— Спасибо, Исаак, — растроганно сказал Хозрой. — Жду твоего повара у себя в палатке.
Повар прибыл примерно через полчаса после возвращения Хозроя. В палатке его поджидали два раба Хозроя в длинных серых плащах и опущенных на лица капюшонах. У каждого из них в руках была большая берестяная корзина.
— Исаак сказал, зачем ты мне понадобился? — спросил Хозрой у повара.
— Да. Я должен приготовить грибную похлебку, которую любит ярл Эрик. Но я не знаю…
— Приготовить? — прервал его Хозрой и расхохотался. — Вначале ты соберешь грибы, из которых станешь варить похлебку, и только потом займешься самой похлебкой.
— Собирать грибы? — удивился повар. — Разве это мое дело?
— А чье? Неужели ты думаешь, что эти две образины, родившиеся и выросшие в хорезмийских песках, — указал Хозрой на своих рабов, — что-либо смыслят в грибах? Да они нарвут таких, что отправят меня и ярла на тот свет. Так что бери тоже корзину и отправляйся с рабами за грибами.
— Я впервые в этих краях и не знаю…
— Ты явился сюда болтать или выполнять мои распоряжения? — с раздражением спросил Хозрой. — Мои рабы видели, где вчера вечером собирали грибы русы и викинги, и отведут тебя туда. Ступай.
Отправив повара и рабов, Хозрой довольно потер ладони. Рабы знали, куда отвести повара и что на самом деле искать в том месте. И неспроста они теплым утром обрядились в длинные плащи с капюшонами — в своей обычной для рабов одежде и с наполовину прикрытыми лицами они будут неприметны рядом с ярко одетым, длинным как жердь поваром Исаака, которого к тому же знали многие русские воеводы и варяжские ярлы, знакомые с его хозяином. Бродящая по лесу троица грибников наверняка привлечет внимание встретившихся на их пути русов и викингов, и самый запомнившийся грибник — а это конечно же будет повар Исаака! — в случае неприятностей направит след к своему хозяину, но никак не к Хозрою. А уж Хозрой предусмотрел, чтобы этот след не оборвался и вывел туда, куда ему нужно.
В ожидании рабов Хозрой покинул палатку, взобрался на высокий береговой откос, с которого вчера наблюдал за полем боя. Но если вчера сражение вызывало в нем живейший интерес, сегодня его не было. Поскольку ал-арсии намерены нанести по русам решающий удар завтра, сегодня они будут сражаться вполсилы, добиваясь лишь, чтобы русы и викинги остались на прежней позиции у выхода волока в открытую степь. Да и русам с викингами ни к чему проявлять сегодня излишнее боевое рвение. Разбить превосходящего в силах конного врага они были не в состоянии, а наступать на него и отгонять в степь имело смысл только в случае, если за ними будут неотрывно следовать поставленные на катки суда. Однако для этого их нужно было вначале вытащить из реки, что было далеко не простым и быстрым делом. И если Хозрой сейчас наблюдал за начавшимся сражением, то не из любопытства, а чтобы скоротать время до прибытия из леса рабов.
Все происходило так, как он и предполагал. Русы и викинги, заняв отбитую вчера у противника позицию между краями леса, защищались от нападавших на них из степи ал-арсиев и итильских ополченцев. Русские и варяжские шеренги, как и вчера, перегораживали ведущий к реке участок степи по всей ширине, но в глубину их строй сегодня был значительно короче. Примерно половина русов и викингов не участвовала в сражении, а вытаскивала из воды ладьи и драккары и устанавливала их на катки. Ал-арсии и ополченцы тоже атаковали противника не всеми силами, а по тому, что их лавы ни разу не достигли вражеских шеренг, Хозрой догадался, что русы и викинги не теряли ночью времени даром и постарались затруднить доступ к себе коннице. Для этого они нарубили в лесу тонких колышков и, заострив с обеих сторон, вбили их в превеликом множестве перед своей первой шеренгой. Торчавшие из земли на полторы-две ладони, невидимые в траве, колышки, словно ножи, глубоко ранили конские ноги, вынуждая скакунов десятками покидать атакующие лавы.
Лениво позевывая, Хозрой равнодушно наблюдал за следующими одна за другой конными атаками и все увеличивающимся на берегу числом ладей и драккаров. Время приближалось к полудню, а русы с викингами смогли вытащить на сушу не больше трети своих судов и продвинуть головное на половину расстояния от реки до входа волока в открытую степь. Даже если к вечеру им удастся сделать столько же и доволочь вереницу судов до своих боевых порядков, они вряд ли осмелятся на ночь глядя продолжить движение дальше. Значит, решающий бой грянет завтра: то ли ал-арсии зайдут ночью врагам в спину, то ли русы и викинги выволокут ладьи в открытую степь и неудержимо устремятся к Саркел-реке. И кто из них завтра одержит верх, зависит только от него, Хозроя, от его изворотливости и хитрости.
Рабы и повар Исаака возвратились в полдень, у каждого корзина была полна грибов.
— Я не знаю, какую похлебку любит ярл, — заявил повар. — Прежде чем за нее браться, я должен понять, что от меня требуется.
— Готовь, что умеешь, — ответил Хозрой. — А еще лучше — что можно сварить быстрей. Ни русы с викингами, ни ал-арсии с ополченцами сегодня сражаться по-настоящему не собираются, а поэтому ярл Эрик может заявиться в гости каждую минуту.
Отправив повара и одного из рабов с корзинами к костру, Хозрой скрылся со вторым рабом в палатке.
— Рассказывай, — приказал он.
— Мы обнаружили и тройку русов в орешнике напротив тайной тропы в засеке, и двух их товарищей на деревьях позади орешника. Помимо этого, мы наметили путь, которым ночью можно незаметно подобраться к русам на деревьях, чтобы бесшумно снять их стрелами.
— Видел ли вас кто-нибудь в лесу либо на пути к нему?
— Конечно. Поначалу нас встретили русы, сушившие на солнце днища ладей, чтобы затем смазать их жиром для лучшего скольжения по каткам. Они почти не обратили на нас внимания, лишь посоветовали не приближаться к месту сражения, чтобы не угодить под случайную стрелу. Зато в лесу мы наткнулись на викингов, рубивших деревья для катков, и это была куда более опасная встреча. Командовавший викингами-дровосеками гирдман знал повара Исаака и от безделья вступил с ним в разговор. Однако дальше беседы, какую грибную похлебку больше всего любят викинги, он не зашел, и гирдман остался в полной уверенности, что повар с нашей помощью собирает грибы для Исаака. На обратном пути мы дважды встречались с русами и викингами, выносившими из боя раненых товарищей, но им было не до нас. При всех встречах я и мой напарник не проронили ни единого слова и прятали лица под капюшонами. Мы все сделали так, как ты велел, хозяин.
— Молодцы. Можете отдохнуть до вечера, ночью вам вряд ли придется сомкнуть глаза.
— Хозяин, позволь сказать то, что, возможно, будет тебе интересно. Это касается дозора русов в лесу.
— Другими словами, ты хочешь дать мне какой-то совет? — насторожился Хозрой, хорошо усвоивший иносказательную манеру разговора рабов. — Говори.
— Два руса сидят на деревьях потому, что следят оттуда одновременно за подозрительным лазом в засеке и своими дозорными в орешнике. Но это возможно только днем, а ночью, пока луна не взойдет, лаз с их деревьев не виден. Кто знает, не спускаются ли русы из-за этого с наступлением темноты с деревьев и не таятся ли в другом месте, уже на земле, откуда вновь могут наблюдать сразу за лазом в засеке и своими товарищами-дозорными в орешнике?
— Ты сказал умную вещь, — произнес Хозрой. — Но понимаешь ли, что теперь тебе и твоему бывшему напарнику придется днем не отдыхать, а заняться кое-чем иным, менее приятным?
— Понимаю и готов выполнить то, что ты собираешься мне поручить, хозяин, — прозвучал ответ.
— Похвально. Теперь скажи, что я намерен тебе поручить.
— Чтобы я к закату солнца снова, уже незаметно, пробрался в лес и стал следить за русами на деревьях. Если они с наступлением ночи переберутся для наблюдения в другое место, я последую за ними и не спущу с них глаз. В условленное время я встречу своих товарищей, и дальше все произойдет так, как ты замыслил.
— Ты верно догадался, — одобрительно сказал Хозрой. — Но как ты намерен назаметно пробраться засветло в лес?
