волнуясь, она всегда закусывала нижнюю губу, и за сегодняшнее утро уже успела искусать ее до крови. В том, что она еще и злится, можно было не сомневаться: на худом лице явственно выделялись желваки, русые волосы были всклочены, а на руке не нашлось кольца. За одиннадцать лет Уно успел хорошо изучить подобные детали. Она бы никогда не забыла надеть кольцо и расчесаться, если бы была спокойна.
- Абсолютно! Особенно учитывая, что он свалился в охладительный раствор. Верьте мне, Лэсли, - помажете вот этой мазью, и скоро он будет скакать, - поправил маленькие круглые очки доктор и громко шмыгнул длинным носом.
"Для него, может, и проще пареной репы", - со злостью подумал Уно, посматривая на покрытые язвами и шрамами руки Аврелия. Старикашка никогда не нравился мальчику. - А я до сих пор не могу нормально двигаться. На него бы посмотрел, окажись он в таком состоянии!".
По статусу доктор считался чуть ли не выше всех остальных людей класса Б и за работу получал несколько особенных талонов - правда, жил все равно в Заводском районе. Специфика работы докторов: в остальных районах Таксонии были свои умельцы. Однажды Уно разглядел в его кармане фиолетовые картонки, но до сих пор оставалось загадкой, что же на них получал Аврелий.
Но, наверное, именно из-за них серые глаза доктора периодически затягивала мутная пелена, а зрачки расширялись просто до невозможных размеров. Даже говорить в такие моменты он начинал странно, словно не мог управиться с собственным языком. Язвы на руках у него появились тогда же, когда он начал получать особые талоны, но это не удивительно, ведь с тех пор он постоянно падал на ровном месте!
- Тебя же Уно зовут, не так ли? - доктор посмотрел в глаза мальчика и подбадривающе улыбнулся. - Давай, рассказывай. Поспорил с кем-то, что в раствор не побоишься залезть, да? Знаю я вас, умников. Каждую неделю такие ко мне поступают! А я вот всем говорю, что нужно нормальные заборы ставить и на люки замки вешать, но разве меня кто послушает? "Промышленная зона, детей здесь нет". А вот пару месяцев назад случай был! Двое, брат с сестрой, средь бела дня пробрались и в дырку в полу полетели. Насмерть, конечно, разбились... Эх, дети.
Мама побледнела и еще усерднее стала качать на руках Сару. Малышке это понравилось, и она даже перестала жалобно всхлипывать.
- Смертность же вообще жуткая: то в котел для плавки, кто свалится - а это, я вам скажу, не шутки. Все двери закрывают, атланты ходят, а мелкие шкодники все равно пробираются. Тараканы и то спокойнее, - Аврелий стал рыться в чемоданчике, не прерывая бойкого рассказа.- А знаете сколько детей падает в канавы с отходами? Даже говорить не буду. Все же умные пошли, на отбой внимания не обращают, а о том, что света ночью нет, никто не думает. Один шаг и полетели. А сколько Саре лет?
- Полгода, - пробормотала мама, настороженно посматривая на доктора.
- О, самый лучший возраст. Смертность зашкаливает. А у вас ведь еще и без отца растет - надзора ноль. Виттор же месяцев четырнадцать назад умер? Не дождался дочку, эх. А вообще, в любых семьях болеют, болеют, а врача разве кто вызовет, пока младенцы совсем не посинеют? Говорят, что я много беру. Так разве можно много заплатить за жизнь своего ребенка? Вот проходили бы плановые осмотры раз в месяц, так и умирали бы меньше...- на последней фразе Аврелий особенно внимательно посмотрел на Сару. - Но в наше время мало хороших родителей. Да и новое поколение то еще! Про новый законопроект от людей А слышали? Теперь при заключении брака все новоиспеченное семейство переезжает в дом того, кто живет на более престижной улице! Это же сколько браков из-за домов будет! Вот раньше по-другому было: люди чего женились? Чтобы ребенка завести и пособие получить, а сейчас разврат - все ради того, чтобы на улице получше пожить! И какие из них будут родители? В мое время - один раз ребенок чихнул и врача сразу на дом! У вас малышка не чихает?
- Нет, здорова, - настороженно ответила мама.
- Здорова - это вы бойко сказали. Вижу, что бледненькая, да и глаз... Хотя о чем это я. Я же к сыну вашему пришел! Мазь очень сильная - онемение снимает на раз, но не обольщайтесь. Ты, Уно, уже наверняка и руки, и ноги чувствовать начал? Вот, это хорошо. Ты разминай, но бегать не вздумай и лучше далеко не ходи. Это кажется, что уже здоров. С болячками не все так просто. Кажется, что здоров, а может, уже умираешь.
- В каком смысле умираешь?!
- Не переживайте, Лэсли, я образно. Раствор для охлаждения - это не так страшно. Уже научились бороться. Но есть куча других болезней, - протерев очки, заметил доктор и выразительно посмотрел на младенца. - Ладно, завтра-послезавтра я еще заскочу к вам, а пока побегу. Один мальчишка после отбоя полез на улицу и попался атланту. Его родители уже не знают, как этого малолетнего нарушителя в себя привести. Говорить не может, заикается, всхлипывает, так еще и руку сам себе расцарапал. Психоз.
- А как зовут мальчика? - затаив дыхание, спросил Уно.
- Разве вас всех упомнишь - вечно в ваших именах путаюсь, - пробормотал Аврелий, но, пожевав губами, вдруг вспомнил. - А, кажется, его зовут Дэви. Верите или нет, но такого хулигана я еще не встречал. Вечно в какие-то неприятности попадает, но вот на атланта, похоже, впервые - не повезло ему.
- Да уж, - пробормотала мама, кинув предостерегающий взгляд на Уно. - Атланты все-таки жуткие существа.
- Поверьте, диггеры еще страшнее, - аж передернуло доктора. - Отравят газом так, что и я помочь не смогу. Так что, Уно, даже не думай лезть в катакомбы!
Но мальчик уже и так не хотел никуда лезть. Ярлык изгоя после всего пережитого перестал его пугать. Только понял он это с опозданием, и теперь, стоило ему взглянуть на мать или на наконец-то задремавшую сестричку, как щеки сразу вспыхивали от стыда. Смущенно потерев лицо, чтобы краснота не бросалась в глаза, Уно понурил голову. Он ведь чуть не оставил семью без талонов! Сара и так недоедала, а со штрафом могла вообще слечь от голода.
- И да, с вас семь серых талонов за мазь и осмотр.
Лицо матери будто бы осунулось от этих слов: она явно рассчитывала на меньшую цену.
- Либо два золотых, - будто бы спохватился доктор. - Юлить не буду, я очень хорошо к тебе отношусь, Лэсли, но работа есть работа, так что в долг дать не смогу.
- Зачем вы так? - обиженно заметила мама. - От вас мы и не ждали поблажек - конечно, сейчас принесу.
Развернувшись, она поспешила на кухню, где в железной банке хранились продуктовые талоны.
Не прошло и секунды, как вновь захныкала Сара, и доктора передернуло от громкого детского визга. Он показательно поковырял пальцем в ухе, нисколько не смутившись наблюдавшего за ним мальчика.
- Ее давно не кормили, потому и плачет, - пробормотал Уно. - Простите, а вы, правда, видели диггеров?
Резко дернувшись, доктор чуть не выронил чемоданчик и раздраженно посмотрел на любопытного мальчика. Судя по лицу, он уже пожалел, что проговорился о тварях из подземелья.
- Видеть, конечно, не видел - я ведь не какой-то нарушитель, который забирается в катакомбы или лезет к внешним стенам. Но среди моих пациентов нашлась парочка не самых ответственных граждан Таксонии, - нехотя пояснил он.