Николай Камбулов
Разводящий еще не пришел
Николай Камбулов
Обычно творчество писателя долгие годы питает та среда, в которой он рос и формировался как художник.
Николай Иванович Камбулов прошел большую школу армейской жизни. Его впечатления о людях в погонах созрели и оформились через личные переживания, личное соприкосновение с большим и сложным человеческим материалом.
Великую Отечественную войну Н. Камбулов встретил на границе, будучи политруком заставы. Дважды высаживался он с морским десантом на скалистые берега Керченского полуострова, сражался в Аджимушкайских катакомбах, участвовал в штурме знаменитой Сапун-горы, освобождал Севастополь, брал Кенигсберг. В боях он был дважды ранен и тяжело контужен.
Николай Камбулов — писатель с пытливым взглядом на жизнь, умеющий находить и образно раскрывать подлинно жизненные конфликты, показывать советских людей многообразно, с присущими им беспокойством и поисками нового.
Журналистская деятельность офицера Камбулова началась еще в годы войны в дивизионной газете. И в мирное время Николай Камбулов — в гуще армейской жизни, по-прежнему на переднем крае. Он — специальный корреспондент центральных газет и журналов: ведет репортажи с борта новейших воздушных кораблей, выезжает в самые отдаленные военные гарнизоны, на учения и на полигоны. Обогащенный увиденным и пережитым, журналист вскоре после войны берется за писательское перо. Героические подвиги советских людей в боях за Родину становятся главной темой книг Николая Камбулова. В пятидесятых годах одна за другой выходят его повести: „Объект особой важности", „О самом главном", „Свет в катакомбах". Они посвящены боевым и мирным будням Советской Армии.
Опубликованные в начале шестидесятых годов крымские повести „Аджимушкайская тетрадь" и „Тринадцать осколков" стали этапными в творчестве писателя. В них дана яркая картина массового героизма советских людей в битве за Крым. В первой книге созданы незабываемые образы наших бойцов начального периода Великой Отечественной войны. Несмотря на сложность и драматизм обстановки на Керченском полуострове в мае 1942 года, герои Николая Камбулова сражаются с глубокой верой в торжество своего святого дела. Читая „Аджимушкайскую тетрадь", чувствуешь, веришь, что вот-вот наступит перелом в событиях. И это „вот-вот" художественно раскрывается в повести „Тринадцать осколков". В батальных сценах перехода нашей армии от обороны к наступлению, затем штурма Сапун-горы, освобождения Севастополя и в других эпизодах читатель уже видит перспективу неизбежного краха гитлеровской военной машины. Эта перспектива угадывается и в героических подвигах бойцов и командиров, и в их мыслях, и во всем психологическом настрое книги.
Хорошо зная душу солдата, писатель умеет подметить и запечатлеть главные черты характера советского человека на войне — преданность Коммунистической партии и Советской Родине, героизм и самопожертвование во имя светлого будущего. Это, конечно, вовсе не значит, что в произведениях Николая Камбулова, в том числе и в предлагаемом читателю романе „Разводящий еще не пришел", показываются только положительные образы. Такая книга давала бы одностороннее изображение подлинной жизни с ее многочисленными сложностями.
С большой теплотой и любовью рисует Николай Камбулов своих героев. Но, обнажая сложные человеческие отношения, автор не предваряет мнения читателя, а дает ему пищу для размышлений. Поэтому жизнь в книгах Николая Камбулова воспринимается нами в ее постоянном развитии и совершенствовании.
Эти черты творчества писателя мы видим и в романе „Разводящий еще не пришел". Давно отгремела Великая Отечественная война, разгромлена гитлеровская Германия, принесшая советскому народу столько бед и страданий. Над нашей страной будто бы чистое, ясное небо, будто бы военному человеку можно немного поспокойнее жить. Но чуткое ухо солдата улавливает отдаленный тревожный гром орудий, через расстояния видятся бои во Вьетнаме, с Рейна тянет милитаристским угаром. Вот почему сердце военного человека выстукивает: для армии разводящий еще не пришел, еще нет на земле прочного всеобщего мира, и люди в погонах, которым Родина доверила святое из святых — охрану своей безопасности, обязаны делать все, чтобы не повторился тысяча девятьсот сорок первый год.
„Разводящий еще не пришел" — роман о тех, кто сегодня служит в Советской Армии, о революционном скачке в техническом оснащении наших Вооруженных Сил, о ратном и трудовом подвиге советского человека во имя подлинного мира и счастья на земле. Эта книга заслуженно удостоена в 1968 году премии и Диплома Министерства Обороны Союза ССР за лучшее художественное произведение о современной жизни Советской Армии и Военно-Морского Флота.
Семен Борзунов
Часть первая
I
Горы остались позади. Дорога, обогнув озеро, вывела на широкую равнину. Насколько хватал глаз, кругом простирались созревшие хлеба. Волнуясь от ветра, они напоминали море, по которому там и сям, точно утлые суденышки, виднелись комбайны. Среди необозримого простора они, казалось, не двигались, поэтому генерал-майору Захарову удавалось несколько минут держать в поле зрения черную точку, покачивающуюся на гребнях высокой, в человеческий рост, пшеницы.
Захаров был новым человеком в здешних местах, и он невольно сравнивал Заполярье, где провел несколько лет, с предгорьем Центрального хребта. Куда-то, похоже в бесконечность, тянулись темно-зеленые строчки ленточного бора. Небесной синью пластались на земле озера. Многочисленные отроги, поросшие высокими деревьями, курились плотной полуденной дымкой, отчего, казалось, дрожали, будто озябшие на сильном холоде. Все, что он видел и чувствовал, — и незнакомый пейзаж, и нагретый ветер, бьющий тугим потоком в открытое окошко, и жаркое солнце, висевшее над. лесом, и полевые вагончики, подле которых дымили походные кухни, — уводило мысли Захарова от служебных дел. Но ненадолго. Впереди, рядом с водителем, сидел командующий войсками округа генерал армии Добров. Он не то дремал, не то о чем-то сосредоточенно думал. Захаров не знал, почему командующий после разбора тактических учений пригласил его в свой черный шестиместный ЗИЛ.
Захаров припомнил заседание Военного совета округа, на котором обсуждали итоги зимних учений. С докладом выступил пожилой, с бритой головой, весьма осторожный в суждениях начальник штаба генерал-лейтенант Штыков. Он говорил медленно, бесстрастно, как-то уж слишком сухо, словно не верил в то, о чем докладывал. Это подмывало Захарова выступить, но он сдерживал себя (новый человек в округе — хорошо ли сразу на трибуну!). И все же, когда началось обсуждение доклада, попросил слова, поднялся, огляделся и произнес обычную для такого совещания фразу:
— Товарищ командующий, товарищи члены Военного совета! — Сделал продолжительную паузу. За это время Захаров успел услышать, как кто-то из сидящих в первом или третьем ряду прошептал: «Новый командующий артиллерией». Захаров откашлялся и продолжал: — Учения войск позволяют нам сделать важные выводы. И прежде всего о боевых порядках, о подвижности войск в современном бою. Говорят (Захаров хотел прямо сказать: генерал Штыков говорит, но он плохо знал начальника штаба и не назвал его фамилии), да, нам говорят: учения прошли хорошо, они проведены в строгом соответствии с требованиями положений устава и указаний командования. И на этом ставят точку. Правда, докладчик попытался показать то новое, что внесли эти учения в оперативное искусство и тактику. Однако меня лично эта попытка не удовлетворила.
Штыков покосился на Доброва и, улыбнувшись, начал что-то чертить на листке бумаги. А Захаров продолжал:
— Вопросы оперативного искусства, вопросы тактики при новой боевой технике, атомном и термоядерном оружии выдвигаются на первый план. Кто их должен разрабатывать? В академиях на кафедрах? Положим. Но это будет одностороннее усилие. Без нашей помощи, без помощи практиков нельзя достичь наиболее верного решения вопроса. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, и я хочу поделиться ими...
