Что ж, это будет хороший урок ей, великой княгине! Да, только великой княгине, ибо отныне ей придется быть лишь таковой, позабыв о своей женской сущности. Наверное, самим Небом ей уготована иная судьба, нежели быть обычной женщиной или женой при великом князе!
Обступившие реку деревья были столь высоки, что взгляд не достигал их верхушек, кроны были так обширны, что, смыкаясь над водной гладью, закрывали небо. Стволы деревьев с гладкой, блестящей корой зачастую оказывались сплошь обвиты ползучими растениями, сплетавшимися с листвой в однообразную ярко-зеленую массу. Между урезом воды и деревьями рос густой колючий кустарник, вздымавшийся по берегам непроходимой стеной. Кустарник и деревья надежно защищали реку даже от малейшего дуновения ветерка, и речная гладь была неподвижна, словно раз и навсегда застыла. И только плывущие по течению листья и сучья говорили, что русские ладьи двигались не по узкому извилистому озеру, а по горной реке.
В устье реки они вошли ранним утром, лишь начало сереть на востоке небо. Опасаясь, что их могут заметить с суши либо с дозорных суденышек, снующих по морю под видом рыбацких, ладьи приблизились к побережью еще в кромешной темноте и какое-то время двигались вдоль береговой черты, покуда не очутились у нужного места. С той поры минуло несколько часов, и, согласно уверениям обоих проводников, ладьи скоро должны были достичь притока реки, по которому предстояло плыть дальше. Именно этот приток в своем верхнем течении ближе всех других и самой реки подходил к дербентской крепостной стене, к которой лежал путь маленького отряда из пяти ладей и двух сотен дружинников во главе с тысяцким Сфенкелом и сотником Микулой.
Великий князь плыл на второй ладье. Вглядываясь в неприступные вершины и крутые склоны гор, возникавших в редких просветах обступившей реку зеленой стены, он который раз отдавал дань мудрости и прозорливости человека, решившего воздвигнуть Дербентскую крепость и ее стену. В этом месте, именуемом Дербентские Ворота, горы почти вплотную приближались к морю, и тот, кто владел узким участком суши между горами и морем, был полновластным хозяином пролегавшей по кавказскому побережью сухопутной дороги из Азии в Европу и обратно. Быть подобным хозяином желали многие, поэтому Дербентские Ворота и особенно ключ к ним — Дербентская крепость были щедро политы кровью разных племен и народов, а сама крепость сменила не одного владыку. На сегодняшний день Дербент являлся одной из северных крепостей могущественной Персидской державы, правил ею от имени далекого шаха его на-местник-гайшах, назначаемый из местных князей.
О крепости, ее укреплениях на суше и море Игорь слышал и прежде от побывавших в дербентской гавани русских купцов, многое ему удалось также узнать из бесед с пленниками, захваченными сотником Микулой в бою с горцами и разбойниками Ичкера. В самом узком месте Дербентские Ворота перегораживали две высокие каменные стены, идущие одна вдоль другой; между ними и располагался город. В одном месте края стен выдавались на значительное расстояние в море, и ограниченное ими водное пространство было превращено в гавань. Со стороны моря гавань защищали две завершавшие стены крепостные башни, между которыми была натянута преграждавшая доступ в гавань толстая железная цепь. С другой стороны стены замыкала цитадель Нарын-Ка-ла, расположенная на вершине господствующей над Дербентом горы.
Стены, образующие гавань, были сложены из тесаных каменных глыб, в каждой из которых имелись два отверстия. В них вставлялись железные палки-стержни, заливавшиеся расплавленным свинцом. Соединенные подобным образом, глыбы превращались в нерушимый каменный монолит, могущий стоять в морской воде веками и не боящийся ни волн, ни ударов вражеских корабельных таранов. Таким же образом был выложен и мол гавани. При владыке Хосрое Ануширване в городе был сделан внушительный запас каменных глыб, железных палок-стержней и слитков свинца для ремонта стен и мола. Посещавшие Дербент арабы, признавая мастерство его строителей, сравнивали городскую гавань и мол с финикийскими, прежде всего порта Тир.
Стены на суше были сложены из тесаного камня, положенного на известь, и облицованы крупными тесаными блоками. Железные палки-стержни и свинец здесь не применялись, и стены держались на известковом растворе и тяжести камней. От цитадели Нарын-Кала далеко в горы уходила уже одна стена; знающие люди говорили, что ее длина была двадцать верст(Длина дербентской стены составляла около 40 километров). На всем протяжении в стене было построено множество разновеликих башен, ничем не уступающих крепостным, в которых круглосуточно находились дозорные воины. Вначале стена шла непрерывной линией, затем возводилась лишь в тех местах, которые были доступны для передвижения всадника или прокладки караванной тропы. В глубине гор стена была заменена цепочкой отдельных каменных укреплений с высокими стенами и обязательными угловыми башнями. Самым сильным и значительным укреплением, часто называемым крепостью, являлся Табасаран, он и служил окончанием дербентской стены.
Однако дербентские гайшахи полагались не только на неприступность гор и крепость камня — по всей длине стены ее охрану несла неусыпная стража. В первую очередь она состояла из многочисленных здешних горных племен, чьи правители и знатные люди были приравнены в правах к местной персидской верхушке. Помимо них, вдоль стены были расположены селения персидских переселенцев сиясикинов. Именуя их поселенцами-стражниками и не неся никаких расходов по их содержанию, взамен чего им было предоставлено право быть единственными и всевластными хозяевами выделенных им обширных земель, персидские шахи требовали от них одного — надежной защиты дербентской стены. Прикрываемая горцами и сиясикинами, стена являлась непреодолимой преградой для кочевников из северных степей, пожелавших вторгнуться в персидские кавказские владения.
Но только ли для кочевников? А если дербентскому гарнизону и его гайшаху придется столкнуться с еще неведомым для них врагом — пешими либо ладейными дружинами русичей? А вдруг для крепости наиболее опасен одновременный удар с моря и суши? А ежели ключ к ней — цитадель Нарын-Кала и первым делом надобно брать ее? На многие вопросы должен был получить точные, однозначные ответы великий князь, прежде чем отважиться на штурм знаменитой Дербентской крепости. Вот почему он решил лично участвовать в разведке вместе с вернейшими своими соратниками с юных лет — тысяцким Сфенкелом и сотником Микулой. Проводниками у них, помимо знавшего окрестности Дербента понаслышке Сарыча, были два горца из племен аланов и лаз-гов, чьи родные места лежали недалеко от дербентской крепостной стены. Разбойничья судьба забросила их поначалу на Каспийское побережье к тамошним горцам, затем в плен к русичам, а сейчас в обмен на свободу они согласились стать проводниками в отряде Сфенкела…
Дремавший на скамье рядом с великим князем Микула вдруг вскинул голову, тряхнул ею, стал протирать глаза. Он не спал всю предыдущую ночь: командовал головной ладьей и при ночном переходе из открытого моря к берегу, и при плавании вдоль побережья,, и при входе в устье реки. Теперь на головной ладье его сменил тысяцкий Сфенкел, и сотник смог позволить себе смежить веки. Что заставило его неожиданно проснуться? Отчего он с оторопелым видом уставился на правый берег реки, где появился долгожданный приток, по которому отряду надлежало отправиться к дербентской крепостной стене?
А было от чего оторопеть: картина, представшая его взору в месте слияния притока с рекой, напоминала ему уже виденную в пещере с Перуновым источником на Лысой горе. Купол из листвы над головой, пробивавшиеся сквозь него редкие солнечные лучи, слепящие глаза золотистые блики на воде… Вырвавшийся из горной теснины и широко раздавшийся в стороны приток, образовавший в месте впадения в реку обширное водное пространство… Видневшийся посреди него маленький островок, образованный, по-видимому, принесенными притоком из верховий галькой, землей, донными осадками… Густо покрывающие островок деревья и кустарник, торчащий у берега прямо из воды камыш.
