Допустил ошибку и многоопытный капитан Горелов, хотя положение выправил быстро. Что же касается действий новичков-танкистов, их командиров взводов и рот, то они воевали стойко, заверил комдив. Метко стреляли, хорошо маневрировали на поле боя огнем и гусеницами, отлично владели оружием.
— Судите сама, — говорил Широбоков, — батальон уничтожил 23 мотоцикла, 11 бронетранспортеров, 7 танков, а сколько подавил и расстрелял из пулеметов вражеских солдат и офицеров — никто не считал. Молодые танкисты гнали немцев до самой Гульской переправы... Не знаю, какое решение примет командование корпуса, а я буду настаивать на представлении отличившихся к наградам. Несмотря на неудачу...
Майор Казаков вручил командиру дивизии боевой приказ комкора: сдать участок соседу слева и к полуночи отвести части на новый рубеж в районе местечка Бобрица и деревни Зеленица, произвести необходимую перегруппировку, подготовиться к выполнению новой задачи.
Многое было сделано для восстановления боеспособности частей и подразделений в очень сжатый срок, особенно в 80-м танковом полку. Прежде всего была создана рабочая группа во главе с заместителем командира дивизии по технической части полковником Орловым, которая вместе с лучшими специалистами танкотехнической службы осмотрела эвакуированные с поля боя машины. Шесть из них решили восстановить силами реморганов дивизии и корпуса. Два Т-34 пришлось направить в бывшие окружные мастерские под Киевом, ставшие уже фронтовыми. Шесть танков сразу укомплектовали экипажами. Танкисты вместе с мастерами полковых отделений технического обслуживания и ремонтных подразделений соединения в [201] течение трех дней вернули в строй машины, использовав для ремонта исправные детали, блоки и целые агрегаты, снятые с танков, подбитых в предыдущих боях.
Так, благодаря мастерству и технической изобретательности наших специалистов-ремонтников и членов экипажей боевая мощь вновь прибывшего танкового батальона была почти полностью восстановлена. В командование этим подразделением вступил уже имевший фронтовой опыт капитан И. Журин.
Работники отдела политической пропаганды дивизии во главе со старшим батальонным комиссаром Головко вечером 8 июля разъехались по частям. Вместе с политработниками подразделений они помогли штабам произвести точный учет потерь в людях, а также в материальной части, вооружении и технике, заново расставить в подразделениях партийных и комсомольских активистов, создали, где это требовалось, ротные партийные и комсомольские организации и группы, провели собрания, позаботились о популяризации среди личного состава боевого опыта бывалых воинов.
Особое внимание, естественно, было уделено танкистам капитана Журина. Старший батальонный комиссар Головко был лично в этом батальоне, беседовал с танкистами, провел вместе с ними разбор действий каждой роты, взвода, экипажей, помог разобраться в допущенных ошибках. Это позволило и ему ближе познакомиться с людьми, с активом, поговорить на их первом фронтовом собрании о насущных задачах, которые предстоит решать в процессе борьбы с врагом.
В полку наконец удалось провести собрание боевого актива — первое собрание передовых воинов, составлявших костяк части. На нем не только обсудили итоги прошедших боев, но и ознакомили личный состав с задачами, которые поставило командование дивизии на ближайшие дни.
Поздним вечером комдив Широбоков собрал у себя командиров полков и отдельных подразделений, их заместителей по политической части. Я сообщил собравшимся о директиве Военного совета 5-й армии, требовавшей усилить удары по наступающим фашистским войскам, ознакомил с разведсводкой штаба армии, разъяснил суть боевого приказа командира корпуса на предстоящий бой. Комдив кратко проанализировал действия полков, указал на отсутствие должного внимания к вопросам взаимодействия [202] с пехотой и артиллерией, дал ряд указаний начальникам родов войск и служб по улучшению технического обеспечения подразделений.
Ночью, когда я уже вернулся на КП корпуса и беседовал с генералом Фекленко, Широбоков позвонил и доложил о полной боеготовности соединения.
* * *
Сильно ослабленный, немногочисленный уже 80-й танковый полк занял оборону по южной и юго-западной окраинам небольшого украинского села с благозвучным названием Киянка. Село лежало между Новоград-Волынским и Коростенём и являлось очень важным в тактическом отношении опорным пунктом.
Капитан Горелов принял энергичные меры, чтобы к утру 9 июля перестроить боевой порядок подразделений, поглубже зарыться в землю, подготовиться к встрече с врагом. Оставшиеся в полку танки (около 10 единиц) он расположил в центре Киянки, укрыв их от наземного и воздушного наблюдения среди домов и деревьев.
Эти меры оказались очень кстати. Дело в том, что одновременно с высадкой воздушного десанта в районе расположения штаба дивизии противник начал сосредоточивать под Киянкой подразделения полнокровного мотопехотного полка, поддержанного большим количеством артиллерии. В первые же минуты полностью была нарушена проводная связь со штабом и командиром дивизии. Как назло, что-то случилось и с радиостанцией: как ни дул в микрофон радист, как ни крутил ручки настройки — поймать нужную волну он не смог.
А бой разгорался. Немецкие батальоны начали обтекать позиции полка с флангов и окружили село с трех сторон. Когда наконец связь с НП дивизии была установлена — радиостанцией в это время занялся начальник связи полка лейтенант И. Л. Целуйко, — комдив Широбоков, выслушав доклад капитана Горелова, приказал ему удерживать Киянку, биться до последнего бойца, но не пропустить врага на Коростень.
Капитан Горелов попросил подкреплений, однако резервов у Широбокова не было. Кроме того, по данным разведки, которыми он располагал, у гитлеровцев, находившихся перед 80-м полком, не было танков. Поэтому комдив был неумолим и повторил приказ:
— Обходиться своими силами. Любой ценой отстоять Киянку! [203]
Значение слов командира дивизии прекрасно понял командир полка. И первое, что он сделал, — направил в подразделения своих заместителей и политработников, чтобы они довели до личного состава боевую задачу, а затем вместе с красноармейцами и командирами приняли неравный бой.
Гитлеровцы на этот раз не спешили с атакой. Причина стала ясна через несколько минут, когда над селом появились стаи «юнкерсов» и «мессершмиттов».
Жаркий бой не прекращался в течение нескольких часов. Враг наседал, сжимая кольцо окружения. Главный удар наносился с запада. Лавина фашистской пехоты двигалась прямо к центру села. Против нее стояли бойцы сводного батальона под командованием капитана Н. Артемьева. В помощь батальону командир полка выделил взвод танков. Танкисты с ходу вступили в схватку с вражеской пехотой и артиллерией и вместе с поднявшейся в контратаку цепью стрелков отбросили неприятеля к окраине Киянки. Но как только танки выскочили за село, преследуя фашистов, по ним ударили орудия прямой наводки с других позиций. Нашим боевым машинам пришлось укрыться за домами.
Воспользовавшись этим, немецкая пехота вновь поднялась в атаку. За ней двигалось свежее подкрепление на бронетранспортерах. Подпустив их на близкое расстояние, танкисты вновь двинулись в гущу наступающих. Однако силы были слишком неравны: на каждый наш танк приходилось три-четыре орудия врага, и все три танка в конце концов были подбиты.
Несколько раз стороны сходились врукопашную и несли обоюдно немалые потери. Гитлеровцы то отступали, то лезли напролом, тесня наши подразделения к восточной окраине села. Капитан Горелов вынужден был вновь обратиться к комдиву с просьбой разрешить остаткам полка вырваться из окружения. Полковник Широбоков, державший нас с генералом Фекленко в курсе событий, происходивших в Киянке, получил от комкора указание вывести 80-й полк из боя в северном направлении, где уже развернулись и заняли оборону мотострелки 43-й танковой дивизии. Имея в виду это обстоятельство, он дал разрешение Горелову прорываться на Коростень. Командир полка бросил в бой последние свои танки: три Т-34 и четыре БТ-7. Все подразделения полка устремились к дороге, что вела из Киянки на север. В самый разгар рукопашного [204] боя, когда капитан Артемьев, высокий, могучего сложения командир, лично уничтоживший девятерых гитлеровцев, повел свой батальон в контратаку, из укрытий выскочили все семь танков во главе с командирским Т-34 капитана Горелова.
