Из крупных интерполяций в составе отдельных глав следует отметить инородные включения в 6 гл. После обычного послесловия историка к главе, начинающегося словами: “Я, Придворный историограф, скажу…”, идут части известного сочинения Цзя И (201–169) Го Цинь лунь (Об ошибках дома Цинь”). Причину интерполяции этого сочинения в главу можно понять, так как в нем изложены в обобщенном виде причины падения империи Цинь, однако в Ши цзи явно нарушен порядок частей Го Цинь лунь. Вначале помещена III часть, за ней I и последней II часть этого [79] сочинения [24]. Более того, первая часть сочинения Цзя И вновь появляется в 48 гл., причем ей предшествуют слова “Чу сяньшэн юэ”, обычно указывающие на вставку, сделанную ханьским интерполятором Чу Шао-сунем [25]. Все это вызвало многочисленные толкования и предположения. Цинский ученый Ван Мин-шэн считал, что к гл. Сыма Цянь добавил лишь II и III части трактата Цзя И, посвященные Эр-ши хуану и Цзы-ину, а I часть этого сочинения поместил в 48 гл. Таким образом, позднейшей вставкой является I часть трактата в 6 гл. и упоминание Чу Шао-суня в 48 гл. [26]. Японский ученый Накаи Сэкитоку признает за Сыма Цянем включение в 6 гл. лишь III части Го Цинь лунь с основными соображениями о причинах гибели дома Цинь, а I и II части считает позднейшими интерполяциями [27]. Какой точки зрения ни придерживаться, ясно, что путаница в разделах Го Цинь лунь и их повторение в 6 и 48 гл. говорят о вмешательстве в это историков и комментаторов последующих эпох.
После цитирования Го Цинь лунь в тексте 6 гл. вновь следует перечень всех правителей дома Цинь, начиная с Сян-гуна (771 г. до н. э.). Генеалогия циньского дома была дана ранее, в 5 гл., поэтому такой возврат к истории дома, после того как описана уже его гибель, вызывает оправданные сомнения в принадлежности этих страниц (т. I, стр. 285–290) кисти Сыма Цяня. Учитывая к тому же стиль изложения и наличие многих ошибок в указанном перечислении, мы считаем данный кусок полностью интерполированным в текст главы (такого же мнения придерживается Такигава) [28].
Наконец, не вызывает каких-либо сомнений инородность заключительного абзаца, начинающегося со слов:
“На семнадцатом году правления [ханьского] императора Сяо-мина в десятой луне, пятнадцатого числа в день и-чоу [Бань Гу] сказал…”. О позднейшем включении говорит [80] прежде всего сама дата — 74 г. н. э., отделенная от жизни историка более чем полутора столетиями, и ссылка на Бань Гу. Чжан Шоу-цзе сообщает, что Бань Гу был призван императором Мин-ди и спрошен о причинах гибели империи Цинь. Его объяснения писцы записали, а позднее ретивые переписчики включили их в текст “Исторических записок”.
Таковы примеры интерполяций первого типа: достаточно крупные и заметные, инородные включения в “Основные записи” либо целых глав (в случае с 12 гл.), либо отдельных их частей (в случае с 6 и др. гл.).
Что касается интерполяций второго типа: мелких включений, отдельных замен, ошибок, то они весьма многочисленны, что и отмечается в поглавных комментариях. Существует большая литература, досконально рассматривающая каждый такой случай. Приведем лишь два примера: так, в 5 гл. относительно Чжун-яня историк говорит: у него “было тело птицы, а говорил он, как человек”. К фантастическим образам подобного рода Сыма Цянь не прибегал даже по отношению к мифологическим героям, поэтому следует признать чужеродность этих слов в Ши цзи. Случайной вставкой, например, являются семь иероглифов, стоящих перед текстом стелы в Цзеши и повторяющихся почти следом в надписи на самой стеле. Все такие добавления являются следствием многократного копирования оригинала Ши цзи и вмешательства, комментаторов и переписчиков в текст.
ОБ ИСТОЧНИКАХ
Круг источников, лежащих в основе “Исторических записок”, очерчен самим Сыма Цянем в различных главах его труда. Этот круг достаточно обширен и не раз уже служил предметом исследования ученых. Укажем в дополнение к сказанному в предыдущей статье основные группы источников, переработанных в творческой лаборатории историка и позволивших Сыма Цяню создать, в частности, раздел Бэнь цзи.
1. Материалы различных хранилищ, дворцового архива, библиотек, т. е. довольно многочисленные официальные и полуофициальные записи. В главах Бэнь цзи встречаются [81] упоминания и цитаты из указов и приказов, донесений, летописей, родословных табличек и других форм переписки и делопроизводства. Сыма Цянь говорит об использовании им записей, хранившихся в “каменных палатах и золотых ларях” [29], т. е. в дворцовых архивах и библиотеках. Это обстоятельство подтвердил ханьский философ Ван Чун (27 — ок. 97), говоря о людях, сосредоточившихся на изучении записей: “… [они] обладают текстами, оставленными им предками, и могут завершить дела по их упорядочению, они могут читать и взирать [на эти записи], заучивая их на память. Так поступали писцы с документами, так это делали Придворный историограф и Лю Цзы-чжэн (Лю Сян), у которых была обязанность ведать всеми писаниями и записями, благодаря чему они приобрели славу начитанных и очень сведущих лиц…” [30]. Термин ши цзи- “исторические записи (анналы, летописи)”- неоднократно упоминается Сыма Цянем, что служит свидетельством использования им самых различных записей, хранившихся в архивах. Эти записи велись еще в VIII в. до н. э. В 4 гл. упоминается чжоуский историограф Бо-ян, читавший ши цзи в 779 г. до н. э. В 36 и 39 гл. говорится о том, что Конфуций читал такие записи и использовал их. В предсмертных словах Сыма Таня (см. гл. 130) звучит тревога за судьбы записей периода Чжаньго. В 27 гл. Сыма Цянь отмечает, что он читал подобные записи и по ним изучал ход событий за последние сто лет [31]. В главе о конфуцианцах историк упоминает о чтении гунлин [32], вероятно, приказов о заслугах чиновников и князей — еще одном типе официальных источников. Сделанные на бамбуковых дощечках, эти записи, таблицы, приказы хранились при дворах чжухоу, позднее собирались при дворах гегемонов и правителей династий Чжоу, Цинь и Хань. Несмотря на утраты во время войн, перевозок и при сожжении книг Цинь Ши-хуаном, часть [82] таких записей сохранилась до ханьского времени и была использована историком. Ценность такого рода материалов для книги Сыма Цяня трудно преувеличить.
2. Не менее важны материалы, почерпнутые Сыма Танем и Сыма Цянем из неофициальных источников. В них содержались высказывания различных лиц, чиновников, астрологов, ученых, иногда именуемых “ста школами” (бай-цзя), многочисленные рассказы о прошлом, сказания и пр. [33]. Все эти источники Сыма Цянь настойчиво собирал, обрабатывал и приводил в порядок, включая в свои главы то, что считал самым существенным. Об этом автор “Исторических записок” упоминает:
“[Я] упорядочил разнообразные суждения и речи ста школ…”.
“Я, как в сети, собрал разбросанные по Поднебесной и уже утраченные старинные сказания…”.
“И не было таких старинных историй и записей, сохранившихся в Поднебесной за эту сотню лет, которые не оказались бы в конце концов собранными [мной], Придворным историографом…” [34].
“То, что называю изложением дел прошлого, есть лишь приведение в порядок того, что нам передали минувшие поколения. Это не то, что называют сочинением” [35].
