Не только из железобетона создавал свои конструкции Николай Васильевич Никитин. Он недовольно морщился, когда его называли железобетонщиком. По его мнению, конструктор не имел права на привязанность к какому бы то ни было излюбленному материалу. Мастерство конструктора он видел в умении владеть всеми свойствами природных и искусственных материалов, подчинять эти свойства целям людей, строящих заводы, дома, города.

В Промстройпроект приходили заказы не только на проектирование предприятий тяжелой промышленности и горячих цехов. Сотни тысяч эвакуированных людей оказались без крова. Нужны были дома хотя бы барачного типа, больницы, школы, текстильные и обувные фабрики.

Арматуры для железобетонных изделий не хватало. Металл нужен был для пушечных стволов и боевых машин. В дело шел природный камень, наспех обожженный кирпич, щебень и конечно же дерево, которым так богаты просторы Сибири. Строевые сосны, кедры и ели сибирских лесов, славившиеся на весь мир, являли собой богатейший материал.

Как и многие строители, Никитин ценил этот мягкий и теплый материал, удобный в работе, податливый инструменту. В то время Николай Васильевич не раз был готов возблагодарить судьбу за то, что еще в 1932 году он согласился сконструировать перекрытие для спортивного клуба «Динамо» здесь же, в родном Новосибирске. Основы перекрытия составляли деревянные большепролетные арки, по которым сферической оболочкой шел шпунтованный настил из строевой сосны. Арочный пролет достигал 22 метров, а детали арки крепились обыкновенными гвоздями. Перекрытие оказалось надежным и долговечным, оно не поддавалось ни дождю, ни ветру, легко выдерживало тяжесть сибирского снегового покрова.

Деревянное арочное перекрытие конструкции Н. Никитина. Стадион "Динамо". Новосибирск. 1932 г.

После многочисленных пристрелок Никитин предлагает создавать типовые строительные конструкции из древесины и выставляет на суд первые образцы. Опыт был признан удачным, и Николай Васильевич Никитин начинает проектировать деревянные опоры, сваи, балки для самых разнообразных строительных сооружений, как промышленных, так и гражданских. Предметом его гордости стали типовые фермы из бревен с пролетом до 24 метров. Теперь даже простые бревенчатые двухэтажки стали собирать прогрессивными монтажными методами, резко сокращая сроки строительства.

Пройдет четверть века, и Никитин, уже будучи всемирно известным конструктором телебашни, вновь вернется к деревянным конструкциям; он откроет для них новые возможности, когда с помощью синтетических клеев и прогрессивной технологии обработки древесных заготовок можно будет создавать конструкции прочные, как металл, и ни с чем не сравнимые по легкости и теплопроводности.

Еще не состоялось великое танковое сражение под Курском, еще немецкая военная машина продолжала нести угрозу и смерть, а страна уже готовилась к грядущим мирным дням, когда солдатам придет пора сменить винтовку на мастерок.

В начале лета 1943 года Промстройпроект вернулся в Москву, чтобы взяться за прерванные войной дела. Но теперь этих дел стало во много раз больше, потому что на земле, по которой прошел враг, остались лишь груды битого кирпича и покореженного железного хлама. Миллионы людей оказались без крова. Требовалось заново перестроить страну, а там, где хозяйничали оккупанты, разгребать еще и руины.

Восстанавливать города в их прежнем патриархальном обличий было бы нелепостью. В первозданном виде должны были восстать из руин лишь памятники архитектурной старины.

Построить в короткий срок сотни миллионов квадратных метров жилых и производственных площадей можно было лишь на индустриальной основе.

Вопрос о создании новой отрасли промышленности — промышленности строительных материалов не просто вставал с особой остротой, он стал жизненно необходимым, и думать об этом начали задолго до победы. Столица взялась за научную организацию этой работы, за подготовку наступления строительного потока на отсталый, недостойный советского человека быт, на утонувшие по самые окна развалюхи на рабочих окраинах, на землянки, сараи и даже шалаши, в которых ютились люди, вынесшие на себе все тяготы войны.

А когда прогремел салют Победы, страна уже была готова начать великую работу по восстановлению разрушенного хозяйства. Первое слово, как исстари повелось, было за строителями.

По всей стране закладывались ДОКи — деревообделочные комбинаты, ДСК — домостроительные комбинаты, заводы ЖБИ — железобетонных изделий, а несколько позже КПД — заводы крупнопанельного домостроения.

По всей стране возводились новые цементные заводы, вскрывались карьеры. Заводам стройиндустрии требовался щебень, песок, гравий, гранит, железо для арматуры и все это в невероятных количествах. Продукция новой отрасли промышленности — Промстройматериалов устремленно направляла стройку в новое русло: стройплощадка превращалась в монтажный цех сборки зданий и сооружений. Это касалось не только промышленных зданий и жилых домов, но и мостов, тоннелей, плотин и дорог, то есть всего того, что составляет непосредственное окружение человека на протяжении всей его жизни. Заводские дома и мосты не должны были потерять своей «человечности», тепла человеческих рук. Каким бы материалом ни пользовался строитель, природным или искусственно созданным на заводе ЖБИ, плоды его труда — дом, школа, завод — должны облагораживать людей, развивать в них высокое человеческое начало.

Николай Васильевич Никитин видел, как непроста проблема одухотворить бетонные блоки, сколько фантазии и выдумки потребует она от всех людей, причастных к строительству. Опасна мертвенная безликость геометрии бетонных коробов.

В муках рождалась новая эстетика строительной индустрии. Труднее всего пришлось архитекторам: ведь для них Промстройматериалы явили собой новые подрамники, новые кисти, новые краски, которые надо было срочно освоить в художественной мастерской зодчего. Заводские строительные детали требовали нового стиля и невиданных масштабов архитектурного мышления.

В этой сложной для архитектурного творчества ситуации Николай Васильевич Никитин в числе немногих строителей-конструкторов сумел точно определить свое назначение. Конструкторская мысль должна поспешить на помощь архитектурному поиску основ строительной эстетики! Помочь осмыслить богатство возможностей индустриального строительного потока, чтобы облегчить художественное освоение его. Это означало, что конструктор добровольно идет в помощники к архитектору, предоставляя ему право владеть всем багажом своего изобретательского опыта. Расковать, освободить творческую фантазию зодчего, вывести ее на новые орбиты архитектуры района и целого города — такую задачу ставил Никитин перед конструкторской мыслью, перед собой. Создавать как можно больше универсальных строительных деталей, чтобы сооружения из них могли стать яркими и разнообразными. Но в ту пору роль конструктора строительных деталей была незаметной и незавидной. К высказываниям Николая Васильевича не очень прислушивались, но сам он в своем творчестве не отклонялся от намеченного курса.

Никитин проектировал типовые заводские корпуса, но тяга к уникальным по красоте и размаху зданиям не оставляла его.

Победным 1945 годом отмечено начало проектно-изыскательских работ по возведению Дома студента — таким было первоначальное название МГУ на Ленинских горах. Возведение Дворца Советов было отложено на будущее. У разоренной войной страны появились более насущные нужды. Восстанавливать народное хозяйство нужно было грамотно, по последнему слову науки, и для этого потребовались сотни тысяч образованных специалистов, которых ждали заводы, стройки, лаборатории.

Проектировщики МГУ, вспомнив богатый довоенный опыт Никитина, накопленный при проектировании Дворца Советов, решили привлечь его к сотрудничеству. Но работу в Промстройпроекте конструктору оставлять не позволили. В Министерстве строительства СССР, которому было поручено строительство МГУ, нашли компромиссное решение: три дня в неделю Никитин будет работать над типовыми проектами новых заводских корпусов, а другие три дня — над зданием университета.