В очередной раз тинькнул мобильник, выкинув смс со смайликом: «А я таки разболелась. Лежу под одеялом в позе шмыгающего бревна. Наверное, это как обычно мои дурацкие защитные механизмы – они решили, что таким образом, защитят меня от страшных походов на экзамены. О том, что они заодно защитили меня от нормального секса в ближайшие дни, они как-то не подумали».

Костя ответил сразу: «Не болей и не стони, девочка. Завтра будет лучше, чем сегодня! У нас может что-то и вечером получиться!» Не было желания разговаривать и утешать девушку, которая придумывает себе очередную болячку, лишь бы её жалели. Также быстро пришел и ответ: «Если что, считайте это просто бредом девочки Любаши… Нейрончики, ответственные за мысли, уже сладко спят в моей черепной коробочке в ожидании вечера. Пойду к ним присоединюсь, чтобы быстрее выздороветь…».

Константин закурил: «Она любит ярко-розовый цвет. Цвет невыцветших бабкиных панталон. И бёдрами её природа не обделила. С возрастом, раздастся в своей пышной природе…».

Тяжесть от давнего воспоминания, словно натолкнулась на тень внутреннего раздражения. На скамейке без ответа лежал сотовый телефон.

– Ёкалэмэнэ! Ты мне, когда штуку вернешь?! – Здоровенный детина непонятного возраста с огромной бородищей сгреб Костю со скамьи. – Я вернулся! Узнаешь? Или все пропил здесь без друга!?

– Извините, вы ошиблись. – Костя не без труда высвободился из цепких объятий и снял черные очки.

– Извини, братан. Ёкалэмэнэ! Точно ошибся…– он отошел на шаг назад и лукаво улыбнулся: шутка удалась. – Выпить не хочешь, Кот? Дай на воду для чая с лимоном, под тортик, временно безработному труженику умственно-физического фронта. Завтра верну!

– Не подаю халявщикам. Станцуешь? Споешь?

– Ёкалэмэнэ! Не умею.

– А может быть, поработаешь? Заплачу.

– Как всегда? Авансом перспективы раздаёшь? Это можно. Но без перенапряжения для личности.

– Ок, Гера! С соответствующим сдельным окладом.

– Идет!

– А Виталик далеко?

– Виталик нас догонит. Как речь о деньгах, он всегда рядом.

Мила, как и тысячи горожан, уже не одну неделю маялась от палящей жары, навалившейся на всю территорию России. Люди, дома, деревья, машины – всё в эти небывалые жаркие дни было похожим на липкую массу талого мороженого и словно растекалось по дворам, тротуарам и скверам. От неприятия такой температуры сознательное смешалось с бессознательным. Женщине и в голову не могло прийти, что в это пекло у кого-то может возникнуть желание тащить себя на консультацию в психологический кабинет. К любому водопою, только не к психологу! Она и не подумала звонить подруге и предупреждать о своём визите. Но, переступив порог консультативного центра и окунувшись в прохладу кондиционерного рая, сразу поняла, что ошиблась. И это чувство её не обмануло. В уютном холе приёмной, с мягкой мебелью апельсинового цвета, ожидали три человека. Одна немолодая пара разместилась вместе со своей проблемой на диване. Одинокая, на первый взгляд, эксцентричная особа без возраста сидела напротив в кресле и в парике. Платиново-рыжий цвет её головы был похож на переспелый апельсин и сливался с кожаной обивкой всего интерьера комнаты. У дверной ручки покачивалась на тоненьком ярко-оранжевом шнурке табличка: «Просим не беспокоить. Идёт сеанс».

Возмущённо вздохнув от неожиданности: «Вот! Всё в тон!», – Мила решительно направилась к двери. До визга, вырвавшегося из гортани рыжей фурии, она успела просунуть голову в дверной проём и улыбнуться подруге. Но за локоть её уже цепко держала отманикюренная красным лаком рука, а в затылок звучно шипела поучительная нота негодования.

В кабинете психолога было немного прохладно. Плотно закрытые жалюзи надёжно прятали от знойной сорокаградусной жары и создавали атмосферу какой-то иной защищённой вселенной. Воздух был пропитан теплым, спокойным ароматом полевых ромашек, которые стояли в прозрачной вазе на небольшом рабочем столе хозяйки этого пространства. Всё вокруг мягко располагало к доверительному общению, незримо утверждая простую мысль о том, что в мире нет причин для неприятия. Ведь наша природная мирность – это и есть гармония безмятежности.

– Милочка! Дорогая! Подожди какое-то время в приемной. Извините, – Марта обратилась к женщине средних лет, – слушаю вас.

– У меня очень серьёзная проблема. Я замужем больше 15 лет, две дочки.

– Хорошо! Это не проблема.

– С мужем прежде всё было нормально. А-а-а, – она замялась, – в последнее время появилась, даже и не знаю, как об этом сказать?

– Успокойтесь, скажите, как есть.

– Он увлекся порнофильмами и порножурналами. Закрывается в полночь в своем кабинете и до 4-х часов их смотрит. Мне кажется, это не совсем нормально?

– Любая зависимость не нормальна.

– У него целая коробка таких фильмов, более 20 кассет, – дама быстро и с напором стала наседать на Марту. Её как будто прорвало. – Вступил в какой-то клуб, откуда и получает эти журналы и кассеты. Смотрит день и ночь, я его совсем не вижу. О детях забыл…

– А какая тематика его интересует? Вам…?

– Какая разница? – раздражённо продолжала клиентка. Она не дала задать полного вопроса и эмоционально продолжала щедро, делиться своими возмущёнными соображениями, выводами и чёткими решениями, как необходимо бороться с этим проклятым злом.

– Да, это на самом деле сложно. Я вас понимаю. Но для начала давайте постараемся сформулировать запрос. Что вы хотите?

– А причём здесь я? Я подам на развод. Я к вам для этого и пришла, что мне больше дел других нет?

– Понимаю, как вам сейчас трудно.

– Ничего мне не трудно. Я уже всё решила, и мужу сказала, что пойду к психологу.

– Полагаю, Рита, в вашей ситуации тогда лучше обратиться в юридическую консультацию? Если вы всё решили, и других вопросов ко мне у вас нет, наш сеанс можно считать законченным. Всего доброго. До свидания.

Замочек дамского ридикюля неожиданно для его хозяйки нервно щелкнул вместе с потертыми набойками её каблучков. Жалобщица вихрем летела по коридору, уверенная в правильной рекомендации психолога и в верности своего убеждения.

– Вот я и говорила, нужно идти прямо к юристу!

Хозяйка парика изумлённо взглянула на выскочившую клиентку, лениво поднялась со своего места, выпрямилась, демонстративно лёгким прикосновением ухоженных пальцев, поправила самые соблазнительные рыжие завитушки головы, скрылась за дверью.

Пару с дивана пригласили в соседний кабинет. Вслед за этим, влажная тряпка уборщицы смахнула суету человеческих проблем в пустом коридоре.

Мила присела на освободившееся кресло, поджала свои острые коленки, свернулась в тревожный комочек. Непривычное состояние: прийти к подруге на работу, а оказаться в зале клиентов. «А ведь я и пришла за помощью к психологу», – неожиданно для себя подумала женщина. А голос изнутри чётко добавил: «Да, мы все себе психологи».

Давнее «девичье» общение подруг уже проверилось временем и стало доверительным и необходимым. Именно это они и ценили в своей дружбе: помогали, как могли, верили друг другу.

Мила крепко спрятала правый кулачок в ладонь левой руки, немного нарушая правило волейболиста для приема подачи. Семья, социумом переучили природную левшу, при этом, не отобрав у неё навыков творчества и незащищённой душевной щедрости. Ей вспомнилась встреча с Мартой. Она в первый раз за всё это время подумала о том, как помогла подруге с кабинетом. Это было несколько лет назад. Марта долго ухаживала за больным отцом и была вынуждена оставить практику и научной работу в лаборатории института. Вот тогда Мила посоветовала подруге частную клинику. Зная и восхищаясь её профессионализмом, как ведущего семейного психолога города, ей предоставили кабинет. И самое главное – поверили. Психолог в то время был даже не экзотикой, он просто раздражал неухоженную действительность девяностых.