Со школьных лет я интересовался эзотерикой, отслеживал эту тему в различных журналах и книгах. Так, в «Технике молодёжи» узнал об одном из священных писаний индуизма – Бхагавад-гите. Это осело в памяти. Позже, в 91-м, в Гродно я встретил кришнаитов, торгующих своей литературой. Заинтересовался, подошёл, смотрю – Бхагавад-гита – купил. С этого всё и началось. Стал читать, обдумывать прочитанное и решил никуда не поступать, а идти в монастырь.

Но меня всё же уговорили поучиться где-нибудь хотя бы год. Так я попал в Белорусско-норвежскую высшую народную школу, где мы занимались изучением английского. На протяжении обучения я жил в минской гостинице, неподалёку от которой в подземном переходе преданные продавали литературу. Они дали мне визитку, я сел на трамвай и поехал в храм. Он и сейчас находится по тому же адресу– Павлова, 11, это ближе к окраине города.

Сначала была пуджа – обряд поклонения божествам, чтение соответствующих мантр. После пуджи – лекция, а потом всех угостили по полной программе прасадом – имеется в виду пища, предложенная богу, – тогда его готовили гораздо лучше, чем сейчас. Особенно щедрое и сытное угощение предлагают в праздники – порой после него бывает трудно встать.

Сейчас у кришнаитов проблемы с местными властями, их уже не раз пытались выселить.

Около двадцати человек живёт там постоянно, остальные же – с собственными семьями. Посвящение происходит по мере практики. Ты живёшь в храме, выполняешь все правила, действуешь согласно регулирующим принципам, смотришь на духовных учителей, которые читают лекции, и выбираешь себе кого-то в качестве учителя.

После прочтения Бхагавад-гиты в 91-м я стал вегетарианцем и был им до того момента, как познакомился с тантриками. Я не ел мясо около семи лет; цены на овощи в то время были не слишком высокими. Кроме того, у нас был свой огород. И позже, когда жил в храме, было нетрудно, потому что вегетарианцем я стал за год до прихода туда.

Сперва я жил в минском храме. Потом поехал в Брест. В Крупках у кришнаитов ферма – на ферме пожил. Тогда как раз шло ударное строительство – построили большой храм.

В то время в Бресте только начало формироваться Общество сознания Кришны. Я помогал строить храм и работал на кухне в качестве помощника повара – чистил овощи. Сам повар теперь стал аюрведическим врачом и живёт во Вриндаване.

На кришнаитский ферме в районе Крупок выращивали картошку, морковку, держали коров и быков, на которых вспахивали землю. Кур не было, поскольку оплодотворённые яйца считаются живыми существами, а неоплодотворенные – в любом случае плоть, причём мертвая, а плоть принадлежит к гуне невежества. Но бывали и исключения. Гаура Кишора Бабаджи, к примеру ел яйца – это доподлинно известно.

Кришнаиты употребляют много молочных продуктов: корова является священным животным. За убийство её в некоторых индийских штатах – до 4 лет тюремного заключения. Они умирают своей смертью у хозяев либо в гошалах – приютах для коров.

Кришнаиты не едят лук и чеснок – с этим связана следующая легенда. Боги и демоны пахтали молочный океан для добычи амриты – нектара бессмертия. Добыв её, асуры попытались завладеть сосудом. Им явился Вишну в воплощении девушки, и асуры, поражённые её красотой, отдали нектар. Когда Вишну стал раздавать амриту богам, к ним незаметно подкрался один из асуров и сделал глоток из чаши. Сурья и Чандра указали на демона, который расположился между ними, и Вишну сразу же снёс ему голову. Но так как тот успел глотнуть амриту, голова его сделалась бессмертной и вознеслась в небо, а некоторые капли крови из горла, перемешанные с амритой, упали на землю – из них произошли лук и чеснок, которые очень ценятся в аюрведе, но не употребляются с овощами, поскольку считаются принадлежащими к тамо-гуне – гуне невежества.

Правда, нельзя сказать, что их совсем не употребляют в пищу. Когда человек болен, ему разрешается есть лук и чеснок, а в некоторых случаях можно употреблять даже мясо. В аюрведе, например, для лечения туберкулёза есть рецепт вареного в молоке козьего мяса. Когда ученики Прабхупады увидели этот рецепт, они сказали: «Шрила Прабхупада, как же так, ведь это коза, живое существо, как можно её есть?», он ответил: «Жизнь человека важнее, чем жизнь козы».

Однажды меня отправили с новой литературой в Екатеринбург. Я прилетел, отдал книги, пожил там несколько недель. На обратную дорогу мне дали авиабилет, и я отправился в аэропорт, не зная, что их в городе два. В итоге приехал, конечно же, в тот, что был местного назначения, – из него летали только кукурузники в ближайшие деревни. Я обратился к господу с молитвой: «Что же мне делать дальше?». Тут подошла местная служащая и спросила: «В чём дело?». Я всё объяснил, сказал, что в растерянности, так как опаздываю на рейс. «Сейчас придет автобус, разберёмся». Пришел маршрутный автобус с не нужным мне направлением. Местные работники поговорили с водителем, после чего было решено отвезти меня в другой аэропорт. Таким образом, автобус со всеми пассажирами пошел не по назначению, а совершенно в другую сторону. Я был самым последним человеком, который сел в самолёт. Через пять минут мы взлетели.

Само собой, у кришнаитов существует понятие дружбы. Мало того – существует дружба между человеком и животным. Классический пример – человек и собака. Хотя по ведическим стандартам она считается нечистым животным, у царя Юдхиштхиры был любимый пёс. В Махаб-харате описана великая война между братьями Кауравами и Пандавами, спустя какое-то время царь отрёкся от престола и ушёл в лес вместе с собакой, которая его везде сопровождала. Когда наступило время Юдхиштхире оставить земное тело, пришли за ним полубоги, чтобы забрать на высшие планеты, но тот сказал: «Я без собаки не полечу». И взял её с собой.

Я перевёл с английского пару книг одного из учителей. На тот момент я находился в Бресте. Нас было пять человек, среди которых я единственный владел английским языком.

Учитель об этом узнал и пригласил меня в Индию. Его имя – Бхактивикаша Махараджа, сам он ирландец, один из последних учеников Шрилы Пабхупады. Он не живёт постоянно ни в одной точке мира, но довольно часто бывает в Индии.

Я поехал. На борту самолёта было двое русских, остальные-индийцы, они летели на какой-то праздник. На железнодорожном вокзале в Нью-Дели нас захватил местный бизнесмен, который специализировался на продаже билетов неопытным туристам. Он сказал, что по местным законам на территории вокзала нельзя находиться необилеченным, и потащил нас в свой офис, находящийся поблизости, в котором уже несколько иностранцев ждали своей «обработки». Нам дали железнодорожный справочник Индии с указанием цен, из которого мы узнали, что мой билет до Бароды стоит семь тысяч рупий, а билет моего попутчика из Петербурга, который направлялся в Пуну, – десять тысяч. Мы всё же решили сходить в кассы, где с удивлением обнаружили, что билет до Пуны стоит немногим больше ста рупий.